воздуху. - Сработало, в карету его! Однако, чуть не прорвали... Вот и не
верь сказкам!
засов.
револьвер в кобуру. - Интересно, оба мы ненормальные, или я один?
Михаил, городской. У нас в деревне, дед рассказывал, каждый вечер чеснок
вешали и за порог - ни ногой. Шатались эти... Так от них хоть чеснок
помогает, а вот, говорят, ежели руг-риты или, как их, февральские волки...
спать.
колени, и, поудобнее устроившись, о чем-то задумался. Впрочем, до самого
утра их больше никто не потревожил.
ему знакомых деда, но не более дюжины из них съехались к крематорию на
Донском. Неделей раньше старый большевик Лунин удостоился бы почетного
караула, венков с торжественными надписями, траурного митинга, а то и
прощального салюта, но эпоха уходила вместе с ним, и только несколько
пенсионеров, таких же старых и забытых, стояли у гроба.
Луниных - и его двух новых знакомых, за столом сидели четыре старика в
немодных костюмах с длинными рядами орденских ленточек на пиджаках. Один
из гостей, возрастом еще постарше покойного, то и дело вспоминал Польский
фронт, где впервые познакомился с молодым комиссаром Николаем Луниным,
ругал "проклятых демократов" и не без удовольствия констатировал, что в
свое время порубал белых гадов без счета. Остальные больше расспрашивали
Келюса о его делах и жаловались на времена.
Корф. Старики с уважением смотрели на бравого полковника, и кто-то
удовлетворенно заметил, что покуда есть такие, как товарищ Корф, дело
партии не пропало. Ветеран Польского фронта согласно закивал, добавив, что
Михаил напомнил ему красных командиров гражданской, которые славно били
белую контру, посоветовав уклонисту и пораженцу Николаю Лунину-внуку брать
с полковника пример. Келюс не стал спорить, пообещав во всем брать пример
с барона.
лишь, проводив гостей, заметил, что он лично предпочел бы получить
очередную, последнюю, пулю на этом самом Польском фронте, но не дожить до
того, когда гвардейского офицера начинаешь путать с краснопузой сволочью.
неизвестные гости как будто потеряли к квартире всякий интерес...
заявил, что не сделает и шага, покуда не сходит в церковь, не поставит
свечи Богородице и не спросит совета у Творца. Заодно полковник предложил
заказать панихиду, поскольку похороны без пенья и ладана, по его мнению, -
не похороны, а большевистское глумление. Панихиду Лунин-младший отверг
сразу, помня крутой атеизм деда, и поинтересовался мнением Фрола. Тот,
задумавшись, неуверенно заметил, что в Храм Божий сходить не грех,
особенно после памятной ночи. Что касаемо плана действий, дхар считал за
лучшее посоветоваться с тем самым Варфоломеем Кирилловичем, который помог
им в Белом Доме. Правда, где найти старика, Фрол не имел ни малейшего
понятия.
искать помощи в церкви или у экстрасенса-любителя следовало в более
спокойное время. Китаец или "черные куртки" Волкова могут добраться до них
в любой момент, а посему следовало их опередить. Прежде всего, считал
Николай, надо пройтись по квартирам, где хранились документы. Хозяева
могли подсказать что-то дельное. Начать же следовало с квартиры в
правительственном доме, где обитал бывший Слуга Народа, который был
достаточно осведомлен о Волкове и его бандитах. Против похода в церковь
Лунин не возражал, но сам туда не собирался, посоветовав барону захватить
с собой весь свой арсенал на случай нежелательных встреч.
В последний раз он был в тамошней церкви весной 17-го, и ему хорошо
запомнился священник, читавший проповедь о Звере из Бездны. Келюс
предположил, что Михаил едва ли сможет прослушать новую проповедь
красноречивого иерея, поскольку настоятель ныне явно весьма занят другими
делами. Корф обозвал Лунина нигилистом, и тот не стал больше спорить.
виде Лунина, на этот раз поспешил очистить путь, но на этом удачи и
кончились. Николай напрасно звонил у знакомой двери - открывать ему не
собирались. Подумав, Келюс позвонил к соседям. Там сначала вообще не
пожелали разговаривать, но после того, как Лунин намекнул, что он здесь по
секретному партийному делу, его тут же впустили, угостили цейлонским чаем,
после чего конспиративным шепотом рассказали, что все явки изменены,
система связи будет заново установлена в ближайшее время, сосед же,
отставной Слуга Народа, перенервничав после визита майора Волкова, отъехал
в Крым на неопределенное время. Попытки Келюса расспросить о Волкове не
дали особых результатов. Удалось лишь узнать, что тот возглавлял одно из
подразделений спецотряда "Бета", а командовал всеми "черными куртками"
некто подполковник Фраучи. Этот Фраучи был уволен из отряда полгода назад,
и ныне числился в нетях.
направились в старую церковь, стоявшую неподалеку от кладбищенских ворот.
Шла служба. Молодые люди поставили несколько свечей. Фрол, успев бегло
осмотреть храм, начал немного скучать, а Корф долго молился у иконы
Казанской Богоматери. Затем барон взял дхара за руку и отвел в сторону.
спятил... Это тот самый священник!
в семнадцатом году...
чем-то оживленно беседовать со стариком. Фрол, минуту подумав, решил
подойти к ним, чтобы в случае необходимости спасти барона от кареты
"Скорой". К его удивлению, Корф и священник, похоже, вполне понимали друг
друга. Прислушавшись, дхар понял, в чем тут дело. Корф, сославшись на
фотографию из семейного архива, быстро установил истину: нынешний
священник приходился внуком прежнему. Увлекшись, Михаил начал
пересказывать запомнившуюся ему в 17-м проповедь. Фрол, дабы барона
слишком не занесло, вспомнил о Варфоломее Кирилловиче, поинтересовавшись,
не знает ли настоятель такого священника. Батюшка как-то странно поглядел
на Фрола, ответив, что в Столице такого священника не знает, но весьма
любопытствует, где и когда его собеседник встречал Варфоломея Кирилловича,
как тот выглядел и что делал.
Дома. Священник покивал головой, ничего не сказав, но благословил молодых
людей с каким-то особым чувством.
расспрашивать Фрола о жизни страны в последние семьдесят лет. Дхар,
проклиная тройку по истории, полученную в школе, пытался по мере сил
отвечать, но порою сам становился в тупик. Корф, воодушевившись, принялся
вслух мечтать о том, как, вернувшись в Добрармию, сумеет если не изменить
ход истории, то по крайней мере доставить краснопузым изрядные хлопоты. Он
настолько увлекся этой идеей, что Фрол, чьи мысли блуждали далеко от
планов сокрушения "жидо-большевистских ратей", сам поневоле задумался над
небывалой ситуацией и предположил, что нынешние большевики едва ли оставят
своих предшественников без поддержки, и личная инициатива полковника едва
ли способна что-либо изменить. Барон крепко задумался и замолчал.
безлюдно, но внезапно дхар почувствовал смутную тревогу. Он оглянулся,
ничего подозрительного не заметив, однако ощущение опасности только
окрепло. Фрол, не выдержав, поделился с бароном своими сомнениями. Тот
пробормотал что-то неопределенное о расшатавшихся нервах, но на всякий
случай нащупал в кармане наган.
подворотни.
вперед. Фрол последовал за ним, правда, с куда меньшей охотой.
Затем дхар, неплохо видевший в темноте, различил в глубине трех парней,
крепко державших высокую белокурую девушку. Раскрытая сумочка валялась
рядом. Один из типов сжимал девушке горло, мешая кричать.
сторону! Отпустите ее!
сзади. Барон быстро оглянулся - загораживая улицу, в проеме подворотни
темнели еще три силуэта.
держа перед собой револьвер. Фрол, выхватив из левой руки барона полевую
сумку с гранатами, расстегнул ее. Парни вновь захохотали - в сторону
незадачливых рыцарей смотрели короткоствольные автоматы. Девушка, о
которой уже успели забыть, бессильно опустилась на грязный асфальт,
закрывая лицо руками.
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс