Чтение 13–й страницы книги ~Гибель Богов~

Заклятья Познания начали свой неторопливый путь к съежившейся, точно от испуга. Звезде. Раздалось короткое шипение, в меня прянуло несколько солнечно-жгучих лучей, разбившихся о стены магической клетки; я ободрился еще более - мощь одинокой Звезды не шла ни в какое сравнение с той, какой они обладали в совокупности, каким-то образом взаимно усиливая друг друга. Защититься от одной я мог с легкостью.

Заклятья Познания - тонкие и чувствительные инструменты, они медленно проникают в сущность исследуемого предмета, им нужно время, их требуется постоянно поддерживать, придавая новые силы; бывает, они натыкаются на непреодолимые препятствия, возведенные чужим колдовством, но не бывало еще такого, чтобы они оказались полностью бессильны.

Не бывало до этого дня. Весь мой арсенал Познания истощился за короткие четверть часа, а узнал я лишь то, что Древние умели очень хорошо прятать свои секреты там, где были уверены, что их последователи начнут поиски. Они предусмотрели случай, что кто-то сумеет захватить Звезду, и надежно укрыли все подходы к повелевавшим ею силам. И все же она, вольно или невольно, оберегала меня - я ощутил некое возмущение в магическом эфире, настолько сильное, что уловил его и понял, что оно значит, даже без Читающего Заклятья.

Алчущие Звезды обращались к своему пленному сотоварищу.

Я опрометью кинулся вниз.

"Что там?" - мысленно крикнул я своему призрачному помощнику.

Вместо ответа он что-то пробурчал; я увидел багровые письмена, потянувшиеся поперек распахнутого в его Мир окна, старую тайнопись Древних, причудливые извивы знаков, изобретенных, когда этот Мир был еще совсем юн-

"Буквы эти мне ведомы, - почувствовал я ответ Читающего Заклятья. - Но они складываются в бессмыслицу, вернее сказать, ни во что не складываются. Подожди, быть может, я смогу разобраться..."

"Сколько тебе понадобится времени?" - напряженно спросил я. Время уходило, мне нужно было понять, что с Хагеном, и, если там не случилось ничего страшного, дать ему новое дело, а самому начинать путь в Нижние Миры.

"Быть может, день или около того", - невозмутимо ответил Читающий, не обращая внимания на мой невольный хриплый смех. Я вновь поднялся на дозорную площадку.

Там все оставалось по-прежнему: мои враги царили над островом, содрогалась в своей клетке плененная Алчущая Звезда... и я по-прежнему не знал, что делать.

Мое замешательство продолжалось еще несколько минут - пока до меня не донесся чей-то сильный, хоть и нестройный хор - десятки голосов на разные лады повторяли одно и то же:

- Отпусти нашего брата, победитель, отпусти, и мы поклянемся никогда не причинять тебе вреда! У меня вырвался вздох облегчения.

- Отпусти его, скорее, победитель, - умоляли меня Звезды. - Он слабеет, ему хуже с каждой минутой - отпусти его, и кровью Творца, из которой мы созданы, мы поклянемся тебе в верности!

- Вы поклянетесь повиноваться мне?! - крикнул я, не сомневаясь, что буду и услышан, и понят. - Вы будете служить мне, и исполнять мои повеления?!

- Нет, о победитель, - донеслось до меня. - Мы не можем. На нас лежат запреты, старше и сильнее которых нет в этом Мире. Мы не в силах пойти против собственного естества.

- Кому вы служите? Что это за запреты? Если вы разумны - кто посягает на вашу свободу? Присоединяйтесь ко мне, и тогда я не только отпущу вашего пленного брата, но и верну из бездн Меж-Реальности других ваших сородичей! Я один могу выручить их оттуда! А если вы станете на мою сторону - я обещаю, что освобожу вас от всех и всяческих запретов и заклятий, что наложены на вас Древними! Выбирайте - свобода со мной или рабство в Замке Всех Древних!

- Спасибо тебе за эти слова, победитель, - раздалось в ответ; мне показалось, что в прозвучавших словах затаилась неизбывная печаль. - Спасибо, но нам придется отказаться. Наложенных на нас заклятий не сокрушить ни одному Магу, потому что их налагали сами Боги, в часы молодости этого Мира. Мы не можем подчиниться тебе и выйти из повиновения Замку...

- Хорошо! Но принесите тогда нерушимую клятву,

клянитесь - все! - кровью Творца, что никогда не выступите против меня и не причините мне никакого вреда: ни мне, ни моему телу, ни моей душе, не лишите свободы и сознания! - Я намеренно перечислял все, чтобы не оставить никакой лазейки слугам Замка, чтобы им не пришло в голову пленить меня ради моей же пользы.

Алчущие Звезды застыли, как по команде, а потом зазвучала их Клятва; и, надо сказать, выглядела она весьма внушительно. Источаемый ими огонь залил все небо; лучи скрещивались, исполинские знаки древнейшего алфавита появлялись и пропадали вновь, они слагались в слова, означавшие самые глубинные и первозданные понятия, корни корней и основы основ.

Когда они закончили, у меня не осталось сомнений.

Я снял заклятье с пленной Звезды, и освобожденный огнистый шар рванулся вверх, быстро влившись в ряды сородичей. Слуги Замка потянулись прочь, на восток, к своему обиталищу.

Я поспешно спустился вниз, к своей модели Мира. Пора было понять, что с моим Учеником и, вообще, что происходит в Столице...

Для начала я попытался проникнуть под плотный занавес Мрака с помощью Читающего Заклятья, но тщетно - ни малейшего отзвука творимой волшбы не достигало даже его сверхчувствительного слуха. Пятно Темноты оставалось неподвижно; Ямерт исчез, и Хрофта тоже нигде не было видно. Не помог и Эритовый Обруч; если я хочу проникнуть за завесу Тьмы, надо отправляться туда телесно.

До самого этого момента удача сопутствовала мне, но теперь, похоже, разобидевшись, повернулась спиной. Сделав, сей глубокий философский вывод, я принялся творить Заклятье Просветления, одно из самых мощных, какое только знал: и я потерял не так мало времени на это никчемное занятие, прежде чем понял, трижды обругав себя после этого последними словами: как могла Тьма не рассыпаться при появлении самого Властелина Света. Зря, значит, я оторвал Хрофта от наверняка более важных дел; зря впал в панику, не поняв с самого начала простейшей вещи: Молодые Боги уделили всему устроенному нами Хаосу куда меньше внимания, чем я рассчитывал; владыка Обетованного отправил вниз, в тварный Мир одно из своих астральных тел - увидеть все как бы своими глазами, а заодно и припугнуть, быть может, этих дерзких.

Я крепко, со всего размаха, треснул себя по лбу с досады. Как я мог не почувствовать этого раньше! Я попался на самую грубую из всех мыслимых приманок!..

Наверное, мое самобичевание не прекратилось бы так быстро, если бы не Читающий Заклятья. Вновь ожил Замок Всех Древних; на сей раз Ворота других Миров открывали не только Макран и Эстери. Но вместе с воинами-людьми в атаку на Хединсей двинулись и Духи, что было гораздо опаснее. Я не поверил собственным ушам, когда Читающий взвизгнул:

"Идут Дети Теней! Идут Лишенные Тел!" - и зачастил, перечисляя имена и роды обитателей дальних, загадочных Миров и земель, где сознание не всегда облекалось плотью или где оно утратило свое грубо-материальное вместилище. Те пространства, где вволю погуляли смерть и разрушение, всегда давали Магам самых страшных, самых свирепых, кровожадных и не рассуждающих подручных. Духи неутомимо охотились за человеческими кровью и сознанием, превратившись в чудовищных вампиров, куда страшнее, чем умершие люди, порой поднимаемые из могил зловредными колдунами. Эти Духи были куда сильнее и опаснее Духов нашей Земли; одни лишь Пожиратели Души, бывшие с ними в прямом родстве, могли бы, пожалуй, потягаться с ними. Давным-давно отгремели знаменитые войны Перворожденных с вторгшимися в наш Мир Лишенными Тел; выжженные в тех битвах равнины на крайнем западе Южного Хьёрварда не залечили раны и по сей день.

Я только успел задуматься над тем, как лучше встретить эту новую угрозу так, чтобы навеки отбить у них охоту хаживать в наш Мир, как Читающий почувствовал новую волну заклятий на вершине Столпа Титанов.

"Берегись, эти тоже отправились за твоей душой!" - выкрикнул мой сотоварищ и продолжал частить какой-то на первый взгляд бессмыслицей.

"Восемью и одиннадцатью ветрами... наискось поток через семь Миров... во владения Первого Смысла... Хрустальная Арфа Утра... струны заглушают ураганы... масло усмиряет волны..."

Он продолжал в таком же духе еще довольно долго, но мне все стало уже ясно. Мои собратья по Поколению задумали ни много, ни мало как разорвать связь между моей волшебной сущностью Мага и тем телом, в котором нашло воплощение это сознание. Они отдавали команды, приказывая высвободить свирепую мощь восьми обычных ветров, что движут громадами аэра в нашем Мире, а вдобавок к ним - те одиннадцать магических ветров, что колеблют неохватные толщи все проникающего эфира;

эти громадные силы вливались теперь в серые бесформенные области Астрала. Именно там и создавалась сейчас новая сущность - Астральный Воин; этот воин не имел ничего собственного, кроме лишь вложенного его хозяевами; он создавался для одной-единственной цели - убить моего астрального двойника, рассечь канаты, связывающие воедино то удивительное сочетание сущностей, что в просторечии именуется коротким словом "маг".

Астральная Война хороша тем, что в ней нельзя убить того, кто ничего о ней не ведает, для кого слово "астрал" - не более чем пустой звук; двойники таких неуязвимы, ибо невозможно сразить призрака, если в него самого не заложено знание его смерти.

Я поспешно возводил защитные барьеры; однако это требовало времени - Маги Поколения крали у меня одну бесценную минуту за другой, а я по-прежнему не знал, что произошло с Хагеном.

ГЛАВА V

Оцепенев, Ученик Хедина стоял в Алтарном Чертоге и смотрел на постепенно становящийся все четче и четче облик Хозяина Солнечного Света, Всемогущего Ямерта, главу Молодых Богов, что ныне самолично спускался в свой Храм, чтобы навести, наконец, в нем порядок. Меч безвольно повис в ослабевающей руке; смертоносный Диск лежал за пазухой, позабытый. Тану осталось преодолеть лишь несколько шагов до алтаря - но зачем? Он опоздал; теперь все погибло окончательно. Никогда раньше столь необоримая покорность и обессилевающее отчаяние не овладевали душой неистового в боях Хагена, свирепевшего от вида крови и сражавшегося, не обращая внимания на число окружавших его врагов. Нет, его не ослепил свет, не опалил до смерти пышущий жар; однако силы покидали его, таяли, точно лед на солнце; и даже сознание не подняло тревогу.

Бородатое лицо над алтарем с неестественно правильными, чеканными чертами, без единой морщинки или родинки на гладкой, блестящей коже, больше всего похожей на тонкий слой раскаленного металла, - лицо Ямерта окончательно обрело плоть; начали прорисовываться шея и плечи.

Хаген не мог отвести взора от лишенных зрачков глаз, горящих белым огнем; ему казалось, они прожигают его насквозь, обращая в пепел саму его душу: где-то в глубине родилась жгучая, вяжущая боль, и, становясь, все сильнее, она толкнула тана вперед, к белому камню алтаря. Голубой Меч хоть и нерешительно, но начал подниматься для удара.

