Чтение 13–й страницы книги ~Маньяк по вызову~

И все же досужая Нинон не оставляла попыток выведать у меня то, чего я и сама толком не знала. У меня не было намерения что-либо от нее скрывать, особенно после того, как я проболталась насчет Андрея, но объясняться с ней сейчас, когда я валилась с ног от усталости, мне тоже не хотелось.

- Обсудим это завтра, ладно, Нинон? - сказала я уже на террасе ее дачи. - Хорошо?

- Хорошо, - нехотя согласилась она.

Глава 24

Не знаю, как Нинон дождалась утра, потому что еще и рассвести толком не успело, а она уже сидела на софе у меня в ногах.

- Послушай, Нинон, чего ты вскочила в такую рань? - простонала я и потянула на себя одеяло. - Спи!

- Как же, заснешь тут! - огрызнулась Нинон. - Твой внизу сидит.

- Что ты мелешь? Какой еще мой? - взорвалась я. - Дашь ты мне сегодня поспать или нет?

- Тише, тише! - зашикала на меня Нинон. - Еще услышит, не дай бог.

После такого предупреждения я окончательно пробудилась:

- Кто услышит?

- Кто-кто? Ну твой, следователь.

- Он здесь?!

- В том-то все и дело, - подтвердила Нинон, - уже пятнадцать минут. А я тебя добудиться не могу.

Я еще немного посидела в постели, расставаться с которой мне решительно не хотелось, потом спустила ноги на пол, нащупала тапки и обреченно вздохнула. Вариантов у меня не было.

- Он не сказал, чего ему нужно? - спросила я, натягивая халат поверх пижамы.

- Хочет поговорить, ты уж сама с ним разбирайся, - /.& + плечами Нинон.

- Ты ему хотя бы... - встревоженно начала я.

- Я ничего не сказала, - обиженно надула губы Нинон, - что я, дура, что ли?

- Ну извини, - буркнула я и пару раз провела расческой по волосам, не удосужившись глянуть в зеркало. Даже если моя растрепанная внешность и произведет на мужчину моих несбывшихся снов не самое приятное впечатление, я не виновата. Во-первых, его никто не звал в такую рань, во- вторых, у меня больше нет ни малейшего желания радовать его глаз своими прелестями и статями. Кто он мне такой? Всего лишь подлец и обманщик, каких полно на каждом шагу.

Даже в Генеральной прокуратуре, как выяснилось.

Бормоча под нос проклятия и покряхтывая, я спустилась в гостиную, где и в самом деле сидел мой бывший возлюбленный, рассматривая то ли пол, то ли собственные ботинки.

- Ну что опять? - спросила я громко, остановившись в нескольких шагах от него.

Андрей поднял голову и красноречиво приложил палец к губам, мол, потише. Он ведь еще не знал, что Нинон в курсе наших с ним сложных взаимоотношений. И пусть остается в неведении.

- Ну так что? - осведомилась я еще раз, уже шепотом, исключительно чтобы доставить удовольствие этому особо важному кобелю, мнящему себя великим сыщиком. Мне так и хотелось напеть известный мотивчик:

"Наша служба и опасна, и трудна..."

Андрей указал мне взглядом на стул и тихо сказал:

- У меня к тебе пара вопросов.

- А я уж думала, что ты пришел меня арестовать, - фыркнула я, - можно сказать, приготовилась с вещами на выход... - С этими словами я поплотнее запахнула на себе халат.

- Женя, я тебя умоляю, - покачал головой мужчина моих несбывшихся снов, - давай не будем смешивать одно с другим.

- А я и не смешиваю. Даже наоборот. Представь себе такую ситуацию: вдруг я окажусь преступницей и ты меня арестуешь, а? Неподкупный и принципиальный сыщик сажает за решетку бывшую любовницу, какой сюжетец! Как раз для детективов в бумажных обложках. - И я засмеялась нервным смехом, перешедшим в кашель - следствие недавней выходки наркоманки Лизы.

