не стал покупать ваших тарелок, поскольку нечем было бы их наполнять.
что вы торгуете продовольствием, - парирует немка, чем еще больше портит
настроение моей квартирантки.
мной, как со своей собственностью, хотя, в сущности, между нами не
происходит ничего, кроме пустых разговоров. Но если в данном случае подначки
Флоры вызывают у нее раздражение, то только потому, что этому предшествовал
скандальный проигрыш. Обычно она умеет скрывать свое состояние. И если
сейчас теряет над собой контроль, то это признак того, что она только
начинает беситься. Озлобленная до предела, Розмари обычно предпочитает
молчать.
я, имея возможность немного поднять ее настроение, объявляю три без козырей,
вслед за этим Розмари с торжествующим видом провозглашает четыре пики, не
считаясь с тем, что я закрыл игру, в результате чего две кругленькие
"помахали мне ручкой". Но три без козырей или четыре пики в любом случае -
большой шлем, и это в какой-то мере воодушевляет мою партнершу, которая даже
благоволит сказать мне:
принести вам две сотни.
разыгрывали конечную партию, - галантно отвечаю я, даже чересчур галантно,
потому что никакой лихости в ее игре не было, да и при такой карте любой
дурак мог выиграть.
пользу.
три больше. Значит, вы любите Флору больше меня.
немка.
длинному буфету, где наряду с рекламными, фарфоровыми, расставлены тарелки и
попроще, с виду совсем плоские, заваленные мясом и зеленью. Практицизм немки
находит свое выражение и на поприще кулинарного искусства. Она предлагает
нам не так много, зато все достаточно вкусное, хотя нет в этом ни
расточительных импровизаций Розмари, ни дорогостоящего гурманства
американца, который заказывает закуски для своих вечеров в ближайшем
ресторане.
целую неделю доедать все это добро, - подбадривает нас немка, у которой
вошло в привычку поддерживать светский разговор, пренебрегая светским тоном.
и в соответствии с правилом "повезет, так повезет" я продолжаю выигрывать, и
первый мой выигрыш опять с Розмари, хотя, будь ты неладно, он и в этот раз
намного меньше того, какой мне достался час спустя, когда моей напарницей
стала немка.
Флору, чем меня, - констатирует моя квартирантка.
и подчеркнуть, как внушительна наша общая победа.
после стольких встреч, впервые меня заметила. Этот взгляд мог бы пробудить
во мне кое-какие мысли, будь я любитель столь большого формата и не знай я
того, о чем, может быть, не подозревает Розмари: что эта самая Флора,
кокетничающая своей холодностью и независимостью, уже завела себе приятеля.
мы возвращаемся домой,
спокойной ночи и удаляется к себе.
общаешься с определенными людьми и жизнь протекает в таком тесном месте, как
Берн, случайности становятся в какой-то степени закономерностью.
прилегающим переулкам. Во время прогулок мне не раз случалось встретиться то
с Ральфом, то с Флорой, но, обменявшись на ходу несколькими словами, каждый
шел по своим делам. Однако, стоит мне встретить Розмари - если она не
торопится на какой-нибудь крайне интересный диспут, - все мои планы рушатся,
потому что она тут же тащит меня в какое-нибудь кафе или в кино и делает это
с такой же милой непринужденностью, с какой поселилась в моем доме.
улице, а в куда более пустынном месте, довольно необычном для встреч. Тут я
должен пояснить, что часть старого Берна имеет как бы два этажа, притом
верхний этаж находится на одном уровне с главной улицей, а нижний -
значительно ниже уровня реки Ааре. Прогуливаясь в тот день, я ненароком
забрел именно в этот, нижний этаж, образуемый множеством строений весьма
мрачного вида, вдоль которых тянется столь же мрачная крытая галерея.
звенящие под сводами. Наконец галерея остается позади, но я иду дальше.
Слева течет река, глубокая и бурная, однако ее воды в этот зимний день
утратили свой сине-зеленый цвет и сделались холодно-серыми. Они такие же
переменчивые, как глаза Флоры, говорю я себе и, как бывает в подобных
случаях, с удивлением вижу впереди Флору.
который при всей своей неуклюжести способен за две минуты доставить вас в
верхний город, куда пешком, в обход, пришлось бы топать два километра.
Укрывшись за стоящим поблизости грузовиком, я осторожно посматриваю в
сторону лифта.
ее, зато плечи у него широкие, и всем своим видом он смахивает на
профессионального борца. Случайный прохожий, если бы он вообще обратил на
них внимание, наверняка принял бы их за незнакомых друг другу людей, ждущих
лифта. Они, похоже, именно на это и рассчитывают, назначив здесь свидание, и
- чтобы иллюзия была полной - стоят, почти отвернувшись друг от друга: Флора
смотрит па реку, а борец - на свои ботинки,
Но вот что странно: они переговариваются между собой. Правда, с расстояния,
которое нас разделяет, а также из-за того, что мне необходимо прятаться за
грузовиком, я лишен возможности отчетливо слышать их слова. Зато мне легко
вести за ними наблюдение, и я вижу, что разговор становится слишком затяжным
для двух незнакомых людей, случайно столкнувшихся при входе в лифт,
пассажиров, а борец предпочитает идти пешком и прямиком шагает в мою
сторону. Я быстро обхожу грузовик, пересекаю асфальт и спускаюсь к реке,
чтобы не маячить на горизонте. Несколько минут спустя я снова возвращаюсь на
исходную позицию, к грузовику, и устанавливаю, что незнакомец уже удаляется
по каменному полу галереи.
городским собором, я спешно провожу военный совет сам с собой. Подобные
советы - довольно обычное и весьма полезное для меня занятие, хотя
какой-нибудь психиатр определенно усмотрел бы в этом симптом шизофрении. В
сущности, это горячий спор между мной - осторожным скептиком и другим мной -
предприимчивым оптимистом. А как говорит генерал, спор нередко помогает
найти лучшее решение.
верхний город только один, и, выиграв достаточно времени с помощью лифта,
мне остается лишь подождать моего незнакомца. Только все оказывается не так
просто. Не исключено, что Флора тоже где-нибудь затаилась, чтобы проверить,
не ведется ли наблюдение за ее дружком. Может, и у него самого есть
соучастник. Наконец, не исключена возможность и того, что незнакомец
просто-напросто шмыгнет в первый попавшийся проулок, где ждет его машина, и
ускользнет от меня. Спрашивается, стоит ли уже сейчас идти па риск, не лучше
ли выждать еще немного?
стране - и все на исходной позиции, и все с тем же нулевым результатом.
Однако именно тогда, когда ожидание уже сидит у тебя в печенках, нужно
соблюдать предельную осторожность, нельзя от нетерпения и досады совать
голову в петлю,
окончен и принимается решение идти на риск. Нырнув в маленькое кафе в конце
главной улицы, я дожидаюсь, когда из-за угла появится борец, и иду следом,
держась на некотором расстоянии. В конце концов, что особенного, что я шагаю
себе в тридцати метрах позади какого-то там гражданина, чье существование
меня нисколько не занимает, да еще в этом небольшом городе, где все
находится в двух шагах от главной улицы.
ценит каждую минуту. Как выясняется, цель его - городской вокзал, точнее,
поезд Берн - Базель - Мюнхен. До отхода поезда остается восемь минут - их
хватает мне, чтобы сбегать к кассе и запастись билетом. Билетом до Базеля.
Хотя не исключено, что придется продолжить путь до Мюнхена.
класса. Вхожу в тот же вагон. Выбираю местечко подальше, чтобы не мозолить
ему глаза, но и достаточно близко, чтобы вести за ним наблюдение. Вынув из
кармана газету, я по примеру своих соседей погружаюсь в изучение обстановки
на бирже.
бросил взгляд на борца, пользуясь тем, что его тоже увлекли биржевые