ренних войск, склоняясь над Эпикуром.
значит - лишение степени. Скрыть мандат - это испачкать честное имя уче-
ного."
получше!
но, за него уже взялись.
- Электродыба, очень эффектно! Я думаю, он уже все сказал. - Злая улы-
бочка кривила тонкие губы молодого офицера. Его черные блестящие глаза
были полуприкрыты. На фуражке горела в свете белой лампы кокарда.
знает толк в пытках. Эпикур сам предложил ему тему: "Эйфория во время
пытки как проявление неведомого свойства духа."
Дверь в комнату, где пытали Вакси, была открыта. Офицер разрешил посмот-
реть, и Эпикур остановился перед этой дверью.
оголенной проволокой к сложной металлической конструкции, а рядом суе-
тился маленький рыжий инженер в белом халате. Он вертел какие-то рукоят-
ки, подтягивал цепи, включал и выключал небольшой черно-красный ру-
бильник. Комбинезон Вакси валялся рядом на полу. По груди радиста текла
кровь. Мутными от боли глазами он посмотрел на Эпикура и прошептал:
грудь.
но, вам удастся вытащить его еще на пару часов. Он подтолкнул Эпикура в
спину, мол, не задерживайся, но тут же приказал остановиться.
на в халате и белых тапочках. - Сегодня материала практически нет! Вы
срываете эксперименты!..
лась надежда. Он разглядывал длинный коридор, тянувшийся перед ним. Мно-
гие двери были приоткрыты, некоторые просто распахнуты. Из иных раздава-
лись крики, из иных стоны, из иных граммофонная музыка. Закрытые двери
не пропускали ни звука, они были хорошо звукоизолированны.
имею права!
пухлой ручкой. - У вас разнарядка на его жизнь, а мне он нужен на
три-четыре часа для опыта!.. При нашем подходе ни один волос не упадет с
его головы. Обещаю вернуть вам его целиком.
а тебя еще нет! - отметил Эпикур. - В этом есть что-то настоящее... Это
грань бытия!.."
тыре часа, не больше! Через четыре часа я вернусь за ним!
дору. Маленькая женщина отперла своими ключами одну из дверей и вежливым
жестом пригласила Эпикура войти внутрь. Комната ярко осветилась. Элект-
родыбы здесь не было, но имелись в наличии все необходимые орудия пытки
по среднему номиналу. Обежав все это богатство глазами, Эпикур поморщил-
ся.
кресло. - Небольшая студенческая разработка, - она была немного возбуж-
дена, немного нервничала. - Этакий эксперимент, - она щелкнула пальцами.
каких бы то ни было экспериментов, но он был противником того, чтобы
эксперименты проводились на нем.
том, что я не буду вас пытать...
дете пытать меня. Тут ни о какой военной тайне речи нет: я загадываю
число, а вы пытаете меня всеми известными вам способами, пытаясь это
число из меня выжать. Будете пытать? Ну! - Она улыбнулась. - Ведь мы до-
говорились?!
ромную грубую руку. - Вот и начнем, - она на миг откинулась в своем
кресле, зажмурилась. И тут же, как ребенок, вскинулась, опять улыбаясь.
- Все, я загадала число! Вы можете начинать меня пытать.
последнее удовольствие, что подарила ему судьба.
будут вас, но не через четыре часа, а теперь же!
взял маленькие пальчики женщины и прикрутил их болтами со скобами к спе-
циальному столику. - Ну, и какое же число вы загадали?
скажу!
скажем, груди или выколю глаз?
исключено.
металлокислотный мундштук и несколько одноразовых шприцев с разного цве-
та тромбовыми спайками. Спайки до упора наполняли пластиковые корпуса.
Неожиданно для себя он увлекся этой работой и трудился уже не спустя ру-
кава, а на совесть, до пота. Он поглядывал на большой квадратный циферб-
лат настенных часов, стрелки двигались, время шло. Студентка только бе-
шено мотала головой, лицо ее сверкало от горячей влаги, но из разорван-
ных мундштуком губ звучало все то же:
трудом ворочая языком, предложила:
шей воинской части!
язык. В экстазе работы ротный чуть не выболтал профессиональную тайну,
чуть не погубил свою диссертацию.
студентка. - Просто цифру, я меняю цифру на цифру!..
стоит ничего, а что стоит за моей цифрой? Впрочем, за каждой цифрой
что-то стоит."
пыль рукавом, приладил женское седло. Когда женщина по его требованию
разделась, на ее розовом мягком теле обнаружилось множество шрамов. Шра-
мы были от ожогов, порезов, от ударов электричеством, от игл. Некоторые
из них были свежими, их прикрывал бактерицидный пластырь, некоторые ме-
сячной давности, почти зажившие, были и старые, багровые, совершенно за-
рубцевавшиеся. Когда женщина расстегнула бюстгальтер, обнаружилось, что
левой груди у нее уже нет. На пол упала и покатилась пластмассовая ча-
шечка...
вытолкнул его в коридор и велел следовать впереди себя. - Число,
абстрактное число?! Чушь, она так и не сказала! Это незнание будет му-
чать меня до самой смерти, благо смерть близка!"
тугой ветерок.
нить идею числа, размышлял Эпикур. Он шел за офицером по лестнице ку-
да-то вниз. - Потом можно будет перепродаться еще раз, но сейчас следует
изменить и срочно изменить! Иначе, когда они начнут пытать, ничто меня
не спасет!"
и зажигая в комнате свет, спросил Мишель. - Напрасно, и не мечтайте, ни-
чего не выйдет. У вас осталось еще тридцать два часа, я успею с вами
проститься.
ротного ремнями. Руки к ручкам кресла, ноги к ножкам кресла. Он подкатил
высокое зеркало на колесиках, и поставил его так, чтобы Эпикур мог ви-
деть себя.
с ним не знаком. Скажи, Мишель, мальчик мой, зеркало для того, чтобы я
видел собственные страдания?
весту.
шель, припомни хотя бы свою преддипломную практику!
Шилова Юлия
Березин Федор
Березин Федор
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Жюль Верн