- Не смешно, - буркнул Андрей, глядя на меня исподлобья.

Мне самой тоже было не до смеха.

- Ладно, задавай свои вопросы, - вяло разрешила я.

- Как она на тебя напала?

- Кто? Лиза?

- Да, Лиза. Она как-нибудь объяснила свой поступок, может, что-то сказала?

- Ничего она не говорила. Вцепилась мне в горло своими когтями и ну душить. Не знаю, сколько это продолжалось - минут десять или пять, - но в конце концов я ее оттолкнула. - Я опять дотронулась рукой до своей шеи. - Хорошо еще, что %) не пришло в голову погладить меня ножичком. Боюсь, при таком раскладе дело не обошлось бы синяками. Кстати, кто- нибудь может объяснить, как она оказалась в Дроздовке на этот раз? Опять санитары просмотрели?

- А как ты оказалась в спальне Широкорядова?

- Неужто ревнуешь? - усмехнулась я.

- Ну что ты в самом деле! - раздраженно укорил меня бывший возлюбленный. Просто обиженная добродетель!

- Ладно, отвечаю, - махнула я рукой, - но учти, что это уже второй вопрос из тех двух, о которых мы условились. В спальне Широкорядова я оказалась, оказалась... - Я вдруг обнаружила, что не могу вот так, сразу объяснить, как я оказалась в спальне поэта-песенника. И в самом деле, какой черт меня туда понес? Чего мне не сиделось на лужайке вместе с Нинон и пьяным банкиром? - Н-ну... Сначала мы вчетвером - я, Нинон, Остроглазов и Широкорядов - сидели на лужайке перед домом, выпили немножко...

- Немножко? Гк-хм... - не удержался от комментария мужчина моих несбывшихся снов. - Это после скольких бутылок? Впрочем, молчу, молчу...

- Выпили немножко, - повторила я, - потом Широкорядов позвал меня в дом, не помню уже зачем'.

- А потом он позвал тебя в спальню, - продолжил за меня бывший любовник, - и ты, конечно, уже не помнишь зачем.

Мое терпение кончилось.

- Все, лимит вопросов исчерпан, - объявила я и поднялась со стула.

- Сиди, сиди, - сурово приказал мне Андрей. - Ты что, до сих пор не поняла, к чему я клоню? У вас что-нибудь было с этим рифмоплетом или, может, он намеки какие бросал?

- Но при чем здесь...

- При том, что... - Андрей бросил быстрый взгляд в сторону лестницы, - при том, что эта Крандинская не просто с большой придурью, но и... Короче, она запала на Широкорядова.

- А кто эта... Крандинская? - тупо спросила я.

- Да Лиза же, Лиза... - прошипел мужчина моих несбывшихся снов.

- Ты хочешь сказать, что она набросилась на меня из-за Широкорядова?

- Вот именно! - Андрей почесал затылок, снова бросил взгляд наверх и неожиданно предложил:

- Слушай, пойдем погуляем.

Я поежилась и неуверенно согласилась:

- Пожалуй, если хочешь, только мне придется переодеться.

- Валяй. Я буду ждать тебя на улице, чтобы не возбуждать любопытство твоей подружки Нины, или, как ты ее называешь, Нинон.

Я пошла наверх переодеваться. Едва успела натянуть джинсы, как в комнату заглянула Нинон, спросившая: "Ну что?"

- Пойду подышу свежим воздухом, а то голова после вчерашнего раскалывается, - примитивно соврала я.

- Пойди, пойди, - заговорщицким тоном благословила меня Mинон.

***

Андрей стоял у ворот недостроенной дачи Овчарова, задумчиво глядя на остатки обгоревшего вагончика, которые, впрочем, не особенно бросались в глаза, поскольку во дворе было полно всякого строительного мусора, а также высилась большая куча песка.

Когда я подошла, Андрей вздохнул и поинтересовался:

- Твоя подружка случайно не рассказывала, из-за чего Остроглазов не ладил с женой?

