АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
такие находки! Правда, эмпирические...
- Вы сейчас пойдете туда?
- Вечером. Я там должен быть как можно меньше.
- Но если вас узнают, решат, что вы шпион.
- Сейчас в крепости много людей из ближайших селений, скрывшихся там.
Есть и другие варианты.
Кин оставил пластинку на столе и вернулся в прихожую, где стоял сундук
с одеждой. Он вытащил оттуда сапоги, серую рубаху с тонкой вышивкой у
ворота, потом спросил у Жюля:
- Ну что? Когда дадут энергию?
- После семнадцати.
18
- Знаете, - сказал Кин вечером, когда подготовка к переходу
закончилась. - Давай взглянем на город еще раз, время есть. Если узнаем,
где он скрывает свою лабораторию, сможем упростить версию.
Шар завис над скопищем соломенных крыш.
- Ну-с, - сказал Кин, - где скрывается наш алхимик?
- Надо начинать с терема, - сказал Жюль.
- С терема? А почему бы не с терема? - Кин повел шар над улицей к
центру города, к собору. Улица была оживлена, в лавках - все наружу, так
малы, что вдвоем не развернешься, - торговали одеждой, железным и глиняным
товаром, люди смотрели, но не покупали. Народ толпился лишь у низенькой
двери, из которой рыжий мужик выносил ковриги хлеба. Видно, голода в
городе не было - осада началась недавно. Несколько ратников волокли к
городской стене большой медный котел, за ними шел дед в высоком шлеме,
сгорбившись под вязанкой дров. Всадник на вороном жеребце взмахнул
нагайкой, пробиваясь сквозь толпу, из-под брюха коня ловко выскочил карлик
- княжеский шут, ощерился и прижался к забору, погрозил беспалым кулаком
наезднику и тут же втиснулся в лавку, набитую горшками и мисками.
Кин быстро проскочил шаром по верхним комнатам терема - словно всех
вымело метлой, лишь какие-то приживалки, сонные служки, служанка с
лоханью, старуха с клюкой... запустение, тишь...
- Эвакуировались они, что ли? - спросил Жюль, оторвавшись на мгновение
от своего пульта, который сдержанно подмигивал, урчал, жужжал, словно Жюль
вел космический корабль.
- Вы к звездам летаете? - спросила Анна.
- Странно, - не обратил внимания на вопрос Кин.
В небольшой угловой комнате, выглядевшей так, словно сюда в спешке
кидали вещи - сундуки и короба транзитных пассажиров, удалось наконец
отыскать знакомых. Пожилая дама сидела на невысоком деревянном стуле с
высокой прямой спинкой, накрыв ноги медвежьей шкурой. Готическая красавица
в закрытом, опушенном беличьим мехом, малиновом платье стояла у небольшого
окошка, глядя на церковь.
Пожилая дама говорила что-то, и Жюль провел пальцами над пультом,
настраивая звук. Кин спросил:
- Какой язык?
- Старопольский, - сказал Жюль.
- Горе, горе, за грехи наши наказание, - говорила, смежив веки, пожилая
дама. - Горе, горе...
- Перестаньте, тетя, - отозвалась от окна девушка.
Накрашенное лицо пожилой женщины было неподвижно.
- Говорил же твой отец - подождем до осени. Как же так, как же так
меня, старую, в мыслях покалечило. Оставил меня Господь своей мудростью...
И где наша дружина и верные слуги... тошно, тошно...
- Могло быть хуже. - Девушка дотронулась длинными пальцами до стоявшей
рядом расписной прялки, задумчиво потянула за клок шерсти. - Могло быть
хуже...
- Ты о чем думаешь? - спросила старуха, не открывая глаз. - Смутил он
тебя, рыжий черт. Грех у тебя на уме.
- Он князь, он храбрый витязь, - сказала девушка. - Да и нет греха в
моих мыслях.
- Грешишь, грешишь... Даст Бог, доберусь до Смоленска, умолю брата,
чтобы наказал он разбойников. Сколько лет я дома не была...
- Скоро служба кончится? - спросила девушка. - У русских такие длинные
службы.
- Наш обряд византийский, торжественный, - сказала старуха. - Я вот
сменила веру, а порой мучаюсь. А ты выйдешь за князя, перейдешь в
настоящую веру, мои грехи замаливать...
- Ах, пустой разговор, тетя. Вы, русские, очень легковерные. Ну кто нас
спасать будет, если все думают, что мы у леттов. Возьмут нас меченосцы,
город сожгут...
- Не приведи Господь, не приведи Господь! Страшен будет гнев короля
Лешко.
- Нам-то будет все равно.
