Чтение 13–й страницы книги ~Покер с акулой~

медальон сильно на золотой смахивал.

- Ну уж ты скажешь, прямо-таки золотой, - улыбнулась Юлечка, - кто же
коту на шею драгоценность повесит!

- Не скажи, - вступил в разговор Сережка, - знаешь, какие хозяева бывают
ненормальные, может, эти из таких, явятся за Морисом и потребуют: где наш
ошейник с платиной и брильянтами, что тогда делать станем?

- Как ты его назвал? - переспросила Катя.

- Морис, - ответил сын.

- С чего ты взял, что это его имя?

- А я вчера взял словарь имен, - пояснил Сережка, - и начал вслух читать,
да сами посмотрите.

Он сел возле кота и проникновенно спросил:

- Ну и как тебя зовут? Барсик? Рыжик? Леопольд? Андрей? Антон? Может,
Морис?

Кот быстро повернул голову и издал короткий звук:

- Мяу.

- Видали? - сказал Сережка.

- Морис! - позвала я. Кот встал, подошел к моим ногам, уселся прямо на
тапочки и ответил:

- Мяу.

- С ума сойти, - пробормотала Юля, - может, он вообще все понимает?
Морис, хочешь кушать?

Сохраняя полное достоинство, животное прошествовало к холодильнику.
Положило передние лапы на дверцу и выжидательно глянуло на Юлю:

- Мяу.

- Просто дрожь пробирает, - ахнула девушка, доставая мелко нарубленную
говядину, - а вдруг он инопланетянин, посланец вселенского разума?

- Или мальчик, которого заколдовала злая ведьма, - пустился в фантазии
Кирюшка.

- Мальчик поглупей будет, - съехидничал Сережка, - этот на академика
тянет.

- Я тебя сейчас тресну, - завопил младший.

- Попробуй, - ухмыльнулся старший. Кирюшка с воплем налетел на брата, тот
в мгновение ока скрутил его и поволок в ванную.

- Мама, - орал Кирюшка, - скажи ему...

- Мама тут ни при чем, - вещал Сережка, пуская душ, - никакая мама не
поможет, только холодная вода остудит горячую голову моего братца.

Послышался плеск, потом визг... Сережка с грохотом протопал по коридору в
спальню. Через секунду в ту же сторону с кличем команчей пролетел абсолютно
мокрый Кирюшка, размахивающий щеткой с длинной ручкой, и с воплем: "Сейчас
тебе мало не покажется", - мальчишка начал ломиться в дверь к брату.

Сережка неожиданно распахнул дверь, Кирюшка потерял равновесие и влетел
внутрь.

- Ну, поглядим, кому мало не покажется, - возвестил Сергей и тотчас же до
нашего слуха начали доноситься сочные шлепки, потом заскрипела кровать и
задвигались кресла.

- Они сейчас мебель разломают, - вздохнула я.

- Главное, не вмешиваться, - сказала Катя, - сами разберутся.

В кухне весело пускал пар чайник, телевизор гремел, сообщая последние
новости, Катя и Юля завели громкий разговор, планируя, как лучше провести
выходные... В спальне уже не просто летала из угла в угол мебель, там,
похоже, крушили стены и разбирали потолок. Собаки лаяли, бегая взад и вперед
по коридору, кошки предпочли спрятаться, и только Морис тихо сидел на
подоконнике, взглядом философа созерцая весь тарарам. Я погладила его
крупную ушастую голову. Кот перевел на меня загадочные желто-зеленые глаза и
вздохнул, как человек. Чувствуя, что сейчас упаду от усталости и засну прямо
на полу, я, отказавшись от ужина, пошла к себе и рухнула на диван. Тут же
принеслись мопсы и принялись шумно выяснять, кто займет лучшее место прямо у
моего подбородка. В пылу спора Муля несколько раз грохалась тучным задом на
мое лицо, а Ада бегала взад-вперед по подушке, нещадно царапаясь. Кое-как
скинув их на пол, я закрыла глаза. Сквозь подступающий сон я почувствовала
толчки: увидав, что хозяйка задремала, мопсы вновь принялись делить
территорию.

Нет ничего гаже, чем вставать в выходной день около шести. Но у меня
просто не было другого выхода. Селихово расположено на краю света. Сначала
два часа на электричке до Коломны, а потом бог знает сколько на местном
автобусе до некоего Ромашина, далее следовало передвигаться пешком либо на
попутном транспорте.

В электричке стоял зверский холод. Не успела я развернуть только что
купленный журнал "Мир криминала", как над головой раздался громовой бас:

- Граждане пассажиры, вашему вниманию предлагаются качественные газовые
зажигалки по типу "Ронсон". Невероятно удобная вещь, элегантно оформленная,
можно переделать клапан, и она станет многоразовой. Цена намного меньше, чем
в ларьках и магазинах.