На гладкой поверхности алтаря лежал прозрачный шар из горного хрусталя; сейчас он казался крошечной копией Солнца - амулет Ямерта. Если его нельзя забрать - то надо хотя бы разрубить, вспомнил Хаген; но невидящие, казалось бы, глаза Бога уперлись в него, и он замер, словно погруженный в транс.

Из сверкающего сплетения острых лучей появились могучие, бугрящиеся мускулами плечи Ямерта; сжатый бронзовый кулак, казалось, раздвигает само пространство, стремясь как можно скорее проложить путь внутрь; и именно этот кулак, знак угрозы, вывел Хагена из столбняка. Из горла тана вырвалось хриплое нечленораздельное проклятье. Голубой Меч взлетел над плечом, Хаген прыгнул вперед, мгновенно оказавшись подле алтаря...

И тотчас же, не выдержав, жара мгновенно охватившего его прозрачного пламени, с диким криком нестерпимой боли он отпрыгнул назад. Бог посмотрел на него чуть пристальнее - однако же, не убивал по какому-то странному капризу.

Раскаленный шлем невыносимо жег кожу, Хаген сорвал его, отбросил прочь; по обожженному лицу потекли слезы, которые он не замечал. Отчаянным усилием тан поднял-таки меч - и услыхал за спиной такой знакомый и совершенно вроде бы невозможный здесь голос Старого Хрофта:

- А посторонись-ка, сын мой!

Хаген едва успел отшатнуться, как что-то алое мелькнуло. У него перед глазами - это Отец Дружин начал сводить счеты с давним обидчиком, метнув свое верное копье.

Выкрашенное багровой охрой древко вспыхнуло еще в полете горел даже металл наконечника; однако, прежде чем обратиться в облачко легкого пепла, оружие попало в прозрачный каменный шар амулета и сбросило его с алтаря. Раздался глухой удар, словно рухнула огромная скала, вздрогнул пол, сотряслись стены, по отполированным плитам потянулись черные трещины.

Испепеляющий взгляд Ямерта уперся в грудь Хрофта; однако, старинный кожаный доспех, весь истертый и во многих местах залатанный, даже не задымился. Старый Хрофт неожиданно рассмеялся и потащил из прозрачных ножен свой Золотой Меч.

- И тебя едва не поджарила эта жалкая подделка? - все еще усмехаясь, проговорил он, указывая на застывший над алтарем образ Бога: он так и остался незавершенный внезапно окаменев, словно его мгновенно покинули все жизненные силы.

- Да, испугаться-то можно было, - заметил Отец Дружин, направляясь прямиком к алтарю. - Признаться, меня тоже страх взял, когда я только здесь очутился... Это всеволишь изображение Ямерта, вовсе не он сам, Хаген. Подойди ко мне, нам нужно докончить дело. Амулет возьми, и спрячь и потом помоги мне разрубить этот камень! - Остие золотого клинка указывало на алтарь.

Ученик Хедина попытался шагнуть вперед и злобно зашипел от острой боли в обожженных руках и ногах. Кривясь и морщась, двигаясь, точно нелепая марионетка, с гнущимися коленями, он все же двинулся к Хрофту. Так по-прежнему пребывал в странном оцепенении, и даже внезапное появление Отца Дружин не вывело его из этого состояния. Хагена жестоко терзала боль, и, хотя он привык терпеть и умел это, на сей раз, изощренный мучитель добрался до самого его естества. Эта боль слепила и не давала помыслить ни о чем, кроме нее; рассудок словно бы затопил кроваво-огненный туман, в котором утонула сама память.

-Ну, давай же, не стой!

Против боли восстала сила Хагена, его колдовские задатки заботливо выпестованные и взлелеянные Хедином.

Ожоги покрывали тело, косное вещество, самую низшую из форм Великого Сущего, и магия, оставшаяся нетронутой, властно отдала приказ.

Ученик Мага почти вплотную приблизился к алтарю;

изображение Ямерта по-прежнему не шевелилось.

- Ну, сын мой, давай-ка вместе - раз, два, три! Два меча, голубой и лучащийся золотом, разом опустились на белую поверхность алтаря; раздался резкий и высокий скрежет, почти визг. Сталь глубоко врезалась в камень, и подобие грозного Бога Солнца внезапно широко раскрыло свои странные глаза - однако ожидаемой испепеляющей волны так и не последовало-

- Ничего он теперь не сделает, - ухмыльнулся в густые усы Хрофт. - Амулет-то сброшен! Кстати, подбери его, не забудь!

Все еще кривясь от боли, Хаген с трудом добрался до амулета, лежащего в самой середине паутины черных трещин, разбежавшихся в разные стороны по полу; с натугой поднял очень тяжелый гладкий шар и спрятал его.

От их с Хрофтом первого удара монолит алтаря рассекли два глубоких прямых разруба; они доходили примерно до трети высоты камня.

- Ну, дружно! - выдохнул Хрофт.

От их второго удара содрогнулся уже весь Храм. Требовалась вся ловкость и меткость Хагена, чтобы вторично попасть в узкую щель - след его первого взмаха. Мечи одолели вторую треть пути.

Где-то наверху, над их головами, раздался резкий и повелительный окрик, словно заклекотала громадная хищная птица; послышался звон разметываемых хрустальных плит. Хрофт быстро взглянул вверх, и лицо его приобрело необычно свирепый и кровожадный вид.

- Славная встреча, клянусь Источниками Эливагор! - прохрипел он. - Давненько не виделись... Страж Обетованного!

Хаген вспомнил, что рассказывал об этих Стражах Учитель.

