Чтение 13–й страницы книги ~Украденный сон~

допросах? - негромко спросила Настя. - Вы же понимали, что я права. Ре-
путацию Ларцева берегли?

- А ты что сделала бы на моем месте? Не берегла бы репутацию своего
друга? Это только в кино работники правоохранительных органов руко-
водствуются исключительно интересами дела. А мы все живые люди, у нас у
всех свои проблемы, семьи, болезни, и, между прочим, простые человечес-
кие чувства. В том числе и любовь. Знаешь, находить проблемы значительно
проще, чем их решать. Ладно, Анастасия, давай помиримся и займемся де-
лом. Кто будет допрашивать?

- Чернышев, Морозов и я. Может быть, еще Миша Доценко.

- Морозов? Кто это?

- Из отделения "Перово", на их территории жила Еремина. Он тоже рабо-
тает с нами.

- Морозов, Морозов... - задумчиво пробормотал следователь. - Где-то я
слышал... Погоди, его как зовут? Случаем, не Евгений?

- Да, Евгений.

- Крепкий такой, лицо красное, нос с горбинкой?

- Да, он. Вы его знаете?

- Не то чтобы знаю, пару раз сталкивался. Намучаешься ты с ним.

- Почему?

- Пьет много и ленится. А апломба - выше крыши, дескать, мы тут все
баклуши бьем, он один не разгибаясь трудится. Но это характер такой по-
ганый. Вообще-то он весьма неглуп и дело знает хорошо, если делает его,
конечно. А то ведь все увильнуть норовит.

- Справлюсь как-нибудь, Константин Михайлович, выбирать-то не из ко-
го. Вы же сами сказали, у нас не кино, а жизнь. Где же взять двадцать
толковых оперов, которые разбегутся по команде в разные стороны, а к ве-
черу прибегут обратно, собрав за один день всю нужную информацию, чтобы
у следователя сразу сложилась полная картина. Так не бывает, сами знае-
те. По крохам собираем, по крупицам, медленно, в час по чайной ложке. А
ведь я только этим убийством и занимаюсь, других дел у меня нет. У дру-
гих-то вон по скольку дел одновременно висит. Так что даже ленивый Моро-
зов - и то подмога. Не стращайте меня.

- Да это я так, к слову...

Выйдя из городской прокуратуры, Настя двинулась к метро. Она испыты-
вала облегчение от того, что поговорила с Ольшанским о Ларцеве и сняла
нараставшее напряжение в своих отношениях со следователем. И в то же
время ей было грустно. Пожалуй, она не смогла бы сейчас сказать, кого ей
жаль больше всего - Ларцева, Ольшанского или саму себя.

В мягких сумерках бара трое мужчин вели неспешную беседу. Один из них
пил минеральную воду, двое других - кофе с ликером. Самому молодому из
них было за сорок, самому старшему - шестьдесят три, люди солидные, дер-
жатся с достоинством. Не курят - здоровье берегут и говорят негромко.

- Как с нашим делом? - спросил средний по возрасту, в дорогом анг-
лийском костюме, лысоватый дородный мужчина с благородным лицом.

- У меня есть достоверные сведения, что к делу подключается наш чело-
век, так что не волнуйтесь, сбоев больше не будет, - ответил ему ма-
ленький пожилой человек с морщинистым лицом и острыми светлыми глазками.
Разумеется, у него были имя и отчество, но его собеседники почему-то ни-
когда ими не пользовались, предпочитая называть старика просто Арсеном.

- Я надеюсь на вас, - вступил в разговор самый молодой участник бесе-
ды, коренастый некрасивый мужчина с железными зубами в верхней челюсти.
- Мне бы не хотелось терять людей, они у меня все как на подбор.

- А ты у них вместо дядьки Черномора? - усмехнулся Арсен. - Не бойся,
дядя Коля, ничего с твоими молодцами не сделается, если не обнаглеют.

Мужчина с железными зубами улыбнулся. Улыбка у него была странная,
вызывающая ассоциации с транспарантной губной помадой: сам столбик пома-
ды мог быть лимонно-желтым или ядовито-зеленым, а на губах она вдруг
расцветала малиновым или нежно-сиреневым цветом. Казалось, дядя Коля на-
тягивал на лицо улыбку вальяжного и уверенного в себе человека, а сквозь
нее проступали недоверие и настороженность.

- И все-таки, - настойчиво встрял мужчина в английском костюме, - ка-
ково состояние нашего дела?

- Дело практически не двигается, так что перестаньте дергаться, -
презрительно скривил губы Арсен. - Девчонка топчется на одном месте, шаг
вперед - два назад. Пусть работает, зарплату свою отрабатывает, к истине
она пока даже в первом приближении не подошла.

- А если подойдет?

- А для этого и существует наш человек около нее, чтобы проконтроли-
ровать. Как только она сунется туда, куда не надо, ее за руку придержат,
а мы об этом тотчас узнаем. Прошел уже почти месяц, и ничего страшного
не случилось. Надо продержаться до третьего января. Если до третьего ян-
варя ничего не накопают, за что можно уцепиться, дело приостановят и су-
нут в сейф, а тогда уж по нему точно никто ничего делать не будет. У них
нагрузка - не дай Бог. Приостановленными делами заниматься времени нет.