- Кто эта Магда? - спросила Анна. - Все о ней говорят.
- Вернее всего, родственница, может, или дочь польского короля Лешко
Белого. И ехала в Смоленск... Давайте поглядим, не в церкви ли князь?
Перед раскрытыми дверями собора сидели увечные и нищие.
Шар проник сквозь стену собора, и Анне показалось, что она ощущает
запах свечей и ладана. Шла служба. Сумеречный свет проникал за спиной
священника в расшитой золотом ризе. Его увеличенная тень покачивалась,
застилая фрески - суровых чернобородых старцев, глядевших со стен на
людей, наполнивших небольшой собор сплошной массой тел.
Роман стоял рядом с князем впереди, они были почти одного роста. Губы
чародея чуть шевелились.
- Ворота слабые, - тихо говорил он князю. - Ворота не выдержат. Знаешь?
Князь поморщился:
- На улицах биться будем, в лес уйдем.
- Не уйти. У них на каждого твоего дружинника пять человек. Кольчужных.
Ты же знаешь, зачем говоришь?
- Потому что тогда лучше бы и не начинать. Придумай еще чего. Огнем их
сожги.
- Не могу. Припас кончился.
- Ты купи.
- Негде. Мне сера нужна. За ней ехать далеко надо.
- Тогда колдуй. Ты чародей.
- Колдовством не поможешь. Не чародей я.
- Если не чародей, чего тебя в Смоленске жгли?
- Завидовали. Попы завидовали. И монахи. Думали, я золото делаю...
Они замолчали, прислушиваясь к священнику. Князь перекрестился, потом
бросил взгляд на соседа.
- А что звезды говорят? Выстоим, пока литва придет?
- Боюсь, не дождемся. Орден с приступом тянуть не будет.
- Выстоим, - сказал князь. - Должны выстоять. А ты думай. Тебя первого
вздернут. Или надеешься на старую дружбу?
- Нет у меня с ними дружбы.
- Значит, вздернут. И еще скажу. Ты на польскую княжну глаз не пяль. Не
по тебе товар.
- Я княжеского рода, брат.
- А она королевской крови.
- Я свое место знаю, брат, - сказал Роман.
- Хитришь. Да Бог с тобой. Только не вздумай бежать. И чародейство не
поможет. Ятвягов за тобой пошлю.
- Не грози, - сказал Роман. - Мне идти пора.
- Ты куда? Поп не кончил.
- Акиплешу на торг посылал. Ждет он меня. Работать надо.
- Ну иди, только незаметно.
Роман повернулся и стал осторожно проталкиваться назад. Князь поглядел
вслед. Он улыбнулся, но улыбка была недоброй.
Кин вывел шар из собора к паперти, где, дожидаясь конца службы, дрожали
под сумрачным мокрым небом калеки и нищие. Роман быстро вышел из
приоткрытой двери. Посмотрел через площадь. Там ковылял, прижимая к груди
глиняную миску и розовый обожженный горшок, шут.
- Тебя за смертью посылать, - сказал Роман, сбегая на площадь.
- Не бей меня, дяденька, - заверещал шут, скалясь. Зашевелились нищие,
глядя на него. - Гости позакрывали лавки, врага ждут, придет немец, снова
торговать начнут. Что гостю? Мы на виселицу, а он - веселиться.
Роман прошел через площадь. Шут за ним, прихрамывая, горбясь. Они
миновали колодец, коновязь, завернули в узкий, двоим не разойтись,
закоулок. В конце его, у вала, в заборе была низкая калитка. Роман ударил
три раза кулаком. Открылось потайное окошко, медленно растворилась низкая
дверь. Там стоял стражник в короткой кольчуге и кожаной шапке. Он отступил
в сторону, пропуская Романа. Тесный двор, заросший травой, несколько
каменных глыб, окружавших выжженное углубление в земле... Роман по
деревянным мосткам пересек двор, поднялся на крыльцо невысокого
приземистого бревенчатого дома на каменном фундаменте. Кольцо двери было
вставлено в медную морду льва. Где же Анна такую ручку видела? Да в
коробке-музее деда Геннадия.
В горнице Роман сбросил плащ на руки подбежавшему красивому
чернобровому отроку.
- Ты чего ждешь? - спросил он шута.
Шут поставил на пол миску, взялся за скобу в полу, потянул на себя
крышку люка - обнаружился ход в подвал. Роман опустился первым. За ним шут
и чернобровый отрок.
Обширный подпол освещался из окошек под самым потолком. На полках
стояли горящие плошки с жиром. Огоньки отражались от стеклянных реторт,
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
|
|