не высаживаться.
поняли.
котором мог бы существовать круговорот веществ. Ракета будет иметь
оранжерею в пятьсот метров длины, которая должна дать нам необходимые
для питания растительные продукты и кислород для дыхания.
три, на пять. Если мне удастся полностью осуществить изобретение,
которое я сейчас заканчиваю, то, быть может, одних этих трехмесячных
земных запасов, не считая оранжереи, хватит нам хотя бы на два-три
десятка земных лет.
гомеопатические дозы?
пяти тысяч человек пятью рыбами и тремя хлебами?
в ракете будут проходить дни, на Земле - месяцы и, быть может, годы.
Цандер спятил с ума!
Средство замедлить течение времени действительно существует. Это
средство - ускорить движение. Но, мистер Цандер, ведь чтобы создать
такую разницу между течением времени на Земле и в ракете, нужны
скорости, близкие к скорости света.
я близок к ее решению, - сказал он.
вопросами Цандера.
действительно гигантскими скоростями, тогда мы сможем побывать даже не
на одной планете и лично убедиться, возможна ли на них жизнь.
скоростью света, вы в полторы секунды пролетели бы мимо Луны, а восьми с
половиной минут вам хватило бы, чтобы достичь Солнца.
скоростью несколько меньшей, чем скорость света, то время в ракете
замедлилось бы по сравнению с земным. Пока на нашей ракете пройдет около
года, на Земле может пройти десять или даже сто лет.
может время течь то быстрее, то медленнее, но сама мысль чрезвычайно
всех заинтересовала. Подумать только, ведь этак можно в некотором роде
управлять и земным временем, заставляя его течь то быстрее, то
медленнее.
дряхлым стариком, а сама останусь так же молода, не правда ли, господин
Цандер?
основание на какой-нибудь планете новому человечеству, - сказал Шнирер,
пребывавший весь вечер в молчании. - Создать новую цивилизацию, без
машин, без техники.
все мои завистники, враги и судьи, и само дело обо мне истлеет в архивах
суда. Великолепно, черт возьми! А если все это погибнет, мы замедлим
полет - ускорим течение времени, чтобы не слишком отстать от земных дел,
и вернемся на Землю в самый выгодный для нас момент".
"могикан", - сказал он. - Но если бы, сверх ожидания, нам пришлось
высадиться на какой-нибудь планете, то нам было бы очень умно взяться за
организацию этого самого нового человечества. Я предлагаю такой проект.
Мы возьмем с собой в ракету, так сказать, всю квинтэссенцию необходимых
практических знаний. В самом сжатом виде мы изложим все необходимые
знания: математику, астрономию, медицину, биологию, ботанику,
географию...
пригодятся, - сказал Джильбер. - На иных планетах вам придется создавать
иную ботанику и географию.
виде, - продолжал Стормер. - Можно было бы заказать специалистам
составить этакие конспекты, каждому в своей области, и отпечатать книги
самым мелким шрифтом на тончайшей, но прочной бумаге, или взять
микрокниги. Ботанику, географию я привел к примеру. Думаю, однако, что и
земные ботаника, география, история не будут лишними. Разве переселенцам
на Венеру не интересно будет знать о Землей Но перехожу к самой главной
части моею проекта. Новое человечество на новой земле, разумеется, так
же должно разделяться на классы, как и на нашей планете. Но разделение
это должно быть еще более резким. Люди нашего круга должны занять там
главенствующее положение Потомки же всяких прислуг, механиков и прочего
обслуживающего персонала, который мы возьмем с собой, должны стать
нашими рабами Мы создадим касту "мудрых", "посвященных", рабы же должны
быть безграмотными, темными людьми. И мы будем повелевать ими, потому
что без наших знаний они будут беспомощны и бессильны Только мы одни
будем знать, как строить дома, машины...
погубить новое человечество? Перенести эту заразу, эту чуму на новую
землю? Машины - это проклятие сатаны, которое довело земное человечество
до настоящей катастрофы! Ни в коем случае, ни под каким видом я не
соглашусь на это безумие! Классы могут остаться - они даже необходимы.
Только рабство могло обеспечить необходимый для размышлений досуг
философам древности. Пусть будет рабство, но рабство, смягченное
патриархальными отношениями. Жизнь, близкая к природе! Натуральное
хозяйство! Никаких городов! Мы, немцы, в лице неестественно разросшейся
общины Берлина сами создали орудие, разрушившее государство, когда это
орудие - Берлин - попало в руки экстремистов, то есть антигосударственно
настроенных народных масс. Никаких фабрик и заводов! Никаких городов!
Фермы, луга, пастушки, ручейки... Философия созерцания и мораль...
И, знаете, я бы оставил эти земные истории, географии на Земле. Мы
создали бы новую историю - о высших существах, нисшедших с "неба" на
землю. У нас был бы авторитет божественности. Мы будем мудро и милостиво
управлять нашими рабами. Они будут пасти наши стада, возделывать наши
виноградники и по воскресным дням вместе с нами воздавать хвалу нам и
всевышнему. Мирная жизнь на лоне природы. Никаких рабочих вопросов,
забастовок, революций! Золотой век! Рай на земле!
Маршаль.
поправку, барон, - сказал Стормер, обращаясь к Маршалю, - и надеюсь, что
уважаемый профессор Шнирер согласится на этот компромисс. Ведь частную
собственность, надеюсь, вы не отрицаете, господин Шнирер? А если есть
частная собственность...
Цандер поднялся и вышел из галереи предков. Судьба будущего социального
устройства на новой земле не имела отношения к ракетному полету. Притом
все эти словопрения, по его мнению, были чужды всякого практического
смысла.
Глава 7
ГАНС ИЗУЧАЕТ ЛУНА-ПАРК
была видна отовсюду.
быть и выше. Вилка, царапающая облака..."
пяти-шести тысяч метров высоты над уровнем моря. Неплохая вышка. Но для
чего она выстроена? Винклер не объяснил. Попробую догадаться сам...
Мопассан когда-то жаловался, что Эйфелева башня давила его мозг своей
пошлостью. В то время это было, конечно, никчемное сооружение. Ее
строили как "гвоздь" Всемирной парижской выставки. И все же, если бы
Мопассан был инженером, он проникся бы почтением и уважением к Эйфелевой
башне. Для того времени она была чудом строительного искусства. На
Эйфелевой башне астрономическая и метеорологическая лаборатории,
физический кабинет и мощная радиостанция. Вероятно, и подкова создана
для подобных же научных целей.
на чистом голубом небе. Закинув голову вверх, Ганс зорко всматривался в
подкову, но вдруг оступился и упал. Чей-то смех, гортанный, певучий