- От моих ребят что-нибудь потребуется? - спросил тот, кого назвали
дядей Колей.

- Надо будет - скажу. А пока пусть сидят тихо. Не приведи Господь им
за что-нибудь в милицию попасть. Особенно этому... как его... который
быструю езду любит.

- Славик?

- Вот-вот, он самый. Скажи ему, пусть машину в гараж поставит и ездит
на метро. Того и гляди, какому-нибудь гаишнику попадется, дурак безмозг-
лый.

- Я прослежу, - кивнул дядя Коля. - Что еще?

- Больше ничего. Понадобится - сообщу, не постесняюсь.

Арсен кинул взгляд на часы и поднялся. Следом встали и его собеседни-
ки. Все трое неторопливо двинулись к выходу. Самый молодой, дядя Коля,
сел в неприметные "жигули", "английский костюм" уехал в бежевой "волге",
а пожилой худощавый Арсен, зябко поеживаясь в легком плаще, направился к
остановке троллейбуса.

Глава четвертая

Что удерживает людей друг подле друга? Что заставляет их быть вместе?
Непреодолимая тяга? Или просто удобство?

Выслушав от Андрея Чернышева рассказ о его беседе с Ольгой Колобовой,
в девичестве Агаповой, Настя никак не могла решить, играют ли новые фак-
ты на пользу Борису Карташову или же свидетельствуют против него.

Леля Агапова была напарницей Вики Ереминой в ремонте той самой квар-
тиры, которая находилась по соседству с квартирой Карташова. Познакомил-
ся Борис с обеими девушками одновременно, причем, цинично рассудив, что
ослепительно красивая Вика наверняка прочно "занята", сразу остановил
свое внимание на хорошенькой Лелечке. Та была попроще, без особых пре-
тензий и какая-то домашняя. У Бориса поначалу даже мелькнула было мысль,
а не жениться ли ему на милой, хозяйственной и не обремененной родствен-
никами детдомовской девочке. Леля не испытывала пристрастия к алкоголю,
не курила и вполне могла бы родить ему здоровенького красивенького малы-
ша. Но очень скоро банальная ситуация мезальянса по расчету стала еще
более банальным любовным треугольником: в дело вмешалась напористая и
уверенная в себе Вика, которой ничего не стоило затащить художника в
постель чуть ли не на глазах у подруги. Борис увлекся всерьез, а тихая
Лелечка покорно отошла в сторону, привычно уступив первенство более кра-
сивой Вике. Все, что Карташов рассказывал о "чашках чая" и "обедах, при-
готовленных для мужчины", было правдой, но не всей.

Спустя какое-то время Леля Агапова собралась замуж за Васю Колобова,
и между ней, Викой и Борисом стало нарастать напряжение. Красивая и
удачливая Вика с ума сходила от злости, что Лелька, много лет, еще с
детдома, всегда бывшая ее "дублершей", сумела найти мужа раньше ее са-
мой. Леля молча страдала от любви к Борису и отчетливо понимала, что за-
муж выходит, лишь бы выйти. Сам же Борис ругал себя за глупость и сла-
бость, проклинал тот день, когда позволил грубым инстинктам взять верх
над разумом, и собирался с силами, чтобы отговорить Лелю от этого брака
любыми путями, потому что видел, что она жениха не любит, и знал, что за
всем этим стоит не только отсутствие надежды на брак с ним, Борисом, но
и глупое, детское желание хоть раз в жизни, ну хоть в чем-то опередить
красавицу Вику. За неделю до свадьбы Леля пришла к Карташову домой и
сказала:

- Боря, сделай мне свадебный подарок...

И он сделал ей, своей бывшей любовнице, такой свадебный подарок, о
каком она просила: неделю - упоительную и страстную.

- Как бы я хотела, чтобы Вика узнала, - мечтательно говорила Леля,
потягиваясь в постели. - Пусть бы ей было так же больно, как мне тогда,
когда я вас с ней застала на этом самом диване.

- Не говори глупости, - отмахивался Борис, внутренне холодея. Мужест-
ва у него было маловато, и перспектива объяснения с необузданной, темпе-
раментной Викой его не радовала.

И все-таки он даже тогда уговаривал Лелю одуматься и бросить Васю Ко-
лобова, пока не поздно.

- А ты на мне женишься? - однажды спросила Леля. - Если ты выгонишь
Вику и женишься на мне, я пошлю Ваську ко всем чертям.

Она собиралась на работу и стояла, уже одетая, перед зеркалом, накла-
дывая на скулы румяна.

- Даю тебе день на размышления, - она улыбнулась. - Приду с работы, и
ты мне скажешь, "да" или "нет". Если "да" - будь по-твоему, через два
дня свадьба не состоится. А уж если "нет" - не обессудь, но чтобы я
больше слова худого о Колобове не слышала. Понял, золотко мое?

Чем ближе был конец рабочего дня, тем яснее понимал Борис, что выг-
нать Вику у него сил недостанет. Одно дело, когда отношения складываются