Крылатые Гиганты, для которых, как и для Желтых Скорпионов, не существовало границ между Мирами, были творениями сумрачного Ярдоза в пору расцвета его мастерства. Величайшие бойцы в пределах омываемых Хаосом границ Упорядоченного, лишь дважды они покидали свои неизменные посты подле трона Молодых Богов - когда черные рати Ракота подступали к Обетованному и, вторично, когда остатки воинств Восставшего, загнанные в самые темные закоулки Миров, с необыкновенным упорством отбивали штурм за штурмом, приступ за приступом, и всей мощи Магов Поколения Мерлина не хватило, чтобы покончить с ними. Слабым и отдаленным их подобием были зофары Сигрлинн; но, несмотря на шесть достаточно ловких рук, они не могли тягаться с созданиями Молодых Богов, получивших мудрость и способность к творению из рук и разума самого Предвечного Отца.

- Твою завесу Тьмы одолеет только магическое существо, - бросил Хагену Хрофт, напряженно глядя вверх и, делая мечом странные движения, точно примериваясь, как лучше будет метнуть его в потолок, - людям тут не пройти... Но каковы трусы! Никогда не примут честный бой лицом к лицу, непременно пошлют кого-то из своих неразумных тварей... Этого крылатого верзилу... Ты, Хаген, под меч к нему не лезь - твой клинок хорош, но сталь Богов лучше, - предоставь его мне. Посмотрим, на что я еще способен. - Хрофт шумно втянул воздух, расправил могучие плечи, выпятив и без того выдающуюся вперед грудь.

- Но ведь надо... чтобы Боги двинулись бы сами... - просипел тан, подбирая остывший шлем и вновь надевая его. - Так говорил Учитель...

- Да! - энергично кивнул Хрофт. - Только когда они сами начнут действовать, можно познать пределы их сил. Вот почему мы здесь. Однако же, пока до нас еще не добрались, нам надо докончить дело с алтарем!

С третьего удара белый камень со звонким, почти мелодичным треском распался на куски; по Храму прокатился тяжелый, полный невыразимой муки стон - словно из живого существа неведомые палачи медленно тянули жилы. Трещины, появившиеся от удара амулета в пол, стали быстро расширяться, изображение Ямерта исчезло, зато наверху, под самым потолком, в оранжевом сиянии возник большой глаз, не меньше трех футов длиной и доброго фута в поперечнике. Немигающий глаз уперся прямо в Хагена, и Ученик Мага, несмотря на все свое мужество, едва устоял на ногах - этот взор кипел таким гневом, за ним чувствовалась такая поистине необоримая сила, что в сознании не оставалось места для мыслей, иных, чем панические взвизги инстинкта самосохранения.

- Желают увидеть представление до конца, - зло прошипел Хрофт, сдвигая брови. - Жечь нас теперь нечем, но лицезреть, как страж их Престола сломает нам хребты, они намерены! - Он кинул быстрый взгляд на Хагена, с силой дунул на тана и сделал правой рукой движение, точно бросал нечто рыхлое, вроде песка. Ученик Хедина тотчас ощутил, как силы горными водопадами вновь врываются в его измученное, дважды за сегодняшний день жестоко опаленное тело, как вновь отступает боль...

- Так-то оно лучше, - удовлетворенно хмыкнул Отец Дружин. - Храм разваливается, не знаю, зачем этот Крылатый ломает крышу... Если мы не хотим, чтобы нас завалило, очень скоро отсюда придется убираться, - преспокойно добавил он. - Но убраться мы можем, лишь прикончив этого посланца наших великих и могучих Молодых Богов, чтобы они, наконец, поняли, что с нами шутки шутить нечего.

Сверху с грохотом посыпались осколки прозрачного хрусталя, которому колдовством была придана прочность гранита, в пролом хлынул ослепительный свет ("В который уже раз, - подумалось Хагену, - у них каждое появление начинается с зарева..."), а затем прямо на обвалившуюся груду прозрачных обломков мягко опустилось удивительное существо, которое из живущих на земле видел один только Хрофт, да и то в невероятно далеком прошлом. Оно было настолько прекрасно, что Хаген замер, пораженный в самое сердце, ибо это существо являло собой чистую мощь, силу без всяких прочих примесей - страсти, злобы, ненависти или желания. Ростом полтора десятка футов. Страж Обетованного в каждой из двух рук держал по короткому железному пруту - и все. Длинные белые крылья за спиной были плотно сомкнуты, большие зеленые глаза смотрели спокойно, без гнева; над ними пролегли две идеально правильные дуги бровей. На прекрасном обнаженном теле чуть заметно играли могучие мышцы. Страж Обетованного был наг и не имел признаков пола.

- По воле всемогущих, вы расстанетесь с плотью, а души ваши да ответят за святотатство, - напыщенно проговорил строго очерченный рот с белоснежными ровными зубами. - Подойдите и возьмитесь за жезлы; если вы сделаете это сами, с раскаянием и стыдом за свои злодеяния, ваша участь, быть может, будет смягчена.

- Кончай чепуху молоть, - прорычал Хрофт, и в голосе его Хагену послышались раскаты древнейших бурь, гремевших в битвах молодого Мира, когда Отец Дружин вел свои рати в отчаянный бой против пришедших Извне новых хозяев. - Давай, иди сюда, попробуй отобрать душу у меня!

Страж Обетованного несколько мгновений стоял неподвижно, чуть склонив голову набок, словно прислушиваясь к чему-то; затем, встряхнувшись, он легким пружинящим шагом двинулся на Хагена и Хрофта, как будто получив некий дошедший до него издалека приказ. Железные жезлы в его руках поднялись к груди и скрестились, по ним пробежали быстрые зеленоватые искры. Лицо Крылатого Гиганта при этом казалось задумчивым, чуть ли не печальным - противоестественно для идущего в бой.

Они сошлись; слуга Молодых Богов стремительно выбросил вперед обе руки, целясь в Хагена и Хрофта своими жезлами, точно кинжалами. Быстрота этой атаки превосходила всякое воображение: Хаген не увидел ни начала движения, ни самого летящего к нему жезла - лишь взор его внезапно заполнило смутное зеленоватое мерцание, заполнило - и тотчас сменилось ярко-голубым косым лучом, наискось рассекшим это дурманящее свечение. Руки Ученика Хедина оказались быстрее сознания своего господина, они подняли меч для защиты - и изделие Древнего Бога устояло, остановив размах отнимающего души жезла.

