только белыми красками. Сейчас ты, женщина, еще слишком молода и многого
не понимаешь. Но придет время, когда ты осознаешь сама, что всю свою
долгую жизнь была глубоко несчастна, как и те люди, которых ты властно
увлекла за собою...
за волосы, и, как бы ты ни сопротивлялась ей, она все равно уже тащит
тебя по той длиннейшей дороге, которая тебе (только одной тебе!) пред-
назначена роком...
шись, она вдруг крикнула Ламберти издали:
наплывали тревожные гулы осенних невзгод. Молодую женщину навестил граф
Кирилла Разумовский, а она спросила его:
часто проскакивали верхом по сорок верст на лошади, бывая у меня в гос-
тях чуть ли не ежедневно.
располагать мною - я ваш вечный рыцарь...
пламя свечей. Еще ничего не было решено, и Екатерина, с надрывом вздох-
нув, раскрыла на коленях томик Вольтера.
одинокой женской фигуры, что неслышно скользила меж поблекших дерев...
бы там о нас потом ни говорили, а мы давно ко всему готовы и не отступим
даже перед самим чертом иль дьяволом!"
ума, канули в бурление осенних вод последние в эту навигацию корабли...
что "в Филадельфии господин Вениамин Франклин столь далеко отважился,
что возжелал из атмосферы вытягивать тот страшный огонь, который часто
целые земли погубляет". Дошло это и до императрицы Елизаветы, которая на
всякий случай перекрестилась. Сейчас она переживала личную драму: не
рассчитав своих психологических возможностей, царица окружила себя сразу
четырьмя фаворитами. Первый был уже прискучивший граф Алексей Разумовс-
кий (и царица, как верная жена, заботливо удерживала его от запоев),
второй - умный и скромный Ванечка Шувалов, третий - церковный певчий -
бас Каченовский, а четвертый - миловидный юноша-тенор Никита Бекетов.
Мы, читатель, не станем жалеть Елизавету, ибо в ее жизни возникали и бо-
лее сложные ситуации, из которых она всегда выбиралась с незапятнанной
репутацией. Но сейчас, в некотором смятении чувств, она просила Академию
развлечь ее:
ков електричество запросто собирает. А пошто наши хлеб даром едят и мне
електричества еще не показали?
нию - и только в России пресса и научный мир относились к Франклину с
должным уважением. Одновременно с американским ученым в тайны атмосфер-
ного электричества проникали русские академики - Ломоносов и Рихман...
Однажды, когда над столицей удушливо парило, Рихман в покоях императрицы
показывал, как улавливается грозовая энергия. При сверкании молний, под
мощные аккорды громоизвержений, из стеклянного шара с треском выскакива-
ли искры; Елизавету даже сильно дернуло током... Она засомневалась:
мне здесь пожара. А то я, по твоей ученой милости, с торбой по миру пой-
ду, да подаст ли мне кто?
что она поцеловала его, при этом Бозе ощутил на губах сильный удар
электрического разряда, отчего в науке возникло новое приятное понятие -
"электрический поцелуй".
родственна материи электрической...
же не заземляя антенны, и счастье, что гроза в этот день была несильной,
а то бы эксперимент мог закончиться трагически для Рихмана, бравшегося
за провод голой рукою, и для самой императрицы, сидевшей близ лейденских
банок.
рядов. Одна была во дворце графа Александра Строганова, жившего подле
Зимнего дворца на Невском; вторая - в доме Рихмана на углу Большого
проспекта и 5-й линии Васильсвского острова, а третья размещалась в доме
генерала Бонна на 2-й линии, где квартировал великий муж российской уче-
ности - Михаила Ломоносов.
родом нависла мрачная туча. Рихман и Ломоносов сразу ушли домой, чтобы
измерить ее электрическую силу. Рихман прихватил с собою и гравера Ва-
нюшку Соколова:
клубилась над Васильевским островом, но не отдала даже капли дождя на
город. В воздухе, раскаленном от напряжения, ощущался большой избыток
природной энергии... Когда из провода посыпались первые искры, Ломоносо-
ва отвлекло появление в лаборатории жены с дочерью, звавших его обедать.
дотыкались затем, что я хотел иметь свидетелей разных цветов огня...
Внезапно гром чрезвычайно грянул в самое то время, как я держал руку у
железа, и искры трещали. Все от меня прочь побежали. И жена просила,
чтобы я прочь шол. Любопытство удержало меня еще две или три минуты, по-
ка мне сказали, что шти простынут".
шнурках, Рихман предупредил Соколова:
плавно) клубок огня величиною с яблоко, отливавший бледною синевой.
Проплыв по воздуху, он едва коснулся лба Рихмана, и ученый - молча! -
опрокинулся назад. Все произошло в удивительной тишине, но затем после-
довал удар вроде пушечного. Отброшенный к порогу, Соколов закричал от
боли ожогов...
почти ввалился слуга Рихмана:
дающие жена и мать ученого, испуганно глядели из углов дети. Под башма-
ками визжали осколки лейденских банок, а ноги скользили в медных опил-
ках, которые были сметены вихрем разряда. Соколов суматошно гасил на се-
бе прожженный кафтанишко.
красно-вишневое пятно (""а вышла из него громовая електрическая сила из
ног в доски. Нога и пальцы сини, и башмак разодран, и не прожжен...")
Ломоносов велел граверу:
ною смертью, исполняя по своей профессии должность. Память его никогда
не умолкнет..." Невежественное шипение слышалось по углам вельможных па-
лат, и неистовствовал пуще всех Роман Воронцов, которого Елизавета за
его безбожное воровство и хапужество прозвала хлестко: "Роман - большой
карман".
шины запущать, кары небесные на себя навлекая...
ва, он имел двух дочек - Елизавету и Екатерину.
Ивановича Шувалова: молодостью, красотой и разумом он победил иных лю-