отыскивает нас: слухом, чутьем или интуицией, но как мы ни путали след,
какие заячьи уловки ни применяли, зловещее шлепанье неотступно следовало
за нами.
стал прибывать. Вскоре навстречу нам устремились целые валы бурлящей пены,
а грохот низвергающихся потоков заглушил все другие звуки, кроме ужасного
звериного воя.
Не сожрут, так утопят!
мешал и ему, но это только оттягивало неминуемую развязку.
которого сразу занялся и стал быстро разгораться факел. Запахло смоляным
чадом. Человек, спокойно стоящий по пояс в воде и размахивающий над
головой факелом, мог быть только Шатуном. Уже на пределе сил одолев
последние метры, мы, как испуганные малолетки, спрятались за его спиной.
Чудовище взвыло особенно свирепо и раскрыло пасть, глубокую и клыкастую,
как у аллигатора.
горящие капли градом брызнули в зеленую морду. Заверещав, как ошпаренный
подсвинок, зверюга отпрянула назад и лапами принялась смахивать с себя
липкую, жгучую смолу. Шатун, шагнув следом, принялся беспощадно хлестать
ее факелом куда ни попало. После каждого такого удара факел тускнел, но
зато на шкуре хвостатого монстра появлялось новое огненное пятно, и вскоре
весь он обратился в живой костер. Побоище завершилось тем, что Шатун
загнал факел глубоко в глотку своему врагу. Последнее, что запомнилось мне
в этой дикой сцене, была мотающаяся над черной водой оскаленная пасть, из
которой, как изо рта уличного фокусника, извергался фонтан оранжевого
пламени.
в меня вцепился Яган, и мы устремились вслед за своим спасителем. В
некоторых местах, где свод тоннеля понижался, вода почти достигала
потолка, и нам приходилось нырять. Единственное, что удерживало меня от
паники, - это непоколебимое спокойствие Шатуна. Через полсотни шагов,
каждый из которых мог стать последним в нашей жизни, тоннель резко пошел
вверх, и вода, только что заливавшая ноздри, отступила.
Свежий воздух опьянил головы. Впервые за столько дней мы оказались на
свободе!
на порядочное расстояние от ямы, служившей входом в лабиринт.
расположения лабиринта. Служка, кормивший вас, всякий раз проводил меня
другим путем. Поэтому мне пришлось спустить озеро, поддерживающее уровень
воды в подземных ходах. Плотину когда-то строил мой дед, и только немногие
знают, каким образом ее можно быстро разрушить. Когда вода ушла из
тоннелей, все мужчины бросились защищать входы своих жилищ, чтобы в них не
проникли куцелапы. Так что никто не смог помешать мне вывести вас на волю.
коварные, но трусливые. Охотятся они чаще всего за детьми да за стариками.
На спящего могут напасть. Но если получат отпор, предпочитают отступить.
Он и орал потому, что сам боялся.
когда убили служивого? Ты кричал тогда очень похоже.
только на Вершени. Да и то в самом крайнем случае.
чуть-чуть, и конец нам!
что я потом отыскал вас в лабиринте. К тому времени болотники успели
восстановить плотину, и уровень воды стал подниматься. Я уже собрался
уходить, когда услышал вой куцелапа. Вот и решил посмотреть, с чего это он
так разорался.
поинтересовался Яган.
изгнанию. Уже сутки я скитаюсь без крова и пищи.
останемся здесь, опять в яму попадем! На Вершени нас тоже ничего хорошего
не ждет. Что остается? Прорва?
невесело пошутил Головастик.
забывайте, что среди нас демон. Таким как он. Прорва - дом родной.
не демон. Сейчас не самое лучшее время для болтовни. Надо решать - или
здесь оставаться, или на Вершень идти. Высказывайтесь. Начинай, Яган.
только мертвецам место да пиявкам. А на Вершени мы не пропадем. Приятелей
у меня там немало осталось. На всех заставах меня служивые знают.
Как-нибудь перебьемся первое время. А там видно будет. Главное, чтобы
приговор мне отменили. Тогда я опять в силу войду. И вас, конечно, не
забуду.
переждать облаву. В следующий раз я так глупо не попадусь. А кормиться
будем моими песнями. Свадеб и поминок на наш век хватит. А тут кому петь -
комарам? Да и не поется мне здесь совсем.
Вершени, конечно, нам несладко придется, но в Иззыбье куда хуже... Теперь
ты. Шатун. Мы внимательно слушаем.
здесь об этом знают. На Вершени я тоже останусь изгоем. Но там легче
выжить, легче затеряться. Кроме того, мне не хотелось бы расставаться с
вами. Сейчас вы единственные, кто не чурается меня. А в одиночку прожить я
вряд ли смогу. - Он умолк, тяжело задумавшись.
Для маскировки, как он объяснил. Яган, недовольно ворча, скинул свои трусы
и, аккуратно свернув, зажал под мышкой. Я не мешкая сбросил плащ, но
Шатун, узрев мое бледное, худосочное, по местным меркам, тело, немедленно
отменил свое распоряжение. Затем мы, не мешкая, выступили в путь.
ходить по топям и торфяникам. А уж про Ягана и Головастика, вся
сознательная жизнь которых прошла на Вершени, и говорить нечего. Гладкая,
как обструганная доска, ровняга - это вам не зыбучее болото. Через каждые
пять шагов кого-то из нас приходилось вытаскивать из трясины.
доберетесь до занебника, - сказал Шатун. - Ступайте только в мои следы. Ни
единого шага в сторону. Вперед смотреть не обязательно, лучше смотрите
себе под ноги.
мутные речушки и заросли хилого, кустарника, до этого хоть как-то
разнообразившего пейзаж, исчезли окончательно, уступив место плоской и
безрадостной, залитой стоячей водой пустоши. Из ржавой, воняющей
сероводородом жижи торчали только голые, черные кочки да стреловидные
стебли какай-то травы. Огромные пузыри вспухали то здесь, то там и,
лопаясь, обдавали нас брызгами грязи. Пласты тумана, колыхаясь, плыли
слева и справа от нас. Туманом было небо над головой, туман был впереди и
сзади, туманом была наша судьба.
размером не меньше той, что увязалась за нами в лабиринте. Вот кто был
здесь в своей родной стихии: грациозно взлетая вверх, каждый из куцелапов
находил свою кочку и, казалось, едва коснувшись ее задними лапами, вновь
совершал плавный и легкий десятиметровый прыжок.
нас кольцо. Время было раннее, и, судя по всему, тварям не терпелось
позавтракать. А у нас с собой не было никакого оружия - ни ножа, ни даже
палки.
- Ведь ты, Шатун, говорил, что куцелапы существа трусливые. Так чего же
они к нам лезут?
кучей смелые.
высматривая что-то, хотя, на мой взгляд, кроме воды и кочек, вокруг ничего
не было. - Вся моя жизнь прошла в этих краях, и я знаю о них немало. Здесь
мне не страшен ни зверь, ни человек. Даже ребенком я умел спасаться от
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Самойлова Елена