поговаривают, что все они соединены подземными ходами.
осаду? Признать свою неудачу?
клинка, - ответил Мавгут. - Придумай что-нибудь. Ведь ты уже свела в могилу
немало максаров.
шел сейчас на пользу осажденным), Генобра задумчиво произнесла:
дельную...
стрел и камней, сыпавшихся со стен. Искаженный эхом, откуда-то вновь раздался
голос Карглака:
страшным битвам. Я хотел избавить вас от кровавых раздоров, но грядет новая
беда. На сей раз не изнутри, а извне. Сбываются самые мрачные предсказания тех,
кого вы раньше считали лжепророками. Губитель Максаров уже попирает нашу землю.
Карглак не выдумает, чтобы отвлечь от себя наше внимание. Даже Губителя
Максаров сюда приплел. Хотя мне лучше кого-либо другого известно, что пащенок,
из которого со временем могло вырасти это чудовище, издох еще в младенческом
возрасте... Ну и негодяй! Надеется, что мы ему поверим. Да за кого он нас
принимает!
но упрямый Шалтарк. - Она затопит не только подвалы замка, но и все подземные
ходы. Пусть Карглак захлебнется в собственной берлоге.
Мавгут. - Мне, в отличие от тебя, нужна не шкура Карглака, а его богатства. Нам
нужно создать новых мрызлов. Похожих на змей, на кротов, на горных баранов.
Тогда они легко проскользнут в тесные норы, вскарабкаются по скалам, подроются
под фундамент.
нас нет, - возразила Генобра. - Уж если мы в кои-то веки собрались вместе,
нужно использовать этот шанс до конца. Продолжим осаду! Сил у нас хватает. Даже
если мы положим десятерых своих воинов за одного чужого. Карглак скоро
останется единственным защитником крепости. На приступ!
знамена и, прикрываясь сомкнутыми над головой щитами, устремились к стенам
скальной цитадели. Непреклонная воля властительницы с успехом заменяла бичи и
цепи, которыми в сходной ситуации пользовались военачальники других народов.
Мавгуту и Шалтарку не осталось ничего другого, как последовать примеру Генобры.
В конце концов, мрызлы значили для них не больше, чем груды камней, которыми
можно насмерть забить врага. И если какая-то часть этих камней не пригодилась,
было бы глупо тащить их с собой. Пусть летят себе в цель! Такого добра вокруг
навалом!
невероятное. Все, кто до этого успел полечь в схватке, - как осажденные, так и
осаждающие, - за исключением разве что раздавленных в лепешку или разрубленных
на куски, дружно вскочили на ноги и с яростью, удивительной даже для мрызлов,
набросились на атакующих. А поскольку мертвые уже давно превосходили живых
численностью, перевес сразу оказался на стороне Карглака.
против меня! И я ничего не могу с этим поделать!
ими командует смерть. Даже не знаю, каким образом Карглак сумел заполучить ее в
союзники. Посмотри, каждый новый мертвец увеличивает число его воинов. Скоро мы
останемся только втроем.
своего скакуна. - Надо, пока не поздно, удирать отсюда! Пусть Карглак подавится
своим добром!
вижу смысла рисковать впустую. Сегодня Карглак намного сильнее нас, и здесь
этого называться максарами? Проклинаю тот день, когда я связалась с вами...
Страну жестянщиков.
неведомому берегу свои могучие волны и вдруг превратившегося в камень. Ни одно
дерево, ни один кустик не оживляли этого мрачного пейзажа, зато то тут, то там
торчали неприступные цитадели - и уже давно покинутые хозяевами, и все еще
обитаемые.
непреодолимая и для мельчайших насекомых, и для громадных боевых машин, -
рассказывала девчонка, при ближайшем знакомстве назвавшаяся Рагной. - Но с
некоторых пор что-то в ней разладилось, и при желании всегда можно найти
прореху. Первым, кто приложил руку к разрушению стены, была одна сумасбродка по
имени Ирдана, кстати говоря, родственница моей мамаши. Если верить легендам,
именно она должна была произвести на свет чудовище, которому суждено уничтожить
всю расу максаров.
натыкались на останки неведомых Окшу существ (голый камень, в отличие от земли,
не принимал в себя мертвецов) или же на следы людоедских пиршеств.
пристальные недобрые взгляды обитателей здешних мест. Когда он сообщил об этом
спутнице, та только беззаботно махнула рукой.
прячутся от беды подальше.
как на ладони видно.
что было силы топнула ногой. - На самом деле он как пемза. Всяких нор там
больше, чем дырок в решете. Да только соваться в них я тебе не советую.
не на человеческое жилье, замок Генобры (так, оказывается, звали мамашу Рагны)
издали напоминал чуть ли не пряничный домик - искусно сложенные стены с зубцами
и бойницами, крутые скаты черепичных крыш, вычурные башенки, позолоченные
флюгера.
с мамашей, то и всех ее прихлебателей развешу на просушку. Поэтому здешняя
стража скорее удавится, чем откроет мне ворота.
какую-то новую каверзу.
чтобы тебя пустили внутрь. Пусть даже в качестве главного блюда для
предстоящего обеда. Но особо с этим быдлом не церемонься. Не забывай, кто ты, а
кто они.
Хватит за чужими спинами отсиживаться! Любой человек или мрызл против тебя то
же самое, что волк против ягненка. Главное, заставь стражу открыть ворота. А
там уж я подоспею.
уловил на себе чужое внимание, но кто это был - стражник на башне или разбойник
в засаде, так и осталось неясным. По звуку своих шагов Окш уже различал, где
под ним сплошной камень, а где пустота.
шипастым железом ворота были плотно закрыты. Если кто-то за ними и находился,
то он или крепко спал, или вообще не имел мозгов - по крайней мере так казалось
Окшу. Однако за зубцами нависающей над мостом башенки кто-то определенно
скрывался и в данный момент во все глаза пялился на непрошеного гостя.
сознание стражника.
людьми - умными, глупыми, даже душевнобольными, но с людьми. Здесь же он словно
вляпался в тягучую, неподатливую смолу. И что интересно - это было вовсе не
сознание неразумной скотины, какие-то мыслишки там все же ворочались, но
разобраться в них оказалось так же непросто, как прочесть каракули
малограмотного пьяницы.
топчется на мосту - бродяга, которого можно и камнем шугануть, или кто-то,
явившийся по делу.
понять, кого он больше всего хотел бы видеть сейчас. Странствующего торговца
съестным? Нет, стражник сыт, а еды в замке предостаточно. Винокура с бочонком
на плече? Тоже мимо. Стражник никогда не пробовал спиртного и не видит в нем
никакого проку. Сочную женщину не очень строгих правил? Это уже ближе. Но не
женщину. Свою самку. Да еще в течке.
себя самого глазами стражника - черная, опостылевшая взору равнина, глубокий
пересохший ров, узкий подъемный мост с единственной чудом сохранившейся ржавой
цепью... А вот и она, желанная, влекущая, с призывными рубиновыми глазами, с
вывалившимся от страсти языком, с нежной шерстью на животе и ляжках, с
разбухшим, как бы воспаленным устьем влагалища, верным признаком урочной
поры...
не опередил тебя... Что-то не так? Чего-то не хватает? Ах, тебе нужен мой
запах! Терпкий запах загулявшей самки! Будет сейчас и запах, его мы тоже
извлечем из твоего окончательно съехавшего сознания.