девица.
лавровой аллее. Вдруг трижды протрубил, приближаясь, автомобильный гудок:
элегантный автомобиль светло-зеленого цвета, словно птица, подлетел к
подъезду и, весь трепеща, остановился.
с той стороны, где следует. Я не знал, мисс Адаме, что у вашей семьи столь
новомодный Дед Мороз.
на Рождество.
Адаме добавила:
Леопольде Фишере, и если крупный делец не был наслышан о Джоне Круке, то уж,
во всяком случае, не по вине последнего, ибо тот неоднократно и весьма
непримиримо отзывался о сэре Леопольде на страницах "Призыва" и "Нового
века". Впрочем, сейчас мистер Крук не говорил ни слова и с мрачным видом
наблюдал за разгрузкой автомобиля,- а это была длительная процедура. Сначала
открылась передняя дверца, и из машины вылез высокий элегантный шофер в
зеленом, затем открылась задняя дверца, и из машины вылез низенький
элегантный слуга в сером, затем они вдвоем извлекли сэра Леопольда и,
взгромоздив его на крыльцо, стали распаковывать, словно ценный, тщательно
увязанный узел. Под пледами, столь многочисленными, что их хватило бы на
целый магазин, под шкурами всех лесных зверей и шарфами всех цветов радуги
обнаружилось наконец нечто, напоминающее человеческую фигуру, нечто,
оказавшееся довольно приветливым, хотя и смахивающим на иностранца старым
джентльменом с седой козлиной бородкой и сияющей улыбкой, который стал
потирать руки в огромных меховых рукавицах.
крыльцо вышел полковник Адамс (отец молодой леди в шубке), чтобы встретить и
ввести в дом почетного гостя. Это был высокий, смуглый и очень молчаливый
человек в красном колпаке, напоминающем феску и придававшем ему сходство с
английским сардаром или египетским пашой. Вместе с ним вышел его шурин,
молодой фермер, недавно приехавший из Канады,- крепкий и шумливый мужчина со
светлой бородкой, по имени Джеймс Блаунт. Их обоих сопровождала еще одна
весьма скромная личность - католический священник из соседнего прихода.
Покойная жена полковника была католичкой, и дети, как принято в таких
случаях, воспитывались в католичестве. Священник этот был ничем не
примечателен, даже фамилия у него была заурядная - Браун. Однако полковник
находил его общество приятным и часто приглашал к себе.
многочисленных оболочек. Холл этот, непомерно большой для такого дома,
представлял собой огромное помещение, в одном конце которого находилась
наружная дверь с крыльцом, а в другом - лестница на второй этаж. Здесь,
перед камином с висящей над ним шпагой полковника, процедура раздевания
нового гостя была завершена, и все присутствующие, в том числе и мрачный
Крук, были представлены сэру Леопольду Фишеру. Однако почтенный финансист
все еще продолжал сражаться со своим безукоризненно сшитым одеянием. Он
долго рылся во внутреннем кармане фрака и наконец, весь светясь от
удовольствия, извлек оттуда черный овальный футляр, заключавший, как он
пояснил, рождественский подарок для его крестницы. С нескрываемым и потому
обезоруживающим тщеславием он высоко поднял футляр, так, чтобы все могли его
видеть, затем слегка нажал пружину - крышка откинулась, и все замерли,
ослепленные: фонтан кристаллизованного света вдруг забил у них перед
глазами. На оранжевом бархате, в углублении, словно три яйца в гнезде,
лежали три чистых сверкающих бриллианта, и казалось, даже воздух загорелся
от их огня. Фишер стоял, расплывшись в благожелательной улыбке, упиваясь
изумлением и восторгом девушки, сдержанным восхищением и немногословной
благодарностью полковника, удивленными возгласами остальных.
футляр в задний карман своего фрака.- Мне пришлось вести себя очень
осторожно, когда я ехал сюда. Имейте в виду, что это - три знаменитых
африканских бриллианта, которые называются "летучими звездами", потому что
их уже неоднократно похищали. Все крупные преступники охотятся за ними, но и
простые люди на улице и в гостинице, разумеется, рады были бы заполучить их.
У меня могли украсть бриллианты по дороге сюда. Это было вполне возможно.
красном галстуке.- И я бы никого не стал винить в этом. Когда люди просят
хлеба, а вы не даете им даже камня, я думаю, они имеют право сами взять себе
этот камень.
девушка.- Вы говорите так только с тех пор, как стали этим ужасным... ну,
как это называется? Как называют человека, который готов обниматься с
трубочистом?
Руби имеет в виду социалистов.
раздражением,- а консерватор вовсе не консервирует фрукты. Смею вас уверить,
что и социалисты совершенно не жаждут якшаться с трубочистами. Социалист -
это человек, который хочет, чтобы все трубы были прочищены и чтобы всем
трубочистам платили за работу.
сажа вам не принадлежит.
например, что ею пользуются садовники. А сам я однажды на Рождество доставил
немало радости шестерым ребятишкам, которые ожидали Деда Мороза,
исключительно с помощью сажи, примененной как наружное средство.
для нас!
голос, присоединяясь к предложению племянницы; удивленный финансист тоже
возвысил голос, выражая решительное неодобрение, но в это время кто-то
постучал в парадную дверь. Священник распахнул ее, и глазам присутствующих
вновь представился сад с араукарией и вечнозелеными деревьями, теперь уже
темнеющими на фоне великолепного фиолетового заката. Этот вид, как бы
вставленный в раму раскрытой двери, был настолько красив и необычен, что
казался театральной декорацией. Несколько мгновений никто не обращал
внимания на человека, остановившегося на пороге. Это был, видимо,
обыкновенный посыльный в запыленном поношенном пальто.
письмо. Мистер Блаунт вздрогнул и осекся, не окончив своего одобрительного
возгласа. С недоуменным выражением он надорвал конверт и стал читать письмо;
при этом лицо его сначала омрачилось, затем просветлело, и он повернулся к
своему зятю и хозяину.
начал он с веселой церемонностью Нового Света, - но не злоупотреблю ли я
вашим гостеприимством, если вечером ко мне зайдет сюда по делу один мой
старый приятель? Впрочем, вы, наверно, слышали о нем - это Флориан,
знаменитый французский акробат и комик. Я с ним познакомился много лет назад
на Дальнем Западе (он по рождению канадец). А теперь у него ко мне какое-то
дело, хотя убей не знаю, какое.
приглашать кого угодно. К тому же он, без сомнения, будет как раз кстати.
воскликнул Блаунт,- и всем наставит фонарей под глазами. Я лично не
возражаю, я человек простой и люблю веселую старую пантомиму, в которой
герой садится на свой цилиндр.
Фишер.
на цилиндре - это еще не самая низкопробная шутка!
грабительскими убеждениями и его очевидным ухаживанием за хорошенькой
крестницей Фишера, побудила последнего заметить саркастически повелительным
тоном:
вы нам в пример хоть одну?
надо портить праздник. Давайте-ка повеселим сегодня общество. Не будем
мазать лица сажей и садиться на шляпы, если вам это не по душе, но придумаем
что-нибудь в том же роде. Почему бы нам не разыграть настоящую старую
английскую пантомиму - с клоуном, Коломбиной и всем прочим? Я видел такое
представление перед отъездом из Англии, когда мне было лет двенадцать, и у
меня осталось о нем воспоминание яркое, как костер. А когда я в прошлом году
вернулся, оказалось, что пантомим больше не играют. Ставят одни только
плаксивые волшебные сказки. Я хочу видеть хорошую потасовку, раскаленную
кочергу, полисмена, которого разделывают на котлеты, а мне преподносят
принцесс, разглагольствующих при лунном свете, синих птиц и тому подобную
ерунду. Синяя Борода - это по мне, да и тот нравится мне больше всего в виде
Панталоне.
сказал Джон Крук,- это гораздо более удачное определение социализма, чем то,
которое здесь недавно приводилось. Но спектакль - дело, конечно, слишком
сложное.
Березин Федор
Лондон Джек
Флинт Эрик
Круз Андрей
Василенко Иван
Шилова Юлия