Однако Хагена отшвырнуло далеко к противоположной стене; поднимаясь, он увидел Старого Хрофта, словно вросшего ногами в камень пола; его меч был выщерблен, однако Отец Дружин, не пошатнувшись и не отступив под ударом Стража Обетованного, сам бросился в атаку; золотой клинок проскользнул между сходящихся жезлов, острие погрузилось в плоть Крылатого Гиганта - но на лице его не появилось и малейшего признака боли. Из раны медленно заструилась зеленая густая жидкость травяного цвета, но слуга Ямерта, казалось, не обратил на это никакого внимания, вновь занося свое странное оружие. Оцепенение покинуло тана, вновь ожил боевой азарт; он выставил Голубой Меч и молча ринулся в атаку.

Крылатый Гигант небрежно, даже не глядя, отмахнулся жезлом, и Ученик Хедина вторично распростерся на полу. Лежа на отполированных плитах, он всем телом ощутил судорожные толчки, сотрясающие камни: одна из трещин внезапно прошла прямо под ним - Храм продолжал разрушаться. Когда тан оказался на ногах, со стен сорвалось несколько панелей облицовки.

Хрофт творил чудеса своим Золотым Мечом - никогда в жизни Хаген не видел такого умения, даже у своего Учителя, которого он почитал лучшим в мире бойцом на мечах. Отца Дружин окружала шелестящая стена золотистых отблесков - о которую раз за разом разбивались все атаки Крылатого Гиганта. Живот небесного воина пересекало уже четыре глубоких борозды, оставленных клинком Хрофта, странная зеленая кровь - если только это была кровь - покрывала его бедра и ступни.

"Но так нам не выстоять, - мелькнула мысль Хагена, - Такого хоть топором руби - ему все ничего!.."

Однако у Старого Хрофта, судя по всему, имелся какой-то план; он то уходил в глухую защиту, не отступая ни на шаг, сражаясь так, словно у него за спиной разинута жадная пасть бездонной пропасти; то, напротив, кидался в отчаянную атаку - чтобы потом вновь отступить на несколько шагов... Хаген не сразу смог заметить, что в движениях Отца Дружин явно проглядывала некая закономерность: Старый Хрофт медленно, широкими кругами вел Крылатого Гиганта к тому месту, где в пол ударил сбитый им с алтаря Ямерта хрустальный шар амулета.

Наконец небесный Страж Обетованного оказался спиной к Хагену, и тан тотчас рванулся к нему с мечом наперевес; однако его остановил, почти пригвоздил к полу низкий и непередаваемо грозный то ли рык, то ли рев Хрофта:

- Не двигайся! Не мешай!

Тан послушался - и вовремя, потому что именно в этот момент в пределы Чертога Алтарей ворвалось множество жрецов Храма, во главе с тем самым Верховным Жрецом, о котором столь неосмотрительно и думать забыл Хаген, вступив в самое сердце главного Храма Хранимого Королевства. Подле Верховного Жреца шла и Ночная Всадница. Ученику Хедина пришлось в одиночестве преграждать им путь.

В его сумке лежали могущественнейшие магические предметы, семь Божественных Амулетов, но толку от них сейчас было даже меньше, чем от простых булыжников - те, по крайней мере, можно было метнуть в нападающих. Тан увидел, как Верховный Жрец и ведьма начали творить какое-то заклинание, и, опередив их, ударил своим собственным

Заклятье было несложным - оно выбило плиты из-под ног жреца и Ночной Всадницы; но в тот же миг все прочие младшие жрецы Храма в едином усилии обрушили на Хагена нечто вроде очень тяжелой груды невидимых мешков с землей; он почувствовал, как от неимоверной тяжести подгибаются колени, начинают дрожать ноги... и тут понял, что пол под ним расступается, он проходил сквозь каменные плиты - именно сквозь, а не в щель меж ними; и понял, что его вытесняют в другой Мир.

Занятый схваткой с Крылатым Гигантом, Старый Хрофт не мог помочь молодому Ученику Хедина. В отчаянном усилии удержаться Хаген сделал, наверное, последнее, что ему еще оставалось, - попытался вызвать Огненное Заклятье, уже выручившее его в этот очень длинный день, но не успел, поняв, что Реальность иного Мира сомкнется у него над головой прежде, чем удар волны магического пламени сомнет и испепелит его врагов.

Помощь пришла неожиданно - словно чья-то исполинская ладонь толкнула тана вверх; подобно ныряльщику, достигшему дна и устремившемуся назад, к свету и воздуху, он пронзил призрачные толщи границы Меж-Реальности, и, когда он уже чувствовал под ногами мраморный пол Алтарного Чертога, Хаген бросил вниз один-единственный взгляд - взгляд, едва не лишивший его рассудка: там, в зеленоватой полутьме, клубящейся подобно чудовищному, небывалому облаку, он увидел пристально глядящие на него огромные немигающие глаза, имевшие по четыре черных зрачка каждый.

Глаза Великого Орлангура.

Они прожгли, проложили себе дорогу к самой сути его человеческого естества; все глубины памяти Хагена были открыты Духу Познания, никогда не забывавшему потребовать и получить соответствующую плату за свою помощь.

Глаза померкли, Врата Миров закрылись; тан вновь стоял посреди содрогающегося Чертога Алтарей, в самом сердце потрясенного до самой глубины своих оснований Храма Солнца; выдержать появление еще и Столпа Третьей Силы он уже не смог. Лопались невидимые скобы, крепившие один к другому огромные каменные блоки и колонны; твердыня Ямерта разрушалась все быстрее и быстрее.

