Разговор происходил на следующий, после активных поисков, день в его со
вкусом обставленном кабинете, и лейтенант знал, что шеф будет долго
отыгрываться на нем за тот неуместный звонок к его ревнивой кобре.
- Насколько я понял, лейтенант, супруги Шварц видели этих несчастных
телохранителей, когда входили в свой подъезд?
- Совершенно верно, шеф, этот Шварц принял даже моих людей за уличных
хулиганов и готов был вступить с ними в схватку.
- Между тем, мертвец в это время был уже в их квартире?
- В это трудно поверить, - с огорчением произнес Кадишман, - какое-то
сверхъестественное явление природы
- Прекрасная позиция у вас, лейтенант, чуть что не, по-вашему - списывать
все на природу, у нее ведь не спросишь, когда и кем были убиты
телохранители?
- Я полагаю, они пали жертвой покойного генерала Хильмана, в момент,
когда тот покидал квартиру Шварцев
- Но до этого все же он как-то прошел в дом, и ваши люди не соизволили
задержать его...
- Я все-таки думаю, что он прошел незамеченным, господин комиссар.
- Как это может быть, он, что перенесся по воздуху?
Шеф по обыкновению начал страдать от тупоумия своего подчиненного, и это
было видно по тому, как нервно он потянулся к своей неизменной сигаре.
- По тем же сверхъестественным причинам, господин комиссар.
- Зачем, однако, ему надо было раскрываться, уходя от Шварцев?
Шеф прикурил сигару и, выпустив огромный клуб дыма, испытывающе посмотрел
на лейтенанта. Зная привычки начальства, тот молчал, дожидаясь, когда
минует гроза.
- Ваши молодцы не успели даже выстрелить в него, - презрительно продолжал
Вольф, - вы что, совсем молокососов набрали?
- Господин комиссар это были ребята из спецназа. Один из них трехкратный
чемпион страны по карате.
- Это не тот, случайно, у которого вырвали ногу?..
- Да, это он. Не повезло парню, он провел удар, закончившийся столь
трагично.
Сделав несколько глубоких затяжек, комиссар бросил окурок в пепельницу.
- Представляю, какие чемпионы в вашем гребанном спецназе.
- Господин, комиссар, эти ребята были в таких переплетах...
- Что-то я этого не заметил.
- Привидение, по всей вероятности, обладает сверхъестественной силой, -
развел руками Кадишман.
- Что вы заладили как попка - сверхъестественные, да сверхъестественные,
- поморщился комиссар, - три трупа изуродованных до неузнаваемости, все
это лишь за один тихий, поэтический вечер. Не слишком ли много для одного
привидения?
* * *
В Главном управлении полиции был самый настоящий переполох. Два
дополнительных трупа, внезапно объявившихся в районе большого Тель-Авиве,
озадачили даже всегда невозмутимого комиссара. Перебросить часть личного
состава на поимку "свежих жмуриков" Вольф не мог: в дела полиции вмешался
сам президент, и ему пришлось бросить на поиски детей все силы. Он решил,
что покойники подождут до завтра, пока подоспеет подкрепление из Хайфы, а
сам он, тем временем, попытается установить насколько верна информация о
сбежавших трупах.
Комиссар был уверен, что Хильмана попросту выкрали из могилы, и в городе
действует банда, прикрывающая свои преступления распространением слухов о
восставших покойниках.
В воскресенье утром Иуда Вольф отправился с экспертами на кладбище в
Лоде, и те неожиданно подтвердили, что обширные трещины на надгробной
плите, подвергнутой специальному анализу, ничто иное, как результат
мощного давления, направленного прямо из глубин отворившихся могил.
Детальная информация, собранная о новых, "сбежавших покойниках" не
прибавляла к материалам следствия какие-либо серьезные улики. Это были
благонравные законопослушные при жизни граждане, оставившие после себя
многочисленное потомство, разбросанное ныне по всему свету. Один из них -
израильский араб, промышлявший в свое время скупкой и сбытом старья, был
условно назван в полиции - Ахмад, другой - скромный ничем не выдающийся
при жизни репатриант из Бухареста, фигурировал в деле как "Румын".
Полиция приставила на всякий случай охрану к ближайшим родственникам
потерявшихся покойников: комиссар не был уверен, что новые трупы не
повторят кровавые деяния генерала Хильмана.
Лабораторные данные, представленные экспертами Абу-Кабира вызвали у
Вольфа приступ необычайной энергии; это дело, если за него умело взяться,
могло в одночасье сделать его генеральным инспектором полиции.
Утром прибыло долгожданное подкрепление из Хайфы. Комиссар распорядился,
как можно надежнее, усилить охрану на кладбищах Лода и Петах-Тиквы.