Я обернулась. Тощий парень с испитым лицом держал над головой дешевую
зажигалку черного цвета с белой надписью "Ro-o". Пассажиры тихо дремали,
уткнув носы в воротники. Продавец не спешил уходить, с надеждой оглядывая
потенциальных покупателей, но никто не торопился обзавестись огнивом "по
типу Ронсон". Мне стало жаль неудачника, и руки сами собой раскрыли кошелек.
Но не успела я, пощелкав зажигалкой, убедиться, что та после исчезновения
"дилера" моментально перестала работать, как над ухом зачастил высокий
женский голос:

- Граждане пассажиры... На этот раз моему "вниманию предлагалась" всякая
мелочь - набор ниток, клеенки, кипятильники и жуткие китайские фломастеры.
Торговала этим хабаром неопределенного возраста женщина с безграничной
тоской в глазах. Рядом стоял белобрысый мальчишка в девчачьих сапогах.
Возраст примерно Кирюшкин, но школу не посещает, таскается коробейником по
вагонам. Одна из пассажирок, старушка в грязноватой китайской куртке,
протянула пацану сдобную булочку, явно купленную для себя в дорогу.
Мальчишка вежливо поблагодарил и тут же вцепился зубами в мякиш.

- Господи, твоя воля, - вздохнула бабка.

Я почувствовала, как к горлу подступает комок, и поманила
представительницу малого бизнеса пальцем. На этот раз в руках оказались
ножницы, которые не хотели резать.

Через полчаса сумка ломилась от ненужных предметов. Коробейники тянулись
нескончаемой чередой. У всех был тоскливый вид, всех было жутко жаль.
Примерно через час ассортимент сменился. Теперь предлагали газеты, домашние
пирожки, отварную картошку... Пару раз пробегали тетки с огромными
термосами, вопя:

- Чай, кофе, какао...

Потом появился тихий мужик и проникновенно зашептал:

- Кто желает согреться? Имеем ассортимент с закуской.

Мужская часть вагона крайне оживилась и стала вытаскивать кошельки.
Продавец подходил к скамейке и раскрывал сумку-холодильник. Оттуда
выглядывали бутылки с водкой. Из другой тары извлекались одноразовые
стаканчики и нехитрые бутерброды, правда, целомудренно замотанные пленкой.

- А минеральная вода есть? - спросила я.

- Не держим, - вежливо ответила "рюмочная", - щас после "Кратова" Танька
побегет, у нее все в наличии - "Спрайт", "Пепси" и "Буратино".

Так и вышло. На следующей станции в вагон вскочила толстощекая девчонка с
рюкзаком, набитым пластиковыми бутылями. Я купила "Святой источник" и
бездумно уставилась в окно. Там проносились заснеженные поля и какие-то
полуразрушенные конструкции.

Наконец, спустя два часа, я оказалась в Коломне и чудом успела на
отходящий в Ромашине автобус. Народу в небольшой желтый ящик на колесах
набилась тьма. По Москве давно не ходят такие машины, но в области они,
очевидно, единственный вид транспорта. Вниз по шоссе автобусик бежал
довольно ходко, вверх еле полз, тяжело фыркая.

Через каждые три-четыре километра он останавливался возле очередной
деревеньки, и пассажиры менялись, оставаясь парадоксальным образом внешне
такими же - бабы в мохеровых шапках и пальто с "норкой", мужики в старых
куртках. Одновременно с людьми в салоне мирно покачивались кролики, собаки и
куры.

Только когда на остановке с милым названием "Крысово" сухонькая бабка
стала затаскивать по ступенькам упирающуюся козу, водитель заорал:

- Вылазь, тетка, ты бы еще с крокодилом ехать надумала.

- Так какая от крокодила польза, - резонно ответила неконфликтная
бабулька, втянув животину в салон, - ни молока, ни творога, а Машка - моя
кормилица.

- Слазь, говорю, - вопил шофер, - вчерась одна такая с козлом ехала, так
он все вокруг заблевал.

- Тише, тише, сыночек, - просила бабка, - моя Маня к машине привыкшая,
тихонечко в уголку примостится.

- Слазь, - не успокаивался водитель, - пока не слезешь - не поедем.

Пассажиры загудели. Бабулька затряслась и чуть не плача спросила:

- Граждане, делать-то что? С собакой можно, а с козой нет?

- Слышь, парень, - буркнул огромный красномордый мужик, - хорош над
людями измываться, давай ехай!

- А ежели коза всех перепачкает, обосрется, мне убирать? - злился шофер.

- Давай ехай, - хором закричали селяне, - сами разберемся.

- Ну, как хотите, - присмирел парень и, выплескивая злобу, резко рванул
вперед.

Стоящие люди попадали, как груши. Лишь одна коза удержалась на ногах.
Наверное, на четырех конечностях удобнее стоять, чем на двух.

- Спасибо, граждане, - с чувством произнесла бабка, устраиваясь в углу, -
кабы не вы, переть бы нам с Маней пехом.

- Отчего же пехом? - удивился тонкий парень в рваной кроличьей шапке, -
ты бы, бабуся, на козу села и галопом домой!

Автобус грохнул от хохота, даже водитель засмеялся. Так, хихикая, мы
добрались до церкви. Народ потянулся на выход. Ромашине, конечная.