Чтение 13–й страницы книги ~Долгое прощание~

случае его обвинили бы в убийстве второй степени, и то галдеж бы поднялся.

Я сказал:

? Может, вы и правы.

Он снова взглянул на меня.

? Значит, вы его знали. Верите во все это?

? Я устал. Мозги не ворочаются.

Наступило долгое молчание. Потом Лонни Морган спокойно заметил:

? Будь у меня ума побольше, чем у простого газетчика, я бы решил, что
он ее вовсе и не убивал.

? Тоже мысль.

Он сунул в зубы сигарету и прикурил, чиркнув спичкой о щиток. Молча
затянулся. На худом его лице было сосредоточенное и хмурое выражение. Мы
доехали до Лаврового Ущелья, я сказал ему, где свернуть с бульвара и где
поворот на мою улицу. Машина взобралась в гору и остановилась у подножия
лестницы.

Я вылез.

? Спасибо, Морган. Выпить хотите?

? В следующий раз. Вам, наверное, лучше побыть одному.

? Это я успею. На это время всегда есть.

? Вам надо с другом попрощаться,? произнес он.? Видно, это была
настоящая дружба, раз вы дали из-за него упрятать себя за решетку.

? Кто это вам сказал? Он слегка усмехнулся.

? Мало ли что я знаю, да напечатать не могу. Пока. До встречи.

Я захлопнул дверцу, он развернулся и покатил вниз. Когда хвостовые огни
исчезли за поворотом, я вскарабкался по лестнице, подобрал газеты с порога и
открыл себе дверь в пустой дом. Зажег все лампы и открыл все окна. Воздух
был затхлый.

Я сварил кофе, выпил его и достал из банки пять сотенных бумажек. Они
были туго свернуты и засунуты сбоку под кофе. Я походил взад-вперед с чашкой
в руке, включил телевизор, выключил, посидел, постоял и снова сел. Проглядел
газеты, накопившиеся на крыльце. Дело Леннокса сперва подавалось с помпой,
но уже сегодня утром ушло с первых страниц. Была фотография Сильвии, а Терри
не было. Был моментальный снимок с меня, о существовании которого я и не
подозревал. ?Частный детектив задержан для допроса?. Выло большое фото дома
Ленноксов в Энсино. Псевдоанглийское строение, с огромной островерхой
крышей, а на мытье окон, должно быть, уходило не меньше ста долларов. Оно
стояло на бугре посреди участка акра в два, что для Лос-Анджелеса немало.
Был снимок и дома для гостей ? миниатюрной копии большого здания. Его
окружали густые деревья. Оба снимка были явно сделаны издалека, а потом
увеличены. Фотографин того, что газеты именовали ?комнатой смерти?, не было.

Все это я видел раньше, в тюрьме, но теперь читал и смотрел другими
глазами. Понять можно было одно ? что убили богатую и красивую женщину и что
прессу близко не допускали. Значит, влияние старика было пущено в ход уже
давно. Уголовные репортеры, конечно, скрежетали зубами, но впустую. Все
сходилось. Если Терри дозвонился тестю в Пасадену в ту самую ночь, как ее
убили, то вокруг дома был расставлен десяток охранников еще до того, как про
убийство узнала полиция.

Не сходилось лишь одно ? то, как именно ее убили. Ни за какие деньги я
не поверил бы, что Терри мог такое сделать.

Я выключил свет лампы и сел у открытого окна. В листве пересмешник
выдал несколько трелей и, очень довольный собой, отошел ко сну. У меня
зачесалась шея, тогда я побрился, принял душ и лег. Я лежал на спине,
вслушиваясь в темноту, словно вдали зазвучит голос спокойный и терпеливый,
который все объяснит. Голоса не было, я знал, что и не будет. Никто не
собирался объяснять мне дело Леннокса. Да это было и ни к чему. Убийца
сознался и ушел из жизни. Даже предварительного слушания не будет.

Очень кстати ? как выразился Лонни Морган из ?Еженедельника?. Если
Терри Леннокс убил свою жену ? прекрасно. Теперь его не нужно судить и
вытаскивать на свет все некрасивые подробности. Если он ее не убивал ? тоже
прекрасно. Мертвец ? лучший козел отпущения на свете. Он не будет
оправдываться.

"11"

Утром я снова побрился, затем оделся, поехал своей обычной дорогой в
город, поставил машину на обычном месте. Если служитель на стоянке и знал,
что я теперь лицо известное, то скрыл это очень ловко. Я поднялся наверх,
пошел по коридору и достал ключи от конторы. За мной наблюдал какой-то
смуглый парень пижонского типа.

? Ты Марлоу?

? Ну?

? Будь на месте,? сказал он.? С тобой поговорить хотят.? Он отклеил
спину от стены и удалился неспешной походкой.

Я вошел к себе и подобрал с пола почту. Часть лежала на столе, куда ее
положила вечером уборщица. Распахнув окна, я вскрыл конверты и выбросил
ненужное, то есть практически все. Переключив входной звонок на другую
дверь, набил трубку и стал сидеть, ждать, не раздастся ли крик о помощи.