Однако теперь все тело Хагена, до мельчайших его частиц, переполняла страшная сила, холодная и спокойная, как те глаза великого Духа, что подарили свой взгляд ничтожному, с точки зрения Богов, Смертному. Он не мог понять корней и истоков этой силы, не знал, каким заклятьем может она управляться; он сознавал лишь, что ему надо выйти отсюда и что Великий Дракон, чьих мотивов и действий никогда не могли понять ни Маг, ни Смертный и ни Бог, для чего-то дал ему шанс выжить.

Верховный Жрец и Ночная Всадница уже поднялись на ноги; приближалась молчаливая толпа младших жрецов, руки их были воздеты - они творили заклятье; и Ученик Хедина, словно пытаясь отгородиться от них всех сразу, выбросил вперед правую руку, обращенную к нападающим открытой ладонью - точно тот жрец на террасе, что бил стрелами своего внутреннего огня.

Нет, огонь не сошел с высоких мировых кругов под рушащиеся своды Алтарного Чертога; не разверзлась земля, поглощая сам Храм; не ударила молния, не произошло вообще ничего, - просто все помощники Верховного Жреца исчезли, словно растворившись в воздухе; ведьму же и главного служителя Ямерта отшвырнуло в угол, и на самом пределе отпущенного ему сверхчеловеческого зрения заметил Хаген пропадающее радужное мерцание - закрылись Врата Реальности, пропустившие под непроницаемые пологи Тьмы, охватившей Храм, напавших на него младших жрецов Ямерта.

Однако тан не мог позволить себе предаваться долгим размышлениям о случившемся. Поднимая Голубой Меч, он шагнул к Ночной Всаднице. Больше терпеть ее он не намерен.

- Хочешь убить меня, Ученик Хедина? - хрипло выдохнула ведьма, облизывая запекшиеся губы. Она стояла не шевелясь, глядя прямо в глаза наступающему тану. Верховный же Жрец, слабо скуля и пригибаясь, отступал мелкими шажками, пытаясь при этом спрятаться за спину Ночной Всадницы.

Хаген не ответил. За спиной раздавались звонкие удары от сталкивающихся меча Хрофта и жезла Стража Обетованного; слышался глухой рык Отца Дружин, его противник бился молча. По всем правилам Магической Войны тан сейчас должен был или пленить своих врагов и любым способом, в том числе и пытками, выжать из них все, что они знали, а после казнить; или же убить сразу, на месте... Однако вместо этого Ученик Хедина, словно остановленный внезапно какой-то неожиданной мыслью, молча указал им острием меча на дверь.

Жреца не пришлось просить дважды. Ночная же Всадница задержалась.

- Я запомню это, Хаген, - негромко произнесла она.

- Только без высоких слов, - бросил тан, поворачиваясь к ней спиной. Новое чувство, пробудившееся в нем от прикосновения взгляда Великого Дракона, не могло подвести его - ведьма не нападает.

И она действительно не напала.

Тем временем Старый Хрофт, отступая, изворачиваясь и уклоняясь, проделал в паре с наседающим на него Крылатым Гигантом сложный и извилистый путь по Чертогу; когда Хаген вновь повернулся к ним, они сражались прямо за алтарем Ямерта.

- Ты готов?! - не поворачиваясь к тану, крикнул ему Хрофт. - Давай ближе ко мне и береги голову!

Напирая на упорно не поддающегося противника, Страж Обетованного вступил на то самое место, где в плиты пола ударила тяжелая прозрачная сфера амулета Солнца, и, верно, что-то заподозрил, но было уже поздно. С мощным выдохом-криком Хрофт изо всей силы вонзил золотой клинок в самый центр разбежавшейся паутины трещин; Хаген ощутил присовокупленное к удару очень древнее, грубое, неизощренное, но чрезвычайно мощное заклятье, построенное по не известным ему законам.

Меч Хрофта погрузился в пол, как будто тот был не из крепчайшего камня, а из тонких сосновых досок; и в тот же миг под ногами Крылатого Гиганта разверзлась бездна.

Плиты обрушились вниз; сверху рухнули перекрытия, потолки и стены, взвились клубы едкой каменной пыли; сквозь ее завесу Хаген еще мгновение видел, как в неистовой попытке удержаться расправились могучие крылья Стража Обетованного и как обрушившийся сверху водопад тяжелых обломков смял их, сломал и превратил в покрытые странной зеленоватой кровью, нелепо вывернутые комки слипшихся перьев.

- Прыгай! - Дикий рык Хрофта перекрыл даже грохот обвала. Отец Дружин стоял подле пролома в стене; дверь уже исчезла под нагромождениями рухнувшего камня. Хаген метнулся к Хрофту, и позади него тотчас же упала колонна. Пол ходил ходуном, и Отец Дружин, вдруг крепко схватив тана за руку, сделал шаг за край пролома; тан успел заметить, что внизу не хаос из изломанных балок и блоков, а сплошной океан иссиня-черной темноты. Уже падая вниз, Ученик Хедина вытолкнул из себя Замедляющее Заклятье, в прошлом уже несколько раз спасавшее ему жизнь, - однако их стремительное падение осталось прежним. Хрофт что-то закричал тану в самое ухо, однако, слов было не разобрать, и Хаген только теперь понял, что они падают куда дольше, чем продлился бы их полет с вершины Храма до земли. Их окружала непроглядная чернота; Хаген ничего не видел, лишь чувствовал на запястье железную хватку пальцев Хрофта. В ушах свистел ветер, они летели лицом вниз; тан попытался вызвать Замедляющее Заклятье вторично, потом Заклятье Ночного Зрения - все безуспешно.

- Не старай... в колод... не уда... - донеслись до него обрывки слов Хрофта.

"В колодце не удастся, что ли? - мелькнуло в голове Хагена. - В каком колодце, спали меня Ямерт? Что это - путь насквозь через Миры? Куда? Как Хрофт его открыл? Куда девался Крылатый Страж?.."