Я добросовестно покопалась в памяти:

- Кажется, она говорила, будто у них все время крик был, а почему... Вроде бы она скандальная баба была...

- Понятно... Ну а... Не знаешь случайно, этот поэт- песенник под нее клинья не подбивал?

- Под кого? Под Нинон? - не поняла я.

- Да нет, под Остроглазову, - поморщился Андрей. Я опешила:

- Да откуда ж я могу знать? Я же ее живой ни разу не видела. И вообще не пойму, к чему ты клонишь. Хочешь сказать, что банкиршу прикончил Широкорядов?

- Тепло, но не горячо, - загадочно изрек в ответ "особо важный" следователь.

Ох, лучше бы он говорил прямо, а не крутил вокруг да около. На душе у меня было неспокойно, я чувствовала, что Андрей бросает мне намеки, которые до меня не доходят. Ясное дело, это меня злило.

- Что ты хочешь сказать? - Я наморщила лоб. - Остроглазову убил не маньяк и не Широкорядов... И причина в ревности?

- Ну соображай, соображай быстрее, - подбодрил меня Андрей.

- Неужели, неужели?.. - Неожиданная догадка так меня поразила, что я не сразу решилась произнести ее вслух. - Неужели это работа Лизы?

- Учти, я тебе этого не говорил. - Бывший мой возлюбленный предупредительно приложил палец к губам.

Но мое внезапное озарение было подобно сходу снежной лавины, которую ничем не остановить, разве что тщательно рассчитанным направленным взрывом.

- Нравится мне это спокойствие! - вскричала я. - Ведь я сама могла запросто пополнить коллекцию трупов!

- Тише, не кипятись, - пробормотал этот вшивый сыщик и воровато огляделся.

Черта с два, я продолжала бурлить, даже градус немного увеличила:

- Нет, вы только подумайте! Я ведь полагала, что она на меня набросилась в припадке наркотической ломки, а она, оказывается, делала это осознанно. Она собиралась меня придушить, потому что приревновала к Широкорядову! Миленькое дело! А кое-кто советует мне молчать и не кипятиться.

Тут Андрей тоже завелся:

- А я, между прочим, тебя предупреждал! Я тебе говорил, чтобы ты от этого рифмоплета подальше держалась!

Я поспешила его переорать:

- Ну, конечно, ты же такой заботливый! Буркнул под нос что-то непонятное и испарился. Как, интересно, я должна была понять загадочную фразу: "Держись подальше от творческих личностей", а?! Тоже мне, защитник! Если ты все знал, почему не сказал прямо или тебе хотелось, чтобы она меня прикончила?!

Андрей нервно сжал, а потом разжал кулаки:

- Да не знал я ничего, не знал, только предполагал. Были у меня смутные подозрения насчет этого Широкорядова, которые только ко вчерашнему вечеру подтвердились, когда удалось выяснить личность мертвой женщины, найденной недалеко от платформы. Я вскинула глаза:

- Той, что с листовки?

- Ну да, - подавленно кивнул Андрей, - мы нашли свидетеля, который видел ее с Широкорядовым накануне убийства. Поэтому мы и примчались. Честное слово, Лизины штучки для меня самого оказались сюрпризом. Еще этот поэт... Мычал все время что-то нечленораздельное да слезами обливался. Кое-как к утру разобрались. По его словам, эту девчонку, ну, впоследствии задушенную, он подцепил возле телевидения, она приехала в Москву с намерением пробиться в звезды шоу-бизнеса, отиралась у входа в "Останкино" несколько дней и хватала за фалды проходящих мимо знаменитостей. Никто на ее слезные просьбы не откликнулся, за исключением Широкорядова. Да и наш поэт позарился в основном на ее смазливую физиономию и стройные ножки. Говорит, что привез в Дроздовку, начал охмурять и с глубоким разочарованием обнаружил, что в доме нет выпивки. Тогда он оставил девицу в доме, а сам сел в машину и отправился к знаменитому ларьку возле платформы, чтобы закупить там все необходимое для приятного вечера. Купил шампанского, конфет, в приподнятом настроении вернулся на дачу, поднялся в спальню, в которой оставил соблазнительную провинциалку, где и сделал страшное открытие: девчонка была мертвая. По крайней мере, так он рассказывает.