Я думал о Терри Ленноксе как-то отвлеченно. Он был уже далеко ? седые
волосы, лицо в шрамах, легкое обаяние и гордость на свой особый лад. Я его
не судил, не анализировал ? ведь не спрашивал я его раньше, как его ранило
или угораздило жениться на Сильвии. Он был словно человек, с которым
знакомишься на пароходе. Вроде бы хорошо узнаешь, но в то же время и не
знаешь вовсе. И исчез он похоже ? попрощались на пирсе, пока, старина, будем
держать связь ? но ты знаешь, что ни ты, ни он больше не объявятся. Очень
возможно, что вы с ним никогда уже не встретитесь. А если и встретитесь, это
будет абсолютно другой человек ? член фешенебельного клуба. Как бизнес? Да
неплохо. Хорошо выглядите. Вы тоже. Я в весе слишком прибавил. Ох, не
говорите. Помните нашу поездку на ?Франконии? (или как ее там?). Еще бы,
прекрасно прокатились, правда?

Черта с два, прекрасно. Ты подыхал со скуки. Только потому и заговорил
с соседом, что рядом не было никого поинтереснее. Может, и у нас с Терри
Ленноксом так было? Нет, не совсем так. Во мне жила часть Терри. Я вложил в
него время, и деньги, и три дня в каталажке, не говоря уже про хук в челюсть
и удар по шее, который я чувствовал при каждом глотке. А теперь он умер, и я
не мог вернуть ему его пять сотен. От этого я разозлился. Всегда злишься на
мелочи.

Звонок в дверь и по телефону раздались одновременно. Я взял сперва
трубку ? звонок в дверь означал всего лишь, что кто-то вошел в мою тесную
приемную.

? Мистер Марлоу? С вами будет говорить мистер Эндикотт.

Он подошел к телефону.

? Это Сюэлл Эндикотт,? представился он, будто не знал, что его чертова
секретарша уже довела это до моего сведения.

? Доброе утро, мистер Эндикотт.

? Приятно услышать, что вас выпустили. Наверное, ваша идея ? не
оказывать сопротивления ? оказалась правильной.

? Это не моя идея. Просто упрямство.

? Сомневаюсь, что вы снова услышите об этом деле.

Но если услышите и вам понадобится помощь, дайте мне знать.

? Вряд ли. Он умер. Поди докажи, что мы с ним вообще встречались. Потом
надо доказать, что я знал о преступлении. А потом ? что он преступник и
скрывается от закона.

Он прочистил горло.

? Может быть,? осторожно заметил он,? вам не сказали, что он оставил
полное признание?

? Сказали, мистер Эндикотт. Я сейчас говорю с юристом. Разрешается ли
мне произнести, что и подлинность, и правдивость этого признания тоже еще
надо доказывать?

? Боюсь, что у меня нет времени для юридических дискуссий,? отрезал
он.? Я улетаю в Мексику для выполнения довольно грустного долга.
Догадываетесь, какого?

? Гм. Смотря кого вы представляете. Вы ведь так и не сказали, помните?

? Прекрасно помню. Ну, до свидания, Марлоу. Мое предложение о помощи
остается в силе. Но позвольте дать вам еще и совет. Не будьте слишком
уверены, что у вас все в порядке. Ваш бизнес очень уязвим.

Он повесил трубку. Я посидел минутку, не снимая руки с телефона и
насупившись. Затем стер с лица хмурое выражение, встал и открыл дверь в
приемную.

Возле окна сидел человек и листал журнал. На нем был серо-голубоватый
костюм в еле заметную клеточку, на скрещенных ногах ? черные мокасины,
удобные, как домашние туфли ? такие не протирают на каждом шагу дырки в
носках. Белый платок был сложен квадратиком, и за ним виднелся краешек
темных очков. Волосы у него были густые, темные и волнистые. Загорел он до
черноты. Он вскинул на меня глаза, блестевшие, словно у птицы, и растянул в
улыбке губы под ниточкой усов. Галстук у него был темно-коричневый,
прекрасно вывязанный, рубашка сверкала белизной.

Он отбросил журнал.

? Ну и дерьмо печатают,? сообщил он.? Это я про Костелло читал. Многие
знают насчет Костелло. Столько же, сколько я про Елену Прекрасную.

? Чем могу вам быть полезен?

Он неторопливо смерил меня взглядом.

? Ишь, Тарзан на красном самокате,? сказал он.

? Что?

? Ты, Марлоу, Тарзан на красном самокате. Потрепали они тебя прилично?

? Так себе. Вам до этого какое дело?

? А после звонка Олбрайта Грегориусу трогали тебя?

? Нет. После ? нет. Он быстро кивнул.

? Ну, ты и нахал ? самого Олбрайта попросил вызво лить тебя от этого
жлоба.

? Я спрашиваю, какое вам до этого дело. Кстати, я не знаком с