Они мчались сквозь толщи мрака все быстрее и быстрее, встречный поток воздуха жег лицо, глаза невозможно было держать открытыми; Хаген совсем сбился с толку в своих попытках понять, что же с ним происходит. Постарался докричаться до Хрофта - безуспешно, свистящий ветер подхватывал его слова и тотчас уносил прочь.

И тут темноту рядом с ними распорола ярко-белая молния; с яростным блеском и грохотом она лопнула рядом с ними. За ней последовала вторая, обжегшая шлем Хагена. Третья огненная стрела досталась бы им.

- Орлангур!!! - Вопль Хрофта пробился сквозь бешеный визг встречного ветра.

И тут в темноте вокруг них началось какое-то движение - словно бесформенные космы мрака стали слагаться в плотные слои, смыкавшиеся над спинами Хагена и Хрофта. И когда третья молния полыхнула прямо над их головами, повернувшийся тан увидел, как кольца темноты душат ослепительную огненную черту в своих неодолимых объятиях.

Пламень Обетованного не достиг их.

"Кто же это нас так здорово защищает? - подумал Ученик Хедина. - Неужто и впрямь сам Великий..."

И тут их полет прервался. Только что было стремительное движение, режущий лицо и глаза напор ветра - и вдруг Хаген ощутил, что прочно стоит на мягком мху, под залитыми странным зеленоватым светом высоченными сводами, теряющимися в густом скопившемся наверху тумане. Рядом стоял Хрофт, поправляя доспехи.

- Где мы? - выдавил Хаген. - Что все это было?.. На бородатом, изборожденном морщинами и шрамами лице Хрофта появилось мрачное удовлетворение.

- Мы там, где ни разу не бывал никто из Смертных, разве что Сигурд, сын Сигмунда, - негромко ответил он. - Я тут тоже впервые. Это владения Великого Орлангура.

- Я так и знал! - вырвалось у Хагена. - Но как...

- Я открыл нам путь тем заклятием, которому он сам научил меня, - проговорил Хрофт, неотрывно глядя вдаль. - Когда-то я горячо молил Его о спасении - не себя, а тех, кто доверился мне и за чьи жизни я был в ответе... Однако Он не внял. Он вернул мне мой залог Мимиру, мой глаз из-под Источника Мудрости - и научил этому заклятью... "Не противься ходу Гармонии Сфер, - сказал Он мне тогда. - Жди и помни, что настанет день, когда в час острейшей твоей нужды то заклятье, что я влагаю в тебя ныне... оживет само и приведет тебя ко мне, тебя и того, кто станет твоим ключом к моей двери". Я вспомнил все это только сейчас! - Хрофт сжал могучими ладонями голову. - Все эти воспоминания тогда покинули меня по Его воле! - Черты Отца Дружин исказились. - Но почему, почему же Он не помог мне тогда - и помогает сейчас?!

- Ты еще не понял этого. Древний Бог молодого Мира? - услыхали они спокойный низкий голос. На небольшом холме в полусотне шагов от них появился вихрь зеленой мглы, травяного цвета туман поднялся и отступил волнами, медленно открыв их взорам длинные извивы золотистого великолепного тела. Великий Дракон, Орлангур. Дух Познания предстал перед ними во всей красе своего овеществленного облика.

А когда он поднял на них свои огромные глаза - с четырьмя зрачками каждый, - Хаген пошатнулся и рухнул на одно колено, ибо никакой Смертный не может стоя выдержать взгляда этого Великого Духа, Столпа Третьей Силы; на пальцах одной руки можно пересчитать тех людей, что под взором Орлангура опустились лишь на одно колено, а не рухнули без сознания.

И даже Старый Хрофт, неукротимый Старый Хрофт, Отец Дружин, сильнейший из Древних Богов, первых хозяев этого Мира, низко склонил голову, не в силах бросить вызов появившейся перед ним Сущности.

- Нет, я еще не понял этого, - прохрипел в ответ Хрофт.

Дракон молчал. Вдоль увенчанной яркой короной головы побежали волны зеленого тумана, пробежали и исчезли, изменив облик своего повелителя. Теперь он имел торс человека, руки, лицо; вместо ног остался длинный драконий хвост, над плечами развернулись могучие крылья. Человеческие черты Орлангура не имели признаков ни мужского, ни женского пола; достоинства их были слиты воедино, мужественность черт и мощь мускулов соседствовали с густыми длинными волосами и мягкостью лица.

- Вы все очень любите придумывать себе великие иерархии сил, правящих этим Миром, - заговорил Орлангур. - Скажи мне, Хрофт, в те века, что ты властвовал в Хьёрварде, - кто был сильнее тебя?

- Судьба, Рок, ясное дело, - с трудом выталкивая слова из горла, ответил Отец Дружин. - Мы жили в ожидании часа Рагнаради, предсказанного нам вёльвой...

- А кто стоял над Судьбой? - продолжал свои странные вопросы Дух. - Почему вам предопределено было пасть, и вы покорно согласились ждать конца?

Хрофт не отвечал, поставленный в тупик.

- Потому что вы вбили себе в голову мысль о всесилии Судьбы. А на самом деле в нашем Мире нет всесильных. Не всесильны Молодые Боги, не всесилен я, кого именуют Духом Познания, не всесилен мой брат Демогоргон, не всесилен даже сам Творец и противостоящие ему Владыки Хаоса... Есть только один поистине Всесильный, но он - вне пределов ведомой мне совокупности Миров, и я не стану говорить о нем.

Хаген не понимал, к чему ведется речь. Дракон говорил мудрено и витиевато.

- И все эти слова к тому, о Хрофт, владыка Асгарда, чтобы ты понял: нет такого существа, которое было бы вольно повелевать вашими судьбами. Есть Великая Гармония Сфер, есть сложение мириадов различных сил и стремлений косной материи в одну поистине необоримую Равнодействующую. Кое-кто называет ее Судьбой. У тебя и твоих соратников не хватает сил повернуть острие этой Равнодействующей так, чтобы властителями этого Мира оказались бы вы, а не Молодые Боги. Ни я, ни мой брат не вмешиваемся в естественный ход событий, когда побеждает сильнейший, - это противоречило бы той самой Гармонии Сфер, о которой я говорил тебе. Так было очень долго. Но - не теперь. Ныне я помогаю вам - до срока и не во всем. Не задавайте мне вопросов - ответы вам предстоит отыскать самим. - Великий Орлангур наклонил голову, словно прощаясь, и волны внезапно сгустившегося зеленого тумана поглотили его.

Ни Хрофт, ни Хаген не успели даже удивиться происходящему с ними, как их вновь всосала черная воронка тоннеля. Она появилась внезапно, прямо в воздухе в нескольких шагах от них; теперь их несло вверх. Это казалось даже приятно - как будто лежишь на мешке с гагачьим пухом. Однако ветер выл и свистел по-прежнему, и они не могли обменяться и парой слов.

"Меня эти жернова Великих Сил смелют в мелкую муку, так что и следа не останется", - угрюмо подумал Хаген, пока они совершали свой путь по колодцу.

Их выбросило на площади перед Храмом. Ветер внезапно стих, и под ногами распростерся гранит мостовой. Прямо перед ними на месте Храма Солнца до самых небесных пределов вздымалось огромное и бесформенное облако непроглядной темноты, словно исполинская черная скала. Неподалеку в окружении сумрачных дружинников Хагена стояла толпа понурых жрецов со связанными над головой руками; Верховного Жреца с Ночной Всадницей нигде не было видно. Несколько мгновений Хаген даже озирался с некой опаской - а ну как появятся вновь из-за угла, да еще вкупе с этим Крылатым Гигантом?

Однако, как бы ни был быстр его первый взгляд на окружающую Храм площадь, он не мог не заметить и не отметить расторопность своих тысячников: несмотря на его исчезновение, дружинники в полном сборе, горят костры под огромными полевыми котлами, ведут разоруженных панцирников Видрира... Все его приближенные и доверенные командиры стояли невдалеке тесным кружком и что-то спокойно обсуждали. Судя по их лицам, речь шла не больше чем о распределении смен караулов, однако Хаген знал, что сейчас его тысячники могут говорить только об одном - что делать дальше, и про себя похвалил их за выдержку.

А потом его и Хрофта заметили... и четкий порядок сломался под напором ликующих криков и ударов мечей о щиты; тан и Хрофт оказались в плотном кольце.

- Тан! Наш тан! Он вернулся! Он сильнее Тьмы! - раздавалось со всех сторон.

- Ну, мне пора, сын мой. - Усмехаясь, Старый Хрофт положил тяжелую, точно высеченную из камня руку на плечо Ученику Хедина. - Постарайся рассказать твоему наставнику все как можно подробнее... а я отправляюсь. Дел много, недосуг тут задерживаться. Да! Жезл Крылатого Гиганта у меня. - Отец Дружин показал Хагену обернутую тряпицей смертоносную вещь. - А второй я оставляю тебе. Осторожнее, не прикасайся к нему голой рукой! - предостерег он потянувшегося за жезлом тана. - Он выпьет твою душу и забросит в такие пределы, откуда тебя не выручит даже сам Великий Дракон. Прощай! На вопросы будем отвечать позже. - И прежде чем Хаген смог остановить его, Старый Хрофт, легко раздвинув ряды изумленных воинов и гоблинов, упругим шагом двинулся прочь и тотчас исчез, словно свернул за невидимый угол; а спустя еще мгновение над головой Хагена раздалось сильное ржание, точно там, по воздуху, мчался всадник на могучем коне, сливаясь со скакуном в стремительном порыве.

Хагену некогда было удивляться - тысячи и тысячи людей, гоблинов, гаррид, хедов ждали его приказа; он обвел взглядом множество столпившихся вокруг него дружинников. Нужно было сказать хотя бы несколько слов.

- Дело сделано, вы бились лучше, чем любой в этой земле! - крикнул тан. - Вы не убоялись пламени Храма, вы победили его чародейских прислужников, вы не отступили перед верной смертью и одолели ее! Тьма попыталась поглотить меня, но я прошел ее тропами и вернулся обратно. Дело сделано, воины Хединсея! Перед нами путь домой. Нас не смогли остановить даже сами Боги! О ваших подвигах станут слагать песни многие поколения сказителей! Берите золото и серебро этого города - и мы уходим домой!

Ответом ему стал громовой ликующий рев сбежавшихся на площадь воинов.

- Тысячники! - рявкнул тан. - Пусть сотники разведут людей по кварталам. Проверять все! И пошевеливайтесь, Дети Тьмы!

Только что беспорядочная, толпа стала стремительно преображаться. В ней возникли водовороты и завихрения, дружинники и гоблины торопливо разбирались по десяткам; сжимающие строй сотни одна за другой уходили в распахнутые пасти улиц. Начиналось быстрое, но не суетливое очищение Столицы от всех ценностей, которые могли быть найдены здесь.

Около тана остались лишь избранные - Берд, Фреар, Гудмунд, Орк, Фроди и еще трое тысячников, Канут... Осталось свободным место Лодина; взгляд Хагена потемнел, споткнувшись об эту пустоту; Канут, заметил и понял, о чем думает предводитель.

- Он жив, мой тан, - произнес он. - Жив, но... очень плох. Огонь жрецов изглодал его очень сильно... Быть может, Великий Учитель...

- Клянусь пещерой Нифльхеля и цепью Гарма, я сделаю все, чтобы дотащить Лодина до Хединсея! - резко произнес Хаген.