- А почему же тогда труп нашли неподалеку от платформы?

- Широкорядов говорит, что сильно испугался, подумал, что его обвинят в убийстве, ни за что ему не поверят, в общем, стандартный набор... И решил самостоятельно избавиться от трупа, завезти куда-нибудь подальше в лес. Но будто бы нервы у него сдали, и он выгрузил ее за железной дорогой.

- Значит, пока он ездил за шампанским, в дом заявилась Лиза и задушила эту несчастную! - предположила я и в очередной раз покрылась испариной, вспомнив, что буквально вчера запросто могла повторить судьбу провинциалки, наивно мечтавшей сделать карьеру в шоу-бизнесе.

- Это еще предстоит доказать или, наоборот, опровергнуть, а сделать это будет очень непросто, учитывая физическое состояние Крандинской. И не только физическое, - прибавил он и грустно улыбнулся. - Папаша у нее уж больно "%'$%aci(), я уже предвижу кучу неприятностей, с этим связанных. Чувствую, адвокаты налетят, как коршуны. А этот кобель Широкорядов нюни распустил, твердит одно:

"Я ее не убивал, я ее не убивал..." При этом все факты против него, и свидетелей никаких, кроме того самого, что видел, как эта провинциальная дурочка садилась к песеннику в машину. Может, ларечник что-нибудь прояснил бы, но ты ведь знаешь, кто-то поторопился заткнуть ему рот.

- Ты думаешь, что это сделал Широкорядов? - поежилась я, то ли под свежим утренним ветерком, то ли под впечатлением от услышанного. - Постой-постой, а тот его ночной разговор с Сеней, помнишь, я рассказывала... Ну, когда он подвез меня из Плещеева после железнодорожной аварии...

- Ну да, ты рассказывала, - безрадостно кивнул Андрей.

- Так вот, Сеня тогда спрашивал Широкорядова, как ему понравилось шампанское, купленное на прошлой неделе. Что, если речь шла именно о той ночи, ну, когда он привез к себе эту несчастную девицу, и именно о той бутылке шампанского?

- Все может быть, - спокойно согласился мужчина моих несбывшихся снов, - но я руководствуюсь исключительно фактами, а не предположениями и домыслами, и эти факты пока что выстраиваются против Широкорядова. По крайней мере, в отношении несчастной провинциалочки.

- Провинциалочки? - повторила я. - Уж не хочешь ли ты сказать, что вы собираетесь навесить на Широкорядова все здешние трупы?

- Что ты плетешь? - вспылил Андрей. - И зачем я только тебе это говорю? Чтобы ты сплетни по округе разносила?

Теперь уже я разозлилась:

- Действительно, зачем ты мне все это говоришь? Кажется, я тебя за язык не тянула, и вообще ты сам меня сюда позвал, разве не так? Я, между прочим, спала, а ты заявился ни свет ни заря и зазвал сюда. Зачем, интересно? Для того чтобы любоваться утренними видами Дроздовки?

Высказав свое недовольство, я резко развернулась и взяла курс на дачу Нинон, но бывший любовник схватил меня за рукав:

- Ладно, остынь. Я знаю, что ты не будешь болтать, тебе можно верить. Просто настроение у меня, сама понимаешь, не ахти. Дело буксует. Вроде и безнадежным его не назовешь, и подозреваемых хватает, а у меня такое ощущение, будто с каждой новой уликой я не только не приближаюсь к разгадке, а, напротив, удаляюсь. Все никак не могу понять, каким образом связаны между собой дроздовские убийства.

- А если... - начала было я, вспомнив теорию, изложенную накануне поэтом-песенником, ну, насчет того, что преступления никак не связаны между собой, но вовремя сообразила:

Широкорядов ведь на сегодняшний день главный подозреваемый.

