так же, как пришлось убедиться и в справедливости ее обратного варианта.
вой пленки, прозрачной и осязаемой насквозь, но все-таки преграды. Даже
сказать "мы целовались", строго говоря, было нельзя, процесс этот не был
обоюдным. Она позволяла себя целовать, но не отвечала, и вид у нее при
этом был какой-то отвлеченный и безучастный, такой бывает у человека,
занятого своими мыслями на скучном профсоюзном собрании. Она постепенно
отдалялась от меня, и я не мог не догадываться, к какой развязке близит-
ся дело, но предпочитал не задумываться над этим...
мана-то не было - какой-нибудь десяток встреч, разделенных длительными
промежутками времени, - на этой лужайке я чувствовал себя счастливым.
Был теплый осенний день, рядом стояла чуть початая бутылка "Рислинга",
ветер пошевеливал окружающий нас кустарник, солнечные лучи высвечивали
на близком лице обычно невидимые веснушки, а в серых глазах отражались
небо, облака и даже заходящий на посадку самолет. Мне кажется, что в
этот момент и ей было хорошо, куда девалась обычная холодность, мы исто-
во целовались, не обращая внимания на маячивших у воды рыболовов, а ког-
да пришло время уходить, она, поправив прическу и приготовив помаду, с
притворной сердитостью сказала: "Ты хищник, ты совсем съел мне губы. Да-
же болят!" - но по тону чувствовалось, что ей приятно ощущать себя укро-
тительницей хищника, и в голосе проскользнули нотки нежности, хотя дос-
товерно я сказать это не могу, чтобы ненароком не выдать желаемое за
действительное.
проделывает такие штуки, преподнося те картины, которые хотелось бы за-
быть, но в этот раз я отметил, что воспоминания уже не вызывают той ще-
мящей боли в сердце - время есть время...
распоряжается своими чувствами, душой и телом, в противном случае гибнет
искренность отношений, это аксиома. Право свободного выбора свято, даже
если оно причиняет боль другому. Ну ничего, стерплю. И все-таки жаль.
Очень жаль. Если бы я был более решительным... Да или нет? Пожалуй,
да... Как часто мы безуспешно пытаемся подобрать ключ к замку, который
легко открывается отмычкой! Ухватистые цепкие парни, твердо знающие, че-
го они хотят, обычно добиваются своего. Как им это удается? Очень прос-
то: не признают свободы выбора за другой стороной, не ищут искренности,
в конце концов, что это такое? Морально-этическая абстракция, не больше.
Их интересует нечто более осязаемое. И они хорошо умеют создавать безвы-
ходную для партнера ситуацию, когда просто некуда деваться... А достиг-
нув цели, смеются над мягкотелыми интеллигентами, распускающими слюни
там, где надо проявить напористость идущего в атаку танка, и делающими
Бог весть какую проблему из простых вещей.
у меня свои представления о том, что может делать порядочный человек и
чего он не сделает ни при каких обстоятельствах... Ну и оставайся со
своей порядочностью! И останусь! Как говорили древние римляне: "Каждому
- свое". Предпочитаю ставить в безвыходное положение только преступни-
ков, и если это мягкотелость, то пусть. Даже если за нее приходится пла-
тить застарелой душевной болью... Практичные уверенные молодчики не зна-
ют, что это такое, ведь душа для них тоже ирреальное понятие... Этото и
опасно - они балансируют на той самой грани, до которой, пусть с некото-
рой натяжкой и изрядной долей условности, могут сами себя считать "чест-
ными людьми", а дальше начинается чистая уголовщина, когда и защитные
психологические механизмы самооправдания не смогут выполнить своих функ-
ций. Но коль нет души, перешагнуть черту легко...
бора. А также, попутно, чести и жизни... А ведь на ее месте могла ока-
заться Она... От этой мысли меня ударило жаром и всего охватил зуд не-
медленной жажды действий - бежать, ловить, хватать, выжигать каленым же-
лезом эту нечисть, чтобы спокойно жила Она и мягкотелые, верящие в идеа-
лы интеллигенты без опаски могли целоваться со своими возлюбленными на
зеленых веселых лужайках. Этот зуд обычно заставляет новичков делать
массу глупостей, из-за чего имели место даже срывы хорошо продуманных и
тщательно подготовленных операций. Но я, к счастью, не новичок. Бурная
деятельность - только имитация активности, ее эффективность обычно равна
нулю. Мы должны быть расчетливыми, дальнозоркими и хладнокровными...
рядом с ним. Пожилой мужчина, в очках, панаме, с тощим зеленым рюкзаком,
наверное, огородник, недоуменно посмотрел, как я, сделав крюк в его сто-
рону, снова направился своей дорогой.
но выполняла свое обещание только наполовину - тень не давала прохлады.
Под кронами деревьев воздух был такой же сухой и горячий, только испепе-
ляющие солнечные лучи дробились листьями на тысячи маленьких теплых зай-
чиков, и одно это приносило некоторое облегчение. Я уселся на траву и,
прислонившись спиной к дереву, стал ждать остальных.
такую жару нормальному огороднику на любимом участке делать нечего. Я
знал это заранее, но с начальством не поспоришь. "Любой факт, даже если
он кажется очевидным, надо проверять лично".
жгучим солнцем. Лицо, шея и руки покраснели и наверняка облезут - это
мой первый загар в нынешнем году.
метров, вышел к озеру. Восемнадцать лет назад я здесь рыбачил, впервые в
жизни, и, как всегда новичкам, мне повезло - поймал на живца небольшую
щуку. Тогда мне было десять лет, и эта щука осталась последней выловлен-
ной рыбой - рыбалка с ее малоподвижностью, долгим ожиданием поклевки не
увлекала.
бят, друживших со школьной скамьи. Меня звали Волом, у Красного прозвище
тоже образовано усечением фамилии, Молекулу называли так за маленький
рост, а Хасана - неизвестно за что. Охоты наши были бескровными, не пом-
ню случая, чтобы я или кто-то из моих товарищей подстрелил какую-нибудь
живность. Мы и не ставили такой цели, нам достаточно было самих этих
многокилометровых загородных прогулок, условно именуемых охотой, с их
хотя и ничтожно малой, но теоретически существующей возможностью добыть
настоящую дичь, с азартом соревнований в меткости стрельбы, когда каждый
по очереди палил в подброшенную партнером фуражку, а потом подбрасывал
свою...
относились к нашим забавам, иногда вообще считая их вредными, хотя в чем
состоит "вредность", объяснить не могли: мол, баловство это - порох жечь
зря...
Прогулки с ружьем дали нам не только умение выхаживать десятки километ-
ров по пахоте, льду, грязи, по пояс в снегу, не только оставили на дол-
гие годы воспоминания о счастливых, не замутненных заботами днях юности,
бескорыстном товариществе, они сыграли определенную роль и в становлении
нашего мироощущения, выработке взглядов на те или иные явления окружаю-
щего нас мира. И дело не только в пресловутом "воспитании любви к приро-
де", хотя понятие "красота пейзажа" оставалось для меня абстракцией до
тех пор, пока я не пересек просторный, мокрый от дождя луг с потемневши-
ми, набухшими водой скирдами сена, не исходил вдоль и поперек багря-
но-золотой лес, не воспринял зрением, слухом, обонянием, каждой своей
жилкой, что стоит за этим словом - "природа"...
связи, и вот уже наглядно, не по-плакатному и не по-книжному, я ощутил,
что все окружающие нас просторы - степи, полноводная река с многочислен-
ными притоками, живописные перелески и напоенный сложным ароматом воз-
дух, - все это часть того огромного целого, которое зовется нашей стра-
ной, моей Родиной. Конечно, никакого открытия для себя я не сделал, но,
право же, одно дело ОСОЗНАВАТЬ это и совсем другое - ПРОЧУВСТВОВАТЬ са-
мому, без подсказок, прочувствовать до самой глубины своего естества,
как говорится, "самим нутром"...
лись наши охоты. Казалось бы, к размышлениям над философскими категория-
ми они не располагают никоим образом. Но однажды осенью мы с Красным ос-
тались ночевать на озере, в ожидании утренней зорьки. В егерском домике
было еще два охотника, и когда солнце село, начались обычные байки да
традиционное "забивание козла". Потом наши соседи стали укладываться
спать, а мы вышли прогуляться в степь. Было темно, узкая дорога шла че-
рез болото, по обе стороны ее шумел трехметровый камыш, в котором слыша-
лись какая-то возня, уханье, сопенье, и оставшийся далеко позади крохот-
ный квадратик освещенного окна егерской сторожки казался единственным
обитаемым местом в обозримом пространстве.
большой город, искрящийся тысячами огней и разноцветьем реклам, наш род-
ной город, в котором мы родились и выросли и который сейчас казался со-
вершенно сказочным миражом, до нереальности контрастирующим с тем жалким
огоньком, который еще минуту назад олицетворял для нас оазис цивилиза-
ции. И этот океан далекого света заставил меня посмотреть на часы и с
удивлением обнаружить, что сейчас только девять часов, время, в которое
там, в городе, можно собираться на прогулку, в гости, в кино... Тогда я
задумался над относительностью человеческого восприятия окружающих явле-
ний, и позднее, уже изучая в университете мудреные науки, обнаружил, что
в восемнадцать лет раздумывал над тем, что являлось объектом внимания и
по-разному толковалось многими учеными, то есть над проблемой действи-
Корнев Павел
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Мичурин Артем
Каргалов Вадим
Акунин Борис