вас обратно, а завтра вернемся уже с милицией. Да, и заберем этих ваших
орлов. Где они у вас?
запускать двигатели. Те не торопясь прошли к вертолету, около самого трапа
еще потоптались, докуривая. Андрей привел наше бригадное начальство, сам
задержался с прокурором, что-то выясняя у него. Потапов, увешанный оружием,
повел обоих к вертолету. Мациевич шел следом, торопясь покинуть это
недружелюбное место. Толпа артельщиков качнулась вслед за ними, но
остановилась, не доходя метров десять до вертолета. Зачем я отошел от стола
к железной печке, я и сейчас не могу понять. На кой черт мне нужно было
нести кружку с водой, недопитую прокурором? Но оттуда, с боку, я видел все
как на ладони. Пилот уже надел наушники и щелкал тумблерами, готовясь
запустить двигатель. Потапов вел Федьку и Чапая к вертолету. И тут в чреве
вертолета раздался громкий хлопок. Никто и не понял сначала, что это
выстрел, я заметил только, как оба вертолетчика удивленно повернулись назад.
Федька, подавшись в салон, уже исчез внутри, Иванович встал только на одну
ступеньку и вдруг плашмя кинулся на землю, а из черного чрева вертолета
полыхнуло неистовое пламя и раздался грохот выстрелов.
крикнуть, прежде чем его тело задергалось под пулями. Все остальное
происходило как в замедленной съемке. Странно, что я даже не слышал грохота
выстрелов, но зато видел всю картину одновременно, непостижимым образом
успевая видеть целиком панораму происходящего.
каждая пуля поражала человека, а порой и не одного. Я видел, как падали
люди, их раскрытые в крике, которого я не слышал, рты, гримасы боли и
недоумения. Первые еще падали, те, что стояли в середине, поняли, что
происходит, но пули уже кромсали их тела, и лишь те, кто стоял слева, делали
попытки уйти из-под обстрела, убежать.
надеть свой черный плащ. Он не сделал и шага в сторону, так и стоял,
выпрямившись во весь свой немалый рост, пока веер пуль не стеганул его по
груди. Мне показалось, что на фигуре прокурора стрелявший задержался чуть
дольше. Это позволило стоявшему рядом с ним Андрею пробежать несколько
метров, прежде чем прерывистая струя огня понеслась за ним, по пути срубив
еще несколько артельщиков. Очередь почти догнала Лейтенанта, пули свистели
совсем рядом, но тут автомат неожиданно захлебнулся. Пауза оказалась
ничтожно короткой, похоже, стрелок даже не перезарядил автомат, а просто
схватил другой и продолжил свое кровавое дело. Но этой секунды Андрею
хватило, чтобы укрыться за громоздким корпусом вездехода. Пули прошили
дверцу машины, ровной строчкой прошлись по брезенту. Вдруг из месива лежащих
людей кто-то поднялся и, пошатываясь, пошел прочь. Я до сих пор не знаю, кто
это был, кровь заливала его лицо, вряд ли он понимал, что делает, и
автоматная очередь, оставив Андрея, понеслась за несчастным... Через секунду
спина раненого была прошита свинцом. Он упал. Тут стрелявший, наконец,
увидел меня.
виду, и лишь когда увидел крестообразное пламя на конце дула, пригнулся и в
том же замедленно-плавном темпе прыгнул под прикрытие железного чрева печи.
Когда я очутился на земле, ко мне снова вернулось реальное ощущение времени
и действия. В обычном времени эта бойня заняла секунд, может быть,
двадцать-тридцать. Выстрелы, до этого доносящийся как бы сквозь вату, теперь
гулким грохотом отдавался в железном брюхе печи. Каждый раз после того как
смолкал автомат какое-то животное чувство любопытства заставляло меня снова
и снова выглядывать из-за своего ненадежного убежища. И каждый раз в ответ я
слышал железный голос "калашникова". В третий раз я это сделал уже вполне
осознанно. Я увидел то, чего не видел стрелок, - со стороны вездехода
появился Андрей, пригнувшись, он пробежал метра три, потом упал на землю и
пополз, стараясь оставаться в мертвой зоне, невидимой из вертолета. Я не
понял, зачем он это делает, и опять выглянул из-за своей пуленепробиваемой
печки, вызвав новый шквал огня. А Лейтенант тем временем прополз еще метра
два, затем приподнялся и швырнул в сторону вертолета что-то круглое.
взрыва, вертолет как-то даже чуть подпрыгнул и мгновенно превратился в
большой огненный шар. От взрыва у меня заложило уши, я тряхнул головой. Рев
сгорающего вертолета перекрывал все другие звуки. Я и не подозревал, что это
винтокрылое чудовище может гореть столь яростно и быстро. Очевидно, осколки
пробили баки с горючим, топливо вылилось на землю, и вскоре уже вся поляна
превратилась в погребальный костер. Я видел, как горевший пилот, выбив
лобовое стекло, попытался выпрыгнуть наружу, но, зацепился за что-то и повис
вниз головой. Несколько секунд он, отчаянно извиваясь, пытался освободиться,
но разлившееся горючее подползло снизу, полыхнув пламенем, и он замер,
бессильно уронив горящие руки.
увидел, как от огромного костра отделилась огненная фигура и, с жутким
криком пробежав метров двадцать, живым факелом прыгнула с обрыва в реку.
жгло кожу. Первым моим желанием было бежать как можно дальше. Но тут я
вспомнил об Андрее. И, прикрывая лицо рукой, я побежал вперед, туда, где в
последний раз видел Лейтенанта. Языки огня быстро расползались по поляне,
запахло паленой щетиной, неприкрытую кожу лица и рук обжигало нестерпимо.
несколько шагов от огня, споткнулся о чьи-то ноги и упал. Пробираясь по
трупам, я с трудом добрался до него, помог подняться и, поддерживая, потащил
подальше от огня.
несет в правой руке дипломат прокурора. Тут Андрей остановился и оглянулся
назад. Пламя уже пожирало трупы Потапова и Мациевича, подбираясь к телам
остальных артельщиков.
взорвалось, и во все стороны полетели горящие обломки металла. Что-то
похожее на кусок лопасти пролетело совсем рядом. Тугая волна взрыва
столкнула нас вниз, и мы покатились к реке.
потянул меня за рукав.
Андрей.
вертолету, и я увидел, что из правого уха у него течет кровь. С трудом
встав, я начал карабкаться вверх.
ранен. Я знал, что его зовут Павел, работал он на погрузчике и отличался,
пожалуй, только своим незлобивым и спокойным характером. Лицо его сейчас
было белее мела.
взрывы! Что произошло?!
людей.
удивительно быстро, огонь практически уже слизал обшивку, и только каркас
еще сохранял его очертания. Внутри временами гремели выстрелы, очевидно,
рвался боезапас автоматов.
черные глаза были открыты, а на лице застыла гримаса удивления. Рядом с ним
клубочком свернулся "счетовод" Плаксин. Следующим оказался один из
механиков, его все почему-то звали Сватом. Он дышал, глаза были открыты, но
вместо груди было кровавое месиво. Мы с Павлом оттащили его в сторону,
подальше от огня, а Андрей пошел дальше, выискивая среди трупов раненых.
буквальном смысле слова пришлось идти по телам, настолько густо лежали
трупы. Переплетение рук, ног, лужи крови... просто море крови. Постепенно
затихал
показалось, что стонут буквально все.
не стонал, был в сознании, смотрел на нас глазами, полными боли, но не
говорил ни слова, только зажимал рану чуть ниже сердца. Мы отнесли его на
берег, уложили рядом с уже мертвым Сватом и вернулись обратно.
какое-то пиршество смерти. Мы как заводные перетаскивали раненых, Андрей
притащил из аптечки бинты, пытаясь их перевязывать, но повязки мгновенно
пропитывались кровью. Больше всех кричал Сенюхин, мой коллега по
проходнушке. Две пули попали ему в живот, он согнулся крючком и истошно орал
тонким, визгливым голосом. Почему-то это больше всего действовало на нервы,
и когда Сенюхин,
подняв глаза и вздрогнул. От реки карабкался вверх абсолютно голый и черный,
как сажа, человек. На черепе не было ни волос, ни бровей, ни ресниц, только
неестественно белели белки глаз. Андрей, заметив, что я смотрю куда-то за
его спину, оглянулся и, увидев эту жуткую картину, выругался:
человек потерял сознание.
пациента. - Непонятно, каким чудом он еще жив, да и сюда сумел забраться...
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Грабб Джеф
Прозоров Александр
Шилова Юлия