например, через него - прямой выход на меня, а через меня - на Сашу. Я же,
идиот, звонил ему на работу! Из гостиницы. Меня же вычислить - ничего не
стоит после этого. Прямых улик на него нет. А вербовать надо и его. Ведь
ясное дело - он знает куда больше меня. Если я не соглашаюсь или делаю вид,
что ничего не знаю, они везут меня на эту самую Петровку, как бы случайно
показывают меня Саше. У меня онкологическая клиника, какие-то наркотики да
обязательно периодически пропадают, за всем не уследишь. Они тут же
раскапывают Сахиба, старые истории болезни все в архиве? В общем,
официальный повод, чтобы меня зацепить, у них есть. Так. Значит, показали
они меня Саше. Саша по своим каналам начинает выяснять, за что меня взяли,
и, естественно, ему говорят, например, что за утечку наркотиков. Саша
сообщает об этом своим ребятам. Те начинают перепроверять, и эта версия в
той или иной степени подтверждается. Продержав дней десять, они меня
отпускают и арестовывают Сашу или просто отправляют его в какую-нибудь
"дальнюю" командировку, распуская слух о том (как бы случайно), что я дал на
него показания. После этого, естествен но, уже наши меня в живых не оставят.
Предварительно, конечно, поспрашивают, что я там выболтал на Петровке. И я,
конечно же, скажу, что ничего. Но кто мне поверит после ареста Саши? Итак, у
меня останется только три пути. Или бросить все и бежать за границу. Но они
могут достать и там. Или идти за защитой в милицию или комитет, но где
гарантия, что не напорешься среди них на кого-то из своих? Или - петлю,
чтобы хоть сохранить то, что есть?".
машины. Он взглянул на часы. До отхода поезда оставалось пять с половиной
часов.
руку в наручнике и продолжал:
С другой - ему хотелось сказать Саше все нецензурные слова, которые он
когда-либо слышал в своей жизни. "Вот только отстегни наручник, - думал
Орлов, - я тебе так заеду! Сука ментовская, фашист, дерьмо!"
не перестанешь, я с тебя наручник не сниму. Ты ведь сейчас кидаться на меня
станешь, в морду мне будешь цепляться. Ну, не дуйся, не дуйся. Да, я
здоровее, конечно. Но если ты меня убьешь - а ты ведь сейчас хочешь меня
убить, правда? - то не узнаешь, зачем я тебя сюда позвал. А ты ведь мужик
любознательный, и я тебя за это уважаю и, можно сказать, даже люблю. А уж
если выиграю я, то, отбиваясь, случайно могу нанести тебе травмы. Ты -
профессор, а не наркоман какой-нибудь подзаборный. Тебе с битой мордой
ходить не пристало. Хотя на самом деле, Юрочка, морду набить тебе, конечно,
очень бы хотелось. Есть за что. Ну, ладно. Остыл?
желание излить на Сашу свою ярость у него пропало. А Саша уже снимал с него
наручник.
но другим способом я не мог заставить тебя спокойно посидеть и подумать о
некоторых очень важных вещах, представляющих для нас с тобой взаимный
интерес. Ты - человек занятой, уважаемый, и это очень хорошо и для тебя, и
для дела, которое мы делаем. Но у меня сложилось такое впечатление, что ты
не до конца осознаешь, что значат для нас те перемены в жизни страны, о
которых долдонят тебе каждый день по радио. У меня даже возникло подозрение,
что тебе, занятому своими научными трудами, некогда ни радио послушать, ни
газету почитать. А в нашем деле это недопустимо. Кстати, ты уж не обижайся
на меня. Тебе тут понравилось? Будешь как-нибудь летом в Москве, можно сюда
приехать. Шашлычок сделаем. - Саша махнул рукой. - Ладно, поехали отсюда.
чемодана не было, и сказал об этом Саше.
которой тебя сюда привезли, к нам никакого отношения не имеет. Наняли за
четвертак персоналку - и все дела. Твой чемодан у меня. Поехали. Посидим,
поедим и на паровоз тебя отвезу.
Москву.
