четыре взмаха рассек подброшенный шелковый платок...
хуже бахши, на хуре сыграть никогда не откажет, с каждым воином разговор
вести сумеет: с кипчаком - по-кипчакски, с туркменом - по-туркменски, даже
гортанный касожский говор разбирает.
тропинки знает; по лесу сотню проводит без потерь, хотя бы и по одним лишь
приметам. Откуда лес понимать научился, не говорит. Ну и ладно, главное,
что пути указывает.
велит строго-настрого свозить к нему, в ставку. Не оттого ли и прослыл
Великим Воителем?..
умелец, и не пожалел еще о том. Ну а что ведет по ночам беседы с черигами,
прельщает в своего бога верить - так пусть верят; един в Синеве Тэнгри,
как ни называй. Да и много в тумене единоверцев его; храбрые воины, в
пример иным мэнгу...
по войлоку. - Вот река. Если за солнцем от нее идти, куда выйдем?
идут там тяжелые. - А если встречь солнцу?
мохнатом слове, пропел булгарин.
наискось. - Куда придем?
булгарин глаза, словно забыв, где сидит:
помилуй!")]
заговорил булгарин.
закачалась зеленая повязка, а на желто-серой щеке выступило пятно, схожее
с пятерней: сначала белое, но быстро краснеющее.
отмечая полезное. С давних времен начал булгарин, с тех дней, когда еще не
бродили в полночных лесах черные урусы с крестами на шеях, принуждая
местных верить в своего бога. Тогда ходили там лишь правильные люди
закона, купцы из Булгара Великого. Многие не возвращались к семьям: меха и
камни были у дикарей, когда хотели те торговать, но и легко было честному
торговцу окончить жизнь под ножом на капище, перед каменной лесной
святыней. А мстители булгарские, входя в леса, того капища не находили; а
нашедшие - не возвращались... Иншалла!
такое?) - и оставили в крепости своей, построенной для ущерба булгарам. И
нельзя стало булгарским джигитам в лес за честной добычей ходить. А купцов
пошлиной обложили неверные урусы. Не раз, не два поначалу налетали
батыры-булгары на Козинец, но все без толку: злой камень неверному богу с
крестом служить стал...
сидящую у огня, прибранную и вмиг похорошевшую. Бурундай же велел
караульному снова звать гонца нояна Ульджая.
правда ли? Духи страшны, страшнее людей; не поможет против них ни
храбрость, ни сталь, даже шаман не всякий убережет. Были раньше такие, что
любого духа посрамить могли, а ныне нет их; под корень извели волею деда
Бату.
идолы расписные, и найманов не спасли их идолы войлочные, и Хорезм не
сберег бог незримый, и урусам немного толку от их бога распятого. Так?
Так! Кто руками сотворен, не всесилен; и кто глазу не виден - не всесилен
тоже, зря бормочет заклинания свои булгарин...
даже после удара, и на вопросы отвечал, и не было лжи - Бурундай бы
почувствовал ложь... и все же, все же - было что-то такое в лице
булгарском, нет, не лживое, но - умалчивающее! Знал - и скрыл.
задан...
священно и свершится, ибо Синева одна не сотворена, но есть и всегда
будет...
в снегу...
мгновенному сомнению своему. Поверил было булгарину! Сказкам пускай
старики верят; Субедэ пусть верит! Ясней воды быстрой: оплошал Ульджай,
дал урусам опомниться. А те, с силой собравшись, отбились; ох, Ульджай! не
потерять бы тебе доверье...
добавить. Или три?.. нет, четыре все же, чтобы наверняка; урусы за казну
драться станут, верно, целовали бога своего рисованного. Да и везти казну
сквозь леса - охрана нужна немалая. Да, четыре джауна пусть идут. Один да
четыре - полтысячи; хорошее число - Ульджаю намек. Привезет урусскую
казну, вторую половину мингана получит.
- даром ли булгарина держу?
хитрости свои да кувшины с огненным варом. Субедэ посмеялся бы решению, но
Одноглазый далек, и лучше больше старания, чем меньше; не жалей усилий,
достигнешь успеха - не так ли и Субедэ наставлял?..
не ты казну в ставку привезешь, я привезу; а там Тэнгри подарит и встречу
с ханом ульдемирским...
выйдет, как грезилось: он, Бурундай, никто иной, столкнется с войском
урусов на речке Сити и разгромит ульдемирского владыку, задавив конницей
пеших, и растопчет по твердой воде нещадно, так, что мало кому уйти
доведется; а голову князя бросит Бурундай к ногам Бату и получит место у
ног ханских, рядом с Одноглазым, хотя и ниже несколько, но уж не по
заслугам, а по возрасту. Но и тогда не будет радости, ибо, вспоминая
Бурундая, станут говорить люди: "А, Бурундай! Это не тот ли, что разбил
урусов на Сити?" - говоря же об Одноглазом, только и выдохнут: "О,
Субедэ..."
овчиной, наслаждаясь вкусом крохотных малиновых сосков, подумал Бурундай о
хане ульдемирском: с кем он-то ныне спит? И хмыкнул: а не с кем; вот,
лучшая баба-уруска подо мной стонет...
клочьями со щек ползет. Со стражи сменившись, как засядет в гриднице
[гридница - помещение для гридней (воинов, слуг), казарма], так больше на
двор и носа не кажет, разве что по нужде. Мед из чарки понемногу
потягивает, щурится себе на лучину, в беседу не встревает. Байки гридни
затеют сказывать - отмолчится, песню затянут - зови не зови, опять в
сторонке. И с девками не замечен.
ненароком: жив-то будешь, а без пальца останешься вмиг! Кошкой лесной
вспрыгнет Санька Бушок, отбросит лавку, дернет, пригнувшись, из-за
голенища неразлучный досиня наточенный засапожник, взвизгнет, чиркнет не
глядя - и вот уж не только тебе, небоге, а и всем, кто, себе на беду,
рядом сидел, мало места в гриднице...
откуда ни зайди - сам себя поперек шире детинушка; шея в плечи ушла,
головы не удержав, а голова будто из плеч торчит, да и не голова вовсе -
жбан мохнатый. А средь рыжей шерсти глазки поблескивают умно да хитро, не
Лукьяненко Сергей
Акунин Борис
Шилова Юлия
Жюль Верн
Браун Дэн
Березин Федор