"Блудных привидений ждет теплый прием, на случай, если они порешат вдруг
возвернуться " - цинично пошутил по этому поводу майор Петербургский,
продолжавший подвергать сомнению все "рисковые" начинания своего
недалекого начальника.
Страшный удар, нанесенный отчаявшимся герцогом, пришелся маэстро на
грудь. Цион видел, как тот отклонился в последнее мгновение, но неумолимый
топор настиг его, помяв модные на шарнирах латы. Василий картинно
растянулся на земле. Точно так же широкоплечий американец сбил его с ног в
первом раунде знаменитого боя в Медисон Сквер Гарден. Цион помнил, как
негр поспешно отбежал в угол, предоставив судье открыть счет. В данном
случае, однако, о судье не могло быть речи, так же, впрочем, как о
правилах, которые герцог не признавал; поединок мог закончиться в любую
секунду. Если бы герольд предложил герцогу посторониться, чтобы противник
поднялся, он и его порешил бы, с той же непринужденностью с какой
собирался разделаться с Васей.
Герцог поднял топор, целясь противнику в голову. Тысячеголосый вопль
ужаса пронесся по ложам гордых баронов. Так нагло рыцари на турнирах себя
не вели.
Королева вскрикнула, наблюдая, как бессовестный Балкруа убивает
соперника. "Остановитесь, герцог!" - это был возглас короля. В
замешательстве он вскочил с трона и неловким движением пытался
предотвратить несчастье. Но - поздно, удар был нанесен с такой силой, что
не увернись ловкий Василий в последнюю секунду, череп его раскололся бы
почище грецкого ореха под ударом пудовой кувалды. Топор вонзился в землю.
Герцог застыл над ним в неприглядной позе, а Вася резким движением ноги
провел удачную подсечку, которой выучился у одной из своих любовей,
знавшей толк в восточных единоборствах. Если бы кто знал, сколько ему
пришлось выстрадать от этой своенравной подруги, пока он добился ее
благосклонности; нередко, удачной подсечкой она сажала маэстро на ягодицы,
если ей казалось вдруг, что деликатные ухаживания кавалера выходят за
рамки системы Станиславского.
Всплеснув руками, непобедимый Балкруа шлепнулся на задницу. Вздох
облегчения прошелся по зрителям. В одно мгновение Василий оказался над
противником.
- Поднимайтесь, герцог! - добродушно улыбнулся он, перекрывая зычным
голосом счастливый хохот зрителей. Герцог слишком резво для своей
массивной фигуры вскочил на ноги и вновь занес тяжелый топор, но Василий,
ждавший нового всплеска бешенства, сделал шаг в сторону и послал вдогонку
за промахнувшимся герцогом левый боковой обухом по забралу. Тихо ойкнув,
грозный завоеватель Антиохии послушно вытянулся у ног чемпиона. Наступив
на железную грудь "Меченого", Василий с достоинством поклонился Королю и
его погрустневшей супруге. Затем он кивнул неистово ревущей от восторга
публике, и, не мешкая, направился к даме сердца. Зная нетерпеливую натуру
друга, Цион уже ждал его у ложа девицы де Блюм. Он кинулся поздравить
приятеля с победой, но тот, не удостоив его взглядом, устремился к той,
ради которой, не задумываясь, принял бой с супертяжем, хотя сам работал во
втором среднем.
Признание в любви было коротким и романтичным.
- Герцогиня, - с пылом сказал Василий, припав на левое колено, - я хочу
вас! толпа ахнула от неслыханной дерзости рыцаря
- Ты что, с винта сорвался, Вася?! - ужаснулся Цион.
- Заткнись, эякулятор, - усмехнулся Василий, - я знаю, что делаю.
И он бросил железные рукавицы в сторону оторопевшего оруженосца.
* * *
Цион был слаб в любовной игре и это было его извечным проклятием, из-за
которого он почти перестал общаться с прекрасным полом, лишь изредка
заглядывая к проституткам, которым, в сущности, было наплевать на его
мужские достоинства, только бы клиент заплатил согласно установленному
тарифу. Однажды он поделился своей бедой с маэстро, и тот взял над ним
шефство.
- Торопливость твоя происходит от неуверенности в себе, - с видом знатока
поучал Вася, - тут нельзя подходить с мерками - раньше начнешь, скорее,
кончишь! В постели женщина ценит игру, а в жизни - натиск, скажи ей прямо
все, что ты от нее хочешь, и приступай к комплиментам.
Николаев Андрей
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Шидловский Дмитрий
Прозоров Александр
Ибсен Генрик