башмачников или машинистов, куда и когда отправляется поезд. Если придется
ехать ночью - лучше залезать в теплушку. А днем по югу приятно передвигаться
на открытой платформе. Два главных закона: не спрыгивать и не запрыгивать на
ходу и никогда не пролезать под поездом. Он может двинуться в любой момент.
Если с поезда снимает "вохра", показываешь студенческий, говоришь, мол,
фольклорная экспедиция, отстали от основной группы, денег нет, вот и
догоняем. Обычно сами же "вохровцы" и сажали в какую-нибудь хорошую
теплушку, иногда даже кормили, чаем поили. Тогда не только в деньгах
заключалась проблема. Главное - билеты. Летом поезда южного направления
забиты до отказа, люди сутками стояли в очередях за билетами. Только вы не
вздумайте сейчас так ездить! Время совсем другое, и страна другая.
приободрилась. "Конечно, время другое, все-таки пятнадцать лет прошло. И
потом - я одна, а их пятеро. У меня нет никакого опыта, но и у них сначала
тоже не было. Они читали Джека Лондона, который так же путешествовал по
Америке... Но главное, у меня нет другого выхода. А товарняки - это шанс".
Орла до Тулы - рукой подать. Туда - это почти Москва, там можно и на
электричке "зайцем".
без карты сумею добраться до Москвы".
***
ли дверь. Торшер в гостиной давал очень сильный свет, и Вадим поменял
лампочку на самую слабую. Теперь комната погрузилась в полумрак. Но света
вполне хватало, чтобы подсоединить видеокамеру к телевизору.
Ахмеджанов, за его спиной стоял телохранитель и старательно обгладывал
куриную кость. Камера скользила по лицам. Человека, сидевшего напротив
Ахмеджанова, доктор узнал сразу. Узнать его не представляло труда - портреты
красовались сейчас по всей области, на предвыборных плакатах и листовках.
день, - заискивающе заглядывая в глаза Ахмеджанову, отвечал Вячеслав Иванов,
кандидат на губернаторский пост, - тем плати, этим плати. Все хотят.
отбросил куриную кость, на секунду исчез из кадра и появился, держа в руках
небольшой плоский чемоданчик.
его.
Там лежали аккуратные, толстые пачки стодолларовых купюр. Иванов тут же
закрыл и убрал чемоданчик.
Вадим не знал.
кассету и отсоединяя видеокамеру от телевизора. - Но времени совсем мало. До
выборов всего неделя. И выберут скорее всего этого Иванова. Кассету надо
передать очень быстро. Но ошибиться нельзя. Как же Иван додумался до этого?
Нет, не Иван. Андрюха. Его зовут Андрей. Он убирал в доме, где происходила
встреча. Как же он догадался взять кассету и отдать мне? Возможно, просто
увидел интересную коробочку на столе и решил подарить в благодарность за
еду? Даже если никто не видел, как он отдавал мне кассету, они наверняка
начнут меня подозревать и проверять. Они могут и не знать, что кассету взял
именно Андрей. В любом случае сейчас надо ее очень хорошо спрятать,
придумать некий контейнер, в котором впоследствии можно передать незаметно".
Глава 7
затрапезная пивнушка - облезлая дверь, грязноватая лестница, скромная
облупленная вывеска. Однако стоило спуститься вниз по лестнице - и уходить
уже не хотелось. Внутри было чисто и красиво, народу всегда мало. Пахло
настоящим шашлыком, который тут же жарился на раскаленных углях. К шашлыку
подавалось пиво пяти сортов, не баночное, а настоящее, бочковое, свежее, с
пышной пеной. Кроме того, в специальной жаровне пеклась розоватая речная
форель, доставлявшаяся в бар еще живой и трепещущей.
заведения. Но местные любители темного и светлого пива наведывались часто.
Два амбала-охранника, один снаружи, другой внутри, следили за посетителями.
Случайных, плохо одетых и шумных выпивох сюда не пускали.
улыбкой и теплыми приветствиями, других - подчеркнуто корректно и холодно.
хозяина, а какие-то - случайные.
первым, маленьким лысым человеком лет тридцати пяти, хозяин был
холодно-вежлив, а со вторым, худым, длинным, сутуловатым, лет сорока -
по-домашнему улыбчив.
журналист-телевизионщик. Звали его Матвей Перцелай. В бар "Каравелла"
захаживал часто, иногда с какой-нибудь дамой, иногда в одиночестве. Сидел
всегда долго, ел много, пива выпивал не меньше трех литров, причем самого
дорогого. Однако хозяин никогда не радовался ему и не особенно это скрывал.
дешевое, не больше литра. Звали его Анатолий Головня. Он служил в милиции в
звании капитана. В "Каравелле" появлялся только в штатском, входя и выходя,
тревожно озирался по сторонам и еще больше сутулил узкие острые плечи.
шашлык жарил его старик отец, а жена и две дочери занимались кухней,
посудой, уборкой и прочей женской работой.
пока тот наконец сделает свой заказ.
худеть надо. Что делать, Русланчик? - Он растерянно развел руками и поднял
глаза на хозяина. Но тот даже не счел нужным улыбнуться в ответ. Стоял и
мрачно ждал.
Форель будем считать закуской а шашлык - основным блюдом. С завтрашнего дня
начну худеть и в твое вкусное заведение - ни ногой. В общем, так. Салатику
твоего фирменного, только огурчики-помидорчики пусть покрупнее порежут.
Потом форель одну... нет, две. Ну и шашлычку палочку. Да, и пива, конечно,
темного, как всегда. Для начала литр.
заказа он откинулся на спинку стула и с удовольствием закурил. А Руслан
между тем подошел ко второму посетителю, к капитану Головне. Но не для того,
чтобы принять заказ.
полками, уставленными красивыми бутылками. За дверью находилась маленькая
комната без окон, похожая на кладовку. В середине находился пустой круглый
стол, покрытый потертой клеенкой. У стола стояла старшая дочь хозяина,
пятнадцатилетняя Кристина, полная застенчивая девочка с длинной черной
косой. Она молча протянула Головне радиотелефон, через минуту зазвонивший в
его руках. Кристина выскользнула из комнаты, и капитан услышал в трубке
хорошо знакомый голос:
продать. Скажи, мол, признайся по-хорошему.
хочу проверить его.
вспыльчивый и решительный характер своего собеседника.
ночами не спал. Твое дело - выполнить. Решать буду я, обойдусь без твоих
советов. Потом все скажешь Руслану. Я сам звонить не буду.
туалета. Если человек просто справлял нужду и мыл руки, он не слышал, что
происходит в комнате. Но стоило прижать ухо к стене, сразу можно было
расслышать голоса. А если вместо уха приставить специальный микрофон
маленького, не больше сигаретной пачки, диктофона, то потом, прослушав
микропленку, удастся разобрать каждое слово.
журналист Матвей Перцелай. Конечно, речь неизвестного телефонного
собеседника на пленку не записалась. Но то, что говорил сам Головня,
записалось отлично.
уже стояли овальная тарелка с шашлыком и кружка светлого пива.
стеклянная миска с салатом, корзинка с горячим лавашем и блюдо форели,
украшенное крупными ломтями лимона и тонкими кольцами лука.
Василенко Иван
Прозоров Александр
Жюль Верн
Якубенко Николай
Глуховский Дмитрий
Березин Федор