окруженных поленницами дров, узких, изъезженных нартами улиц, упиравшихся
в снежную пустыню, да бессчетного количества идолов, похожих отсюда на
бесплодных, оставшихся не у дел фаллосов. Центром города был Кром -
дощатое укрепление, по периметру коего располагалось двадцать башен, на
каждой из которых пританцовывали у дедовских пулеметов окоченевшие
караульные.
Никольская, Троицкая, Беклемишевская и так далее.
размещенное внутри стен приземистое здание с дымящейся трубой. - Оружейная
палата?
керосиновых ламп ничего другого нет.
питаются все составные части пускового комплекса.
резервные источники электроснабжения - дизеля, аккумуляторы. Мы все
предусмотрели.
здесь и гвоздя не забили. Пришли когда-то на все готовое. Скажешь, нет?
не было больше ничего, кроме снежных сугробов, через которые в разных
направлениях тянулись цепочки собачьих и человеческих следов.
Не то волновалась, не то специально нарывалась на скандал. - Вон в том
месте снег просел. Тепло, значит, из-под земли поднимается.
подсыпать снежку.
к подножию башни, где их все еще дожидался Пашка, который, судя по
окуркам, приканчивал десятую самокрутку.
чужак. Не все министры имеют право посещать пункт управления запуском
стратегических ракет. Люди, которых ты встретишь, могут показаться тебе
странными. Они живут в особых условиях и по особым законам. Постарайся их
понять или хотя бы будь снисходительной, - сказал Пряжкин как можно более
убедительно. - Прежде чем сказать или сделать что-нибудь, подумай.
себя сегодня, зависит очень многое, - сказал Пряжкин.
меня, пойдем?
ворковали, а ноне как собаки лаются.
и, возможно, даже не подозревали о его существовании. Конечно, они знали,
что где-то существует некий другой мир, но ничего хорошего от него не
ждали. Там царили кровожадные чудовища, озверевшие враги и стихийные
бедствия, именно оттуда могли прилететь чужие ракеты и самолеты. Иногда
зимой в разгар пурги или летом в самую буйную грозу кого-нибудь из них
доставляли на поверхность, чтобы позволить самолично убедиться во всех
ужасах жизни вне бункера.
мгновение ока собрались в центральном посту управления, Пряжкин сдержанно,
без особых эмоций сообщил, что сейчас состоится встреча с человеком,
который родился и вырос за рубежом, в полной мере испытал все тамошние
невзгоды и лишения, однако несмотря на многочисленные препоны сумел бежать
в пределы самого справедливого, самого человеколюбивого и самого сильного
государства. Сразу послышались сочувственные ахи и охи. Обреченные на
малоподвижный образ жизни и обильно снабжаемые мукой, сахаром и солониной,
ракетчики привыкли считать образцом красоты своих расплывшихся,
широкозадых жен, любивших наряжаться в пыжиковые жакеты, ватники и
песцовые горжетки, поэтому стройная и тонконогая Наташа, одетая в мягкий
свитерок и коротенькую юбочку, одним своим видом лучше всяких слов
доказывала все неоспоримые преимущества здешнего существования.
и односложно, иногда надолго умолкала. Ракетчики, расстроенные ее
горестным прошлым, вели себя максимально конкретно.
ели?
употребляли?
фунт умяла. А какой чай вы больше любите, брусничный или луковый?
там есть?
признаками рахита.
- Наташа прижала к себе малыша. - А ананасы и того хуже.
хватает.
не разводите?
бедной, лица нет. Покормить надо вначале гостью дорогую, а уж потом
вопросами мучить. Я сегодня как раз шанег напекла.
предварительно убрав с него недосушенные пеленки. Посуду и пеленки
извлекли из аппаратных стоек, в которых клацали реле и стрекотали шаговые
искатели. Наташа ела исключительно мало, выпила только кружку брусничного
чая, да слегка поклевала шанежку размером с колесо от детского велосипеда.
На все уговоры сердобольной хозяйки она отвечала отказом, ссылаясь на
отсутствие привычки к такой хорошей пище, чем едва не довела ту до слез.
Пряжкин, впавший в мрачное состояние духа, также не притронулся ни к еде,
ни к самогону. Зато Пашка, ввернув за двоих, сразу повеселел и принялся
популярно разъяснять Наташе устройство индикатора кругового обзора,
методику заправки стратегических ракет топливом и преимущества
разделяющихся боеголовок над всеми остальными.
рассеянно. - Впрочем, скорее всего от меня самого, от кого же еще. Болтаю
много, особенно по пьянке".
сдерживало.
сегодня.
вокзальным сортиром, Наташа сразу забилась в угол дивана и положила голову
на согнутую руку. Пряжкин расхаживал из угла в угол, не зная, что и
делать. Злость и нежность разом терзали его. Он хоть и старался гнать
прочь все невеселые мысли, но тем не менее, ни на минуту не мог забыть,
что всего через несколько часов вновь предстанет пред очами кабинета
министров, да еще не один, а с Наташей.