Почудилось, конечно, только было полное впечатление...
откуда взявшаяся в замке черная кошка выскочила прямо из стены и в стену же
ухитрилась скрыться...
ухитрившись ответить на невысказанный Сварогом вопрос. - В лесу, сами
знаете, иногда появляется безголовый медведь, Гэйр-Бар, ваш фамильный
призрак, но крайне редко... А в замке никогда ничего подобного и не
водилось, разве что домовой, но он - никакой не призрак... Ничего не пойму,
в воздухе что-то такое, милорд, волосы дыбом встают, и ветерком, полное
впечатление, насквозь продувает...
нечто странное. Ну, а дальше? Какой толк от слов перепуганного лакея? И что
тут можно сделать?
станут шастать из стены в стену неизвестные кошки или случится еще что-то -
немедленно зовите меня, это приказ.
невозможно было определить, откуда он исходит. Снаружи все-таки?
ночную прохладу. Приблизился к балюстраде. Лес стоял темной безмолвной
стеной, в ближайшем доме для прислуги светилось несколько окон. Если не
знать наверняка, ни за что не догадаешься, что паришь сейчас за облаками,
над грешной землей... Земля как земля, лес как лес, звезды...
неправильного, но что-то в ночном небе было не так...
левее старомодного прорезного флюгера в виде восседавшего на ветке ушастого
филина, светилось нечто, вызывавшее в мозгу эти странные и непонятные
ощущения - некое зудение в глазах, мягкое давление на них, словно заноза
ухитрилась проникнуть под череп и сейчас пронизывает его насквозь, не
причиняя боли, но вызывая... Черт, как облечь в слова те неприятные
ощущения, для которых и нет слов?
поворачивая больше головы к странному огню в ночном небе, но чувствуя его
присутствие. Оказавшись у окна кабинета, заглянул внутрь.
Мара сидела у компьютера, всеми десятью пальцами колотя по белой
клавиатуре, над синим усеченным конусом вспыхивали географические карты,
какие-то таблицы и списки, изображения гербов, орденов и мундиров,
проплывавшие сверху вниз и снизу вверх, сразу из трех прорезей тянулись
белоснежные листы, то недлинные, то скручивавшиеся в свитки. Примостившийся
на резном подлокотнике ее кресла Карах временами вставлял словечко - и Мара
то отмахивалась резким движением плеча, то выслушивала внимательно. Все
прилегающее к столу пространство было завалено листами и свитками, эскизами
ярких мундиров, картами.
титулованными господами. По размышлении Сварог присвоил Маре титул графини
- чтобы не баловать ее особенно, с расчетом на будущее и возможные
повышения за усердную службу, а Караха, изрядно поломав голову над
нестандартностью ситуации, сделал-таки бароном. Новым циркулярам, о которых
упоминал Костяная Жопа, это, если придирчиво вдуматься, все же не
противоречило: ими запрещалось "возводить в дворянство и присваивать титулы
неразумным существам, не принадлежащим к роду человеческому". И только.
Здесь опять-таки крылась юридическая лазейка, простор для опытного
крючкотвора: с одной стороны, Карах к роду человеческому безусловно не
принадлежал, с другой же, как ни примеривайся, был существом вполне
разумным, а следовательно, под циркуляр не подпадал. Именно так, мудро
рассудив, решили обожавшие Сварога старцы из Геральдической коллегии - и
недвусмысленно намекнули, что ждут от него очередных сложных сюрпризов,
скрашивающих их скучнейшее доселе бытие. Сварог обещал непременно
что-нибудь придумать...
взгляд, бормоча:
Тьфу ты, голова идет кругом!
насколько мог небрежнее.
плечами:
будет, как пробки...
не в усталости, а в том, что он вопреки загадочным правилам этикета все же
поневоле вторгся на территорию своего коллеги, вошел в замок.
работай, работай, никаких вопросов...
привычно подхватил его, посадил на плечо и, стоя у балюстрады, показал в
ночное небо:
что-то красное или мне чудится?
Карах, щекоча ухо пушистой мордочкой. - Это и есть Багряная Звезда... - В
его голосе сквозило удивление. - Оказывается, ты ее тоже можешь видеть, кто
бы мог подумать... Я-то решил, что только такие, как я, могут...
давление чувствуется?
только ей все равно не докажешь, она-то не видит... Потом-то все увидят, да
поздно будет...
упрямо.
работай. Маре - ни словечка ни о чем таком. Коли уж она и не видит ничего,
и не слышит... Ну, живенько!
направился назад.
Напрочь. Его больше не было слышно. Словно повернули выключатель.
по-прежнему побаливала и глаза жгло, словно туда сыпанули песку, но это уже
были классические симптомы бессонницы, не имевшие ничего общего с
загадочными странностями. Он почти вбежал в спальню, раздеваясь на ходу,
швыряя одежду куда попало. Осторожно обошел спящего Акбара, чтобы не
наступить в полумраке верному псу на хвост или на лапу, нырнул в постель, в
безупречную чистоту прохладных простыней. Уткнулся лицом в подушку, яростно
пытаясь нырнуть в сон, в беспамятство, пока снова не послышался загадочный
вой...
нагромождение сгнивших остовов множества кораблей, - повсюду ряды насквозь
проеденных разрушением досок, то прямых, то плавно выгнутых, похожих на
исполинские скелеты длиннющих змей, - но все же это были доски, пахнущие
сырой прелью гнилого дерева, серо-зеленые, полурассыпавшиеся. Не было
ничего, хотя бы отдаленного похожего на проход, коридор, - и Сварог шел
напрямую, грудью, всем телом наваливаясь на закрывавшие путь переплетения
хрупких досок. Они уступали напору, с едва слышным шорохом разваливались,
осыпая трухой - невесомой, густой, забивавшей нос, глаза, уши. Их не
становилось меньше, впереди, сколько он ни шел, вставали все новые
нагромождения, лабиринты, груды...
должен останавливаться, - и продолжал шагать, всем телом проламывая
преграду. В том, что сгнившие доски так легко уступали его напору, как раз
и таилась мучительная странность происходящего.
именно так и обстояло - мир без темноты и света, без теней, отчетливо
различимый далеко вперед и в стороны, клубившийся трухлявыми облаками
древесной крошки...
это тревожно, это страшно. Сварог несколько раз оглядывался, ясно видел
оставленный им в этом переплетении туннель, но всякий раз нечто ухитрялось
стремительно отпрянуть за ближайшую доску. А ведь оно было там, было, за
ним кто-то крался с самыми что ни на есть дурными намерениями, не
приближаясь отнюдь не из страха, а скорее уж из желания как следует
помучить, подленько натешиться страхом и неизвестностью.
остановиться, задержаться, но и повернуть назад. Брел, как автомат,
проламывая грудью, плечами, лицом гнилые доски. Чересчур реально для сна...
меж досками, сжимая кольцо, дышать все тяжелее, горло забито древесной
трухой, пахнущей незнакомо и неприятно, перед глазами стоит пелена, скоро
ничего уже не будет видно...
оно или в кошмаре. Пытался остановиться, а то и повернуть назад, на миг