обстоятельств. Юлить, вертеться ужом, одновременно демонстрируя
твердость, и гнуть, гнуть мнение большинства в свою пользу. В сущности,
в пользу того же большинства. И почему-то думать, что дрязгам и склокам
не будет конца, проклинать свою участь, не догадываясь, что это-то и
есть настоящая жизнь.
драки на борту стали редкостью! Они объединились против него, своего
капитана. Он проморгал тот момент, что было непростительно. Теперь уже
поздно что-либо исправлять, любое решительное действие пойдет во вред,
нужно ждать, когда вскроется этот нарыв, и тогда...
сегодняшняя норма. Если не управитесь, будете ворочать вместо праздника.
Качество проверю сам. Ясно?
Пусть, пусть... Ему захотелось прибавить шагу. Нет, нельзя. Им ничего со
мною не сделать. Никогда. Пусть все останется так, как есть, как было,
ведь на самом деле было не так уж плохо, а значит, пусть это
продолжается как можно дольше...
закрыв ладонями лицо, Инга плакала совсем так, как плачет девятилетняя
девочка, не получившая ко дню рождения обещанного подарка. Появись
сейчас из леса цалькат, она опоздала бы поднять тревогу. Ее никто не
видел - у кого найдутся время и желание подняться на верхнюю площадку
донжона? Разве что явится Стефан... похлопать по плечу, поздравить от
имени тех, кого он, как ему кажется, ведет и направляет.
подвижный, чтобы испугаться за Людвига. Она выстрелила в червя. И лишь
когда со звонким щелчком новая стрела, выскочив из магазина, легла на
ложе стреломета, Инга поняла, что теперь поздно. Червя надо было бить
второй стрелой. А первой... Она сказала бы потом, что не учла поправку
на ветер. Или что дрогнула рука. Ей, конечно, не поверили бы, она знала,
что не умеет врать. Но сделали бы вид, что верят, а разве не это
главное? Э, что теперь думать! Стефан ушел, и надо было начинать все
сначала: убедить себя, настроиться, решиться... Невозможно больше
терпеть. На дистанции в двести шагов она бы не промахнулась, а Стефан
все-таки ушел и еще непременно захочет выразить благодарность и
похлопать по плечу...
снизу видят, что часовой не спит. Можно сказать, что глаза заслезились
от ветра - наверху всегда ветер, не то что у земли. Стефан, конечно, все
поймет, потому что она не умеет врать...
спокойное, в искрах слепящих бликов озеро. Она шептала, не вникая в
смысл слов молитвы. Питер должен вернуться. Он не может пропасть - это
было бы больше, чем несправедливость. Это было бы предательством. Во что
бы то ни стало он должен вернуться.
стреляла в Стефана и промахнулась. Кстати, именно потому, что не учла
поправку на ветер.
проще. Неужели ты думаешь, что маленькое чудовище в возрасте сорока
девяти лет остановилось бы перед хладнокровным убийством? Да еще после
того как она и другие столько вытерпели от Стефана?
самосохранения использовал отнюдь не только тот наив, который ты описал.
Убрать его не так-то просто.
своих героев прямо со старта - с кем я останусь? Мне жаль их всех, и я
никому не желаю зла. Не исключено, что даже попытаюсь поддержать кое-
кого до поры до времени.
прививается на отечественной почве, а почему - загадка... Триллер -
похоже на трейлер.
прямой потомок.
всем повествовании ты не найдешь ни одного трупа.
за язык тянул?
супруге не враг. Рука, высунувшаяся из стены, имеет цвет обоев -
зелененькