большой - на всех хватило. Думали, подержим пленных денек-другой, а как уходить
будем - отпустим. Не к Зеленому же морю их волочь!
из Ассура, так я их в тычки прогнать приказал.
все дрались. Толпа кружком стала, плечи сомкнула, а посреди...
все босые, в одних повязках набедренных), ноги в ноги лупят... Ноги? А руки?
как не при деле. А что это под ногами? Круглое такое?
летает. Налево - туда, где две палки в щели между камнями воткнуты, потом
направо, где тоже две палки...
между двумя палками и влетело?
друга лупят. А толпа ревет, руками машет... Так ведь не драка это! Это же...
козла у них нет, репа эта кожаная есть, они ее, ванакт, ногами бьют, они,
понимаешь, ее с края до края гоняют, да?
себя, а тут вроде два войска собрались. И не козла таскают - репу... Репу? Не
похоже? Хоть и далеко, и спины мешают, а все же понять можно - не репа. И
побольше, и вроде как... с глазами? Нарисованными, конечно, но все же... Никак
и вправду - "голова"?
тоже кричать принялись, подбадривать. И в самом деле, куда в следующий раз это
круглое с глазами залетит?
это на свободу выпустим!
кто впереди бежит!..
сторонам, даже улыбаться. Еще есть время до вечера, до того мига, когда уйдет
за холмы Солнцеликий Истанус, и воины побегут по улицам, собирая народ на
главную площадь, и откроются ворота, и поднимется крик до самых темнеющих
небес.
белесые камни под ногами... Последний день в славном городе Хаттусе. Последний
- для нас.
убили, да? Сестру убили, да? Маму убили, да? Люди хорошие, город хороший,
девушки хорошие. За что, брат Диомед?
Тиринфа, Трезен, Лерны, Гермионы, Азины, Эйона, Эпидавра, Масеты, Эгины
Апийской и Калидона, волю свою изъявляю: город Хаттусу, столицу врага моего,
Суппилулиумаса, ванакта хеттийского, огнем сжечь и до основания разрушить. И
пусть уверятся все, что буду я вести войну без жалости, без пощады, покуда
Царство Хеттийское вконец не сокрушу, как ныне сокрушаю я город Хаттусу.
Пленных же, что оружие добровольно сдали, на волю отпускаю, жителям же города
Хаттусы велю из города уходить с добром, какое кто унести сможет, время же на
то даю до полуночи. И с тем пусть увидят гнев мой все земли окрестные и земли
дальние, и да смилостивятся боги страны этой над народом своим...
Дурная Собака Небес, встает над горизонтом.
головы опустив, словно чувствуя, словно понимая... Темно вокруг, тихо.
рвутся рыжие языки огня. Горит Хаттуса, великий город, кричат люди, из узких
ворот вырываясь, падая, друг друга топча.
полуночи? Мало дал сроку беспощадный Дамед, Дамед-ванака, Дамед-давус...
басилею трезенскому, не по себе, хоть и бодрится Смуглый, губы темные улыбкой
кривит. Не было еще такого. Мы, эпигоны, не сжигали Фивы, носатый Агамемнон не
тронул Аргос. И в мертвом молчании слышен вопрос, горький, безнадежный:
гибнущих людей... Я-прежний, сирота с Глубокой улицы, никогда бы не подумал о
таком. Но я не прежний. Я - другой.
черной тенью над гибнущей столицей. Сполох! Гром и молния над Азией, над землей
Светлых Асов. От моря Лилового до моря Мрака, от урартийских гор до границ
Кеми.
враги, до этого опасливо жавшиеся к морскому побережью, к горным склонам, уже
препоясывают чресла, уже сжимают в руках мечи и секиры. Фракийцы, усатые
шардана, туска, урарты, каска... И рухнут они на замершую в ужасе Азию, и
растекутся потопом.
носатого Агамемнона. Помчатся, ткнутся носами в азийскую землю. На юге, у
Милаванды, которую мы заняли еще зимой, на севере, в Пергаме Ми-сийском, где
ждет брата белокурый Менелай. Тьма, вышедшая из Эреба, падет на Азию.
почудилось, будто пламя лизнуло губы, затрещало в волосах...
руку.
Элевсине, когда мы хоронили папу. Хайре, великая Хаттуса!
и губы дернулись нежданной усмешкой. Не ожидал, Дед? И ТЫ, Дядя? И ТЫ, Мама? И
вся ВАША Семья-Семейка? Не ожидали? Бараны не пошли на Гекатомбу, бараны
оказались волками, и горе теперь ВАМ! Я, Диомед, сын Тидея, я, Дурная Собака,
выжгу все ваши Грибницы, вырву с корнем, и ВАМ, жаждущим нашей крови, не будет
ходу в Восточный Номос. Прав Паламед Эвбеец, прав!
Дурная Собака Небес, моя звезда Веди!
Номосом, над землей Светлых Асов Над миром.
Баб-Или, худые бритые кемийцы, юркие, пронырливые финикияне, ахейцы, туски,
шарда-на... На дюжине наречий, хрипло, картаво, протяжно, звонко, с присвистом,
с придыханием:
и к тому, что тут, на славном Востоке, их отчего-то недолюбливают.
ногами разбросанный по земле товар. Ржали перепуганные кони, ослиный рев рвался
к небесам.
привык! Вечно здесь кого-нибудь ловят, а ежели не ловят - просто орут. А если
не орут - болтать начинают. Последнее, пожалуй, хуже всего.
палаты богоравный Амфилох Амфиа-раид, басилей Кипра ("- Ну ты прямо орел,
Щербатый! - Сам ты орел!"), все-таки почти половина народу - ахейцы. Потише
Буджолд Лоис
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Русанов Владислав
Посняков Андрей