- Что - если? - подхватил Андрей.

- Так, ничего, - отмахнулась я.

Удрученный сыщик почесал затылок:

- Скажи-ка мне лучше вот что... Ты случаем не вспомнила ничего нового об убийстве Остроглазовой?

- Да я ведь уже все рассказала, ну все буквально, - раздраженно отозвалась я.

- И все-таки попробуй припомнить все от начала до конца, - настаивал он. - Больше всего меня интересует то/что касается самого банкира.

- Банкира? А что он... Ну хорошо, хорошо... Было так: я проснулась от женских криков, разбудила Нинон. Мы спустились вниз, выглянули в окно и увидели, как банкирша выскочила на улицу.

- Но ведь было темно...

- Да, темно, но на ней был надет светлый костюм, так что...

- Понятно, - поторопил меня Андрей, - давай дальше.

- А вскорости, буквально минут через пять явился Остроглазов. Нинон еще сказала: ну вот, опять придется разнимать эту парочку. Оказывается, во время своих ссор они часто привлекали ее в качестве третейского судьи. Ну, и в тот раз Остроглазов начал ее умолять: "Ниночка, помоги, а то Ирка меня слушать не захочет". Нинон, конечно, стала отказываться, а кому захочется разыскивать чьих-то жен? Но в конце концов она согласилась, а я поехала с ними.

- Маршрут!

- Ой, ведь говорено-переговорено... Сначала мы поехали по грунтовке к платформе, убедились, что там ее нет, спросили у этого ларечника Сени, не видел ли он ее, тот ответил: не появлялась. Тогда Остроглазов решил, что она могла пойти другой дорогой, по разбитому асфальту. Там нам сначала попался пьяный шабашник - он шел навстречу, в сторону платформы, - а потом уже мы наткнулись на труп. Остроглазов так резко затормозил...

Вот и все.

- А на следующий день? Я пожала плечами:

- А что на следующий день? Потом начались эти бесконечные допросы.

Глава 25

Это продолжалось не менее получаса. Мой "особо важный" любовник упорно доставал меня бессмысленными расспросами. Непонятно, зачем и почему он заставил меня подробно описать церемонию погребения банкирши.

- Но ведь ты сам там был! - возмутилась я.

- А если меня интересуют твои впечатления?

- Ну, какие мои впечатления... Ты сам видел, какие там были рожи, сплошные нувориши, все кладбище иномарками заставили... Гроб дорогущий, орхидеи...

- Я не о том, - возразил Андрей, - ты мне лучше скажи, насколько, по-твоему, Остроглазов был искренен в своем горе?

- Ты же говорил, что руководствуешься исключительно фактами, - хмыкнула я, - и вдруг интересуешься субъективными бабскими наблюдениями. И вообще, нравится мне этот термин - искренность горя, может, прибор есть специальный, чтобы его ./`%$%+obl? Вроде детектора лжи. А за основу будет браться, например, такой показатель - количество пролитых слез за единицу времени.

Говоря это, я, конечно же, меньше всего думала о банкире Остроглазове, я думала о том, что страдание не всегда бывает публичным. Вот мне, между прочим, хочется от тоски на луну выть, а я вместо этого спокойно (по крайней мере, внешне) разговариваю с человеком, который разрушил мои надежды и чаяния.

Наверное, такие мысли против моего же желания передались Андрею, потому что он вдруг понуро повесил голову и принялся уж очень пристально изучать носы своих ботинок, на которых успела осесть дроздовская пыль. И вид у него был такой печальный, что где-то в глубине моей саднящей души шевельнулся червячок жалости, и я поспешила прервать повисшую паузу:

- Не знаю я, что думать об этом Остроглазове. Судя по всему, у них с женой были весьма сложные и далекие от идеала отношения, по крайней мере, так Нинон говорит. Но в семейных делах трудно разобраться, глядя со стороны. Бывают такие оригиналы, для которых ежедневные скандалы - прелюдия к пылким объятиям, а посему, очень вероятно, эти двое любили друг друга, как принято говорить, по-своему. И теперь бедняге банкиру безумно не хватает жениного визга и поединков на сковородках. Может, оттого он и в петлю полез.

- Кстати, о петле, - вскинул на меня глаза бывший любовник, - расскажи-ка мне об этом еще раз.

- Да что тут рассказывать? Это было еще перед похоронами, как раз накануне вечером, в тот же день, если я ничего не путаю, когда его выпустили из каталажки. Мы с Нинон решили его проведать. Дверь была незаперта, мы вошли, стали его звать - никакого ответа. Поднялись наверх, а он сидит в спальне на полу с веревкой на шее, пьяный, совершенно разбитый. Мы его часа два утешали, чаем отпаивали, потом спать уложили.

- Все?

- Кажется, все. - Я и в самом деле прилагала немалые усилия к тому, чтобы вспомнить еще хоть что-нибудь. В конце концов, это и в моих интересах тоже: чем скорее он разберется в дроздовских убийствах, тем ближе день, когда мы расстанемся навсегда и уже больше не будем сыпать на свежие сердечные раны соль вынужденных встреч. - Хотя нет, кажется, в тот день в окно его гостиной влетел камень... Или это все- таки было позже? Нет, камень влетел уже после похорон. Точно, в тот день, когда кремировали банкиршу.

- Какой еще камень? - насторожился мужчина моих несбывшихся снов. - Ты мне про это не рассказывала.

- Я же говорю, что это было уже в другой раз...

- Неважно, давай рассказывай!

- Рассказываю, - смиренно согласилась я. - Тогда мы с Нинон направлялись к Широкорядову, он нас пригласил, а по дороге заглянули к Остроглазову, проведать и заодно убедиться, что он не собирается повторить номер с петлей. Банкир к тому моменту был уже изрядно пьян и предложил нам "k/(bl по рюмке "на помин души". Мы не стали артачиться, махнули по пятьдесят грамм, и тут в окно гостиной влетел булыжник и закатился за диван. Мы решили, что это проделки местной детворы.

- Булыжник, булыжник, - повторил Андрей механическим голосом чревовещателя, - обыкновенный булыжник?

Я склонила голову набок:

- Да нет, я бы сказала, что не совсем обыкновенный. В смысле не такой, какие валяются повсюду. Он был такой черный, вроде куска угля.

- Интересно, - пробормотал мой "особо важный" любовник и погрузился в раздумья.

А я снова поежилась. Все-таки утро было достаточно прохладное. А тут еще тучки набежали и - мало этого - заморосил меленький и противный дождичек. Собственно, даже не дождичек, а такая мерзостная мгла, от которой мои волосы и одежда стали влажными. Я даже подняла воротник жакета и принялась мечтать о горячей ванне и теплой постели. А тут еще мой тренированный слух уловил знакомый звук - металлический скрежет калитки дачных владений Нинон. Оказалось, что Нинон обеспокоилась моим долгим отсутствием до такой степени, что удосужилась подняться с кровати и преодолеть расстояние от спальни до забора. Теперь она застыла у калитки в позе молчаливого ожидания, и свежий ветерок теребил ее растрепанные волосы, схваченные впопыхах резинкой на затылке.

- Ну я пойду? - спросила я Андрея.

- А? - Он не сразу выбрался из своих раздумий. - Иди, иди. Постой... - Он сунул руку в карман. - Возможно, я на пару дней исчезну с горизонта.., по обстоятельствам, м-м- м... Короче, если ты вспомнишь еще что-нибудь, ну, как сегодня ты вспомнила про этот камень, звони этому товарищу. - Он сунул мне в руки какую-то бумажку. - Это мой помощник, он в курсе всего.

Не заглядывая в бумажку, я зажала ее в ладони и вернулась к растревоженной Нинон, которая после теплой постели стучала зубами от холода.

***