отдыхают. Я им цветочки поливаю на правах, так сказать, друга дома. А на
антресолях у них твой чемодан лежит, тебя дожидается. И, между прочим, мясо
в духовке стоит.
а в духовке - мясо. Будем с тобой время тянуть - сгорит и мясо, и квартира.
ошибался, полагая, что хорошо знает Москву. Этот район был ему незнаком. Они
остановились около серого четырнадцатиэтажного дома, одиноко торчащего среди
окружавших его хрущевских пятиэтажек, поднялись на четвертый этаж и вошли в
квартиру, на двери которой Орлов заметил табличку с номером "23".
Глава 5
Январь 1983 г., г. Москва
на посетителя смотрит другой дежурный портрет, на столе нет привычных
часов-штурвала. Но действующие лица остались прежними.
кого избавляемся. Теперь мы в особом фаворе. Но чувствую, надо торопиться.
Шеф-то наш бывший очень плох. Боюсь, и года не пройдет, как у вас опять
руководство поменяется. За это время надо многое успеть.
американцы мешают. Афганистан опять же дает свое. Но тут надвигаются
определенные сложности.
пойдут замены в войсках. Кто-то из новых может и не вписаться в действующую
систему. Здесь надо бы повнимательнее поработать с кандидатурами. Опять же
нет гарантий, что те, кого начнут выводить из боев, не решат урвать что-то
себе. Потащат, конечно, героин в Союз, а откуда у генерала рынок сбыта? Не
будет же он ходить по казарме и предлагать? Да и с мозгами не у всех хорошо,
а гонору - хоть отбавляй. Вот и завалятся. Мы, конечно, попытаемся
проконтролировать, но пару таких дел надо будет дать возможность военной
комендатуре закончить. Мы им сами поможем с дураков погоны снять и посадить,
чтобы другим неповадно было. И посадить покрепче. Но по этапу до места они
не дойдут, чтобы лишнего не натрепали. Всякое ведь может случиться.
чьей-то крови замешана.
Да что я вам рассказываю. Он же наш человек. Умом он не блещет, но то, что
скажем, - сделает. Он у нас крепко на крючке сидит. С милицией давно пора
"разобраться", а то работать становится все труднее.
оказания практической помощи. Ну и для контроля, конечно.
совместное постановление об усилении борьбы с преступностью и распишете
исполнителей. Вот и будем выполнять, И контролировать. Между тем с
коррупцией поборемся. Создадим специальное управление, и будет оно работать
на вполне законных основаниях. - Не понял! Зачем специальное управление?
информационные каналы прощупать. А то они там у себя засекретились, и порой
долго искать приходится законные основания, чтобы к ним в картотеки
заглянуть. Создадим специальное управление - и снимем эту проблему.
накопилось. Как вы с ними разбираться-то будете? - Очень просто. Вы примете
постановление об усилении охраны прав граждан и строжайшем соблюдении
социалистической законности, в котором отметите недопустимость
необоснованной постановки на учет. А мы под это дело проведем проверку, и ее
результатом как раз и будет заключение о необходимости уничтожения старых
учетов.
себе станут придумывать вместо старых? Конечно, хорошие профессионалы, а они
в милиции есть, со своими бумажками так просто не расстанутся. Но мы и это
продумали. Вы начнете борьбу с очковтирательством и бюрократией. Звучит это
пристойно и вполне своевременно, а мы со своей стороны усилим контроль за
регистрационной дисциплиной. Они-то, эти старые профессионалы, привыкли
всякую мелочевку прятать. И в самом деле, если все заявления регистрировать,
как того требует закон, когда же их раскрывать-то? Вот они и прятали
мелочевку, а мы им за это сейчас - по рукам. Да у нас половина милицейского
оперсостава будет ходить в качестве подозреваемых. Чем больше человек
работал, тем больше у него шансов или в тюрьму попасть, или к нам на крючок.
Они начнут увольняться, а мы им руку помощи протянем. Кому - легально, а
кому - нет. Поможем им правильно сориентироваться. Пусть на нас поработают.
Шилова Юлия
Березин Федор
Браун Дэн
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий