Резко обернулся.
сиденья.
платья ткань набрякла кровью, стала бурой.
оружия у убийцы не оказалось.
Для таксистов пришло успокоение. Для Демина оно наступило не сразу. Трудно
сказать, с чьей подачи началось административное расследование
правильности применения оперативным работником личного оружия на поражение.
шевеля пухлыми губами, задавал дурацкие по своей сути вопросы. И после
каждого из них у Демина крепла злость на себя за то, что добровольно влез
в это обоюдоопасное дело: его не удушил бандит, так начали мотать нервы и
добивать свои.
себе приятные воспоминания о сытном обеде в министерской столовой. - Судя
по обстоятельствам, в этом не было необходимости. При себе оружия Причуда
не имел.
голове...
нескрываемой ненавистью.
чтобы резкостью не спугнуть следовательскую удачу.
его в мою машину. Сенька Поп боялся, что Причуда настучит о его связях с
вами. С майором милиции Левко.
запоя. - Да ты! Да как ты смеешь?!
мое дело. Пусть мне назначают другого следователя. Пусть дают бумагу. Я
все напишу. Чистосердечно. О вас, о себе...
игры:
краской"... Но майор даже не стал выяснять, какому персонажу криминального
мира принадлежит кличка. С настоящей оперативной работой вне стен
управления он давно не соприкасался, а в детские годы, должно быть,
никогда не играл. Зато он хорошо знал, во что выльется дело, если на него
накапает напраслину Демин. Хорошего ждать не приходилось.
прикрыли.
учили?
переселился на полигон полка гражданской обороны.
спецназовцам предстояло научиться - дома, склады, автобусы, самолет...
подчиненных в круговорот нервных и физических напряжений. Он надеялся, что
слабые не вынесут нагрузок и добровольно подадут рапорта об отчислении из
команды.
всех сил ударить молотком по его шляпке.
вечером. В просторном помещении с цементным полом, сохранявшим на себе
остатки желтой краски, в четыре ряда стояли двухъярусные железные кровати.
На тех, которые предназначались отряду, лежали тощие соломенные матрасы в
серых чехлах, покрытые тонкими одеялами из синей байки.
Разговоры длились далеко за полночь. Трубин, находившийся вместе со всеми,
не считал нужным силой приказа навязывать взрослым людям правила
распорядка. Были и другие методы действенного убеждения, и он к ним еще
прибегнет.
Любителям глотнуть дымок приходилось вставать и шлепать к умывальникам и
туалетам.
новобранцы, которых впервые назначают дневальными в ротах. Он произнес
слово, столь ненавидимое любителями поваляться в постели, спокойным
властным тоном. Он никого не собирался ни подгонять, ни сдерживать. Он
знал, только так - по нерасторопности, лени, неумению действовать в общем
порыве можно определить боевую цену бойца и обозначить ее для себя в
командирском прейскуранте.
расстояния, которое предстояло преодолеть, ни времени, отпущенного на
занятия, не знал никто, кроме самого командира.
поросшей лиственным лесом, пересеченной оврагами. Узкая тропинка, по
которой можно было двигаться только в колонну по одному, вела то в гору,
то стекала вниз, причудливо вилась, пересекала ручьи, шла по болотистым
хлябям.
предпочли поотстать.
взгорки. Их наклон казался незаметным, и на каждом отдельном участке среди
деревьев его можно было определить только по уровню, но ноги и сердце
быстро начинали ощущать напряжение.
только когда они пробегали через зеленую лесную полянку, ему удалось
заметить, что солнце светило справа. В начале дистанции оно находилось
слева.
тяжелыми, непослушными, то и дело подгибались будто резиновые. ‚-мо"!
Неужели на их закалку не повлияло бесконечное топтание на перекрестках с
жезлом в руке? А он-то ощупывал икры и верил - они у него железные.
называлось "физзарядкой", на деле разрядило даже самых выносливых.
сумел в часовой гонке вымотать подчиненных, позволил им разобраться в
своих достоинствах, помог задуматься над тем, что в них всамделишное, что
мнимое. И главное, никто не сказал: не могу. Это для начала уже неплохо.
произнес фразу, которая всем запомнилась на долгое время:
постепенно втянулись. Куда сильнее тело и нервы изматывали занятия на ОШП
- огненно-штурмовой полосе.
боевой стрельбой из автомата. С оружием на изготовку он резво рванулся со
стартовой черты. Скошенными глазам?! заметил, как Трубин щелкнул
секундомером, засекая время.
поднялся вверх. На уровне второго этажа над пустотой пролегала узкая
балка. По ней предстояло пробежать семь или восемь метров, чтобы подойти к
очередному препятствию. Внизу в специальных жаровнях дымным пламенем
бушевала горючая смесь. Она дышала вонючим обжигающим жаром. Густой черный
дым поднимался вверх, мешая дышать и видеть. Балка, и без того неудобная
для ходьбы, временами вообще исчезала из виду.
каната, соединенных перекладинами из железных труб, вели к окну, которое
светилось в закопченной дымом бетонной стене. Внизу, как и под балкой,
свирепствовало желтое пламя.
придерживаясь рукой за канат.
командирский голос:
считал, что боец на занятиях должен быть заведенным, до крайности злым.