встрече с вашим уникальным папой, - натужно выдавил из себя адвокат,
мучительно стараясь удержать корректное выражение лица, что, надо
отметить, удавалось ему уже с заметным трудом.
Рен-Бич-6 мрачно пробормотал:
мистером Шайеном ждет иная встреча - со следователем О'Харой.
со своим мобильным набором эмоциональных нюансов на таком
аристократическом, но мнимом лице. - Я, как адвокат, представляющий
интересы своего клиента, тоже буду рад вновь увидеть уважаемого мистера
О'Хару.
научился манипулировать своим внешним обликом!" - восхитился Шил), а Ир
Шир наконец перестал скалиться.
прямо в глаза:
ненужными и даже вредными. Я действительно, по-видимому, бракованный...
Что же вы стоите? Дьявол вас побери. Бегите!!! Я их задержу. Вы разве не
поняли, что один из них энф...
бесформенный дирижабль, легко преодолел разделявшее их расстояние и грузно
обрушился андроиду на плечи.
этому поводу мог сказать его эрудированный папа, кентавр одним рывком
перебросил тело Шайена (вместе с драгоценным хвостом, конечно) себе на
спину, прыгнул в сторону, встал на дыбы, а потом понесся так, что Шил
забыл не только про своего папу, но и про то, что у него был еще и третий
родитель - инкубатор фирмы... Черт знает, какой там фирмы был этот самый
инкубатор!!!
прохожий, то, как всякий уважающий и лелеющий себя обыватель, он из
случайного норовил поспешно перейти в совсем уж невероятного, особенно в
данную конкретную минуту - так, вроде как некоторая оптическая иллюзия, да
и та уже рассосалась.
застилавшего большую часть горизонта: прямо по курсу, если прокладывать
его - через круп, естественно (что скорее не естественно, а привычно -
слишком многое в этом мире делается через круп), были видны: толстяк Ир
Шир, зачем-то расслаблено прикорнувший у ног Ор-Кар-Рау, и сам энфернец,
отбросивший ненужный маскарад и представший во всей красе сверкающих
деталей, вдохновенно, ненавязчиво, но не без фантазии переплетенных с
отдельными частями, можно сказать, гуманоидного организма. Между этой
аллегорической скульптурной группой эпохи упадка и и полного морального
разложения и любопытно выглядывающим из-за крупа Шайеном, стоял
набычившись Рен-Бич-6 с широко расставленными в стороны руками, будто не
сходя с места собирался объять необъятное.
деталей, а потом из его недр вычленилось голубоватое дрожащие марево.
Марево медленно направилось в сторону андроида. Рен-Бич-6 решительно
сделал шаг навстречу...
происходило, а потом прямо на глазах пластиковая кожа ссохлась и
потрескалась, выпали и рассыпались пылью волосы, мгновенно обветшала
одежда, ржавый остов стал хрупким и осел прахом...
в ту же секунду так грохнулся головой о конский круп, что в глазах
заплясали яркие многоконечные звезды всех цветов и размеров, зато в голове
уже не осталось не одной светлой мысли...
Иллюзий тропинка все время упрямо вела под уклон, неожиданно для самого
себя оказался почти верхом на не спеша продвигавшемся ниже по течению
О'Харе. Похоже, О'Хара при всей своей многоопытности тоже не был готов к
тому, что его именно в данный момент попытаются оседлать. Для начала он
выронил из рук фонарь, и все погрузилось во внутриутробный мрак, а потом
доблестный следователь, очевидно, чтобы занять чем-нибудь высвободившиеся
конечности, стремительно стал на четвереньки, при этом Боа-наездник,
благополучно продолжая двигаться вперед, перелетел ему через голову,
слегка задев тяжелым туристским ботинком по самой макушке, и гулко
шлепнулся плашмя, словно долго скитавшаяся по суходолу жаба, празднующая
долгожданное возвращение в родную обитель.
акцентом, осторожно пощупал мгновенно вспухшую шишку и с необычайной
искренностью в голосе добавил: - И всю вашу литературу тоже!
почитаемую святыню.
попытался нашарить во тьме запропастившийся фонарь. - Вернись, и я, так и
быть, опять оставлю все твои литературные приемчики без последствий. Я
ведь понимаю: настоящий писатель должен быть эксцентричен, хотя, конечно,
хотелось, чтобы он все же не всегда был эпицентром апокалипсических
разрушений... Боа, отзовись?!! Элбрайн, хоть вы не молчите, а то я решу,
что наконец оглох и ослеп и теперь смогу спокойно доживать свой век
где-нибудь в приюте для честно спятивших на боевом посту полицейских - не
видя и не слыша тех безобразий, что творятся вокруг... Элбрайн?!! Боа?!!
Черт вас всех побрал, что ли, окончательно? Если я по долгу службы
следователь, это вовсе не значит, что игра в прятки моя тайная слабость.
Боа?!! Элбрайн?!!
похоже, уцелела - вспыхнул свет, и О'Хара мысленно поклялся, что вытряхнет
из Боа Этуаля всю его хилую писательскую душу, если только в ближайшем
будущем удастся отыскать самого душевладельца.
выслеживающий добычу, сделал круг по пещере - нигде никаких следов, а
самым настораживающим было то, что тропинка, до сих пор безотказно
уводящая в недра пещеры, упиралась в вульгарную кирпичную кладку. Дальше
был тупик.
холодным и твердым на ощупь.
казалось, что это в принципе невозможно. Ведь фонарь имелся только у
О'Хары и Юл, хотя и был погружен в свои сумбурные мысли, но тем ни менее
не настолько же, чтобы свернуть в сторону, остаться в темноте и этого не
заметить.
маячащий впереди - это мираж. Как только Юл это осознал, огонь исчез.
только протяни руку.
взаимоотношениях с О'Харой, которая хоть и ненадежно, но все же служила
сдерживающим фактором в природной тяге Юджина О'Хары к откровенному
каннибализму. Это же надо было умудриться наступить ему не куда-нибудь, а
на голову!!! Да, у него же голова - инструмент, как у меня, например,
пишущая машинка, или как у танцора... ноги. Такое несчастье возможно
только с моим счастьем. Теперь уж О'Хара наверняка меня живьем похоронит
вмести с моим недоношенным эпохальным романом. О, боги! Какой писатель
погибает!!!" - Боа не открывая глаз шевельнулся, силясь выбрать позу,
более приличествующую трагизму ситуации, но потом все-таки решил
попробовать принять уготованное судьбой с открытым забралом, заглянуть
смерти, так сказать, в глаза. Лицом, одним словом, к лицу, или чем там она
к нему повернулась...
разъяренного лица О'Хары не обнаружил. Впрочем, вся остальная часть
доблестного следователя тоже отсутствовала.
окружали глухие стены. Боа в надежде посмотрел на потолок - и надежда тихо
ушла: у потолка "со слухом" дела обстояли не лучше, чем у стен, т.е. ни
малейшего отверстия, даже крошечного слухового окна. Одним словом - глухо.