наблюдал, как мой солидный и респектабельный братец приходит в страшное
смущение, его щёки сначала розовеют, затем становятся пунцовыми.
лице искреннее недоумение. Тщетно.
расспрашивала меня о Дане. Естественно, по твоей просьбе.
интерес и самостоятельно проявила инициативу. Это всё наша связь, будь она
проклята.
первого взгляда. В тот день, после сумеречной грозы... Нет, Артур, вряд ли
я сумею объяснить тебе.
мыслей.
зеркало, то ли она неумело с ним обращалась, а может, из-за того, что у
нас с тобой схожие ментальные характеристики, - но так или иначе я
почувствовал её присутствие.
напротив, был в восторге... Нет, не то слово. Тогда у меня было состояние
близкое к наркотическому трансу. Говоря на жаргоне наркоманов, я
проторчал. В самом деле, Артур! Потом я увидел её, услышал её голос, а
позже, после нашей вечеринки...
реакцию.
трезвею - но как-то странно трезвею, становлюсь излишне сентиментальным и
мнительным.
той лужи, а в голову мне лезли разные мысли... всякие мысли.
венец королевы Света.
на троне отца, то я хочу, чтобы рядом со мной была она.
я не совсем точно выразился, когда сказал, что ощутил прикосновение её
мыслей.
рода, более глубокий. Я на мгновение прикоснулся к самому её существу.
Чувствуешь разницу?
имеет в виду мой брат.
неосторожности, во время гипнотических сеансов с пациентами. И всякий раз
мне становилось противно, а однажды меня чуть не стошнило. Но в этом
случае всё было иначе. Я... Впрочем, я уже говорил, что я тогда испытал.
происшествие времён моей юности. Я стараюсь как можно реже вспоминать об
этом, ибо воспоминания мои горьки, их горечь густо замешана на отвращении,
которое я чувствую до сих пор, спустя много-много лет; а над всем этим
довлеет чувство вины и глубокое раскаяние...
еврейкой, однако я любил её, по крайней мере, был искренне убеждён, что
люблю её. Я страстно желал, чтобы она подарила мне сына или дочь - тогда я
мог бы привести её в Солнечный Град и назвать своей женой. Бекки,
глупышка, употребляла контрацептивные препараты, она считала, что ещё
слишком молода для материнства, но на сей счёт у меня имелись другие
соображения, поэтому я загодя превращал её противозачаточные таблетки в
стимулирующие витамины... Впрочем, все мои старания ни к чему не привели,
и я говорю об этом лишь затем, чтобы вы поняли всю серьёзность моих
намерений.
смотрел на мою любимую, которая безмятежно улыбалась во сне; смотрел нежно
и ласково, забыв обо всём, в том числе и об элементарной осторожности.
Среди Властелинов выражение "залезть в душу" употребляется не в
переносном, а в самом прямом смысле. Сделать это сознательно - всё равно
что совершить преступление, и прежде всего - против себя. Это гнусный акт
насилия над собственной сущностью; залезть кому-нибудь в душу, значит
плюнуть в свою. И я наплевал себе в душу, когда нечаянно увидел, что
творится в душе Ребекки.
тошнота.
всепоглощающим пламенем жгучей ненависти. Объятый ужасом, преисполненный
отвращения, весь в панике, я нырнул в Тоннель и в чём мать родила с
головокружительной скоростью помчался сквозь миры.
перемещениями сознательно. Скорее, сработал приказ, внушённый мне в
детстве:
родного Дома".
именно оно привело меня в Сумерки, которые я называл своей второй родиной,
но на самом деле любил их больше, чем Царство Света.
Замка-на-Закате.
держался на ногах. Словно в тумане я увидел глазеющих на меня стражников и
открыл было рот, чтобы позвать их, как вдруг желудок мой скрутило от
нового приступа тошноты. Я согнулся пополам, меня вырвало, после чего я
рухнул на пол и потерял сознание.
кризис уже миновал. С физическими и психическими последствиями пережитого
мной нравственного шока мне помогла справиться моя маленькая тётушка Диана
- тогда ещё не моя любимая, а просто моя лучшая подруга, моя младшая
сестричка. Ей и только ей я рассказал о том, что случилось; у неё я нашёл
поддержку, сочувствие и понимание.
забыть её я не смог. То, что я совершил, пусть и невольно, было самым
гадким поступком всей моей жизни, и любое напоминание о нём вызывало у
меня стыд. Дети Света, мягко говоря, не питали тёплых чувств к детям
Израиля, поскольку последние в период становления нашего Дома чуть не
сокрушили все планы моего прадеда, короля Артура. И хотя официально
антисемитизм у нас не поощрялся, он всё-таки присутствовал и присутствовал
ощутимо. Однако после случая с Бекки я стал одним из тех немногих детей
Света, кто относился к израильтянам без тени враждебности; а яростные
борцы с мировым сионизмом, невзирая даже на то, что я был принцем, сыном
короля, занесли меня в свои чёрные списки. И никто, кроме Дианы, понятия
не имел, что моя расовая терпимость - дитя любви, закончившейся
ненавистью, и рождена она в тяжких муках раскаяния...
смотревший на меня, истолковал моё поведение по-своему.
столько грязи, что лишь он сам может терпеть её, да и то не всегда. А для
постороннего увидеть её, прикоснуться, попробовать - в лучшем случае
противно. Всё это так; но ведь должны же быть исключения. Те самые
исключения, которые подтверждают общее правило; исключения, без которых
это самое правило становится бессмысленным. В случае с Даной как раз было
такое исключение, и вместо всего наихудшего, что в ней есть, что есть в
каждом человеке, я увидел самое прекрасное. Может быть, мне помог опыт
общения с Брендой. Мы научились терпеть грязь друг друга, как свою
собственную; в некотором смысле, она у нас общая. И отношения между нами
сродни отношению других людей к самим себе: толика презрения, изрядная
доля скепсиса и безграничная самовлюблённость.
добавил:
мне кажется, что вы с Брендой отчасти сами виноваты в том, что вас
подозревают в кровосмешении. Ваши настойчивые утверждения, что между вами
ничего нет, не было и быть не может, производят обратный эффект. Я-то,
положим, верю вам, потому что хочу верить, однако вынужден признать, что
ваш излишний пыл настораживает.
пословицу, которая гласит, что дыма без огня не бывает. Или другую, ещё
более меткую - на воре шапка горит.
Каргалов Вадим
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Перумов Ник
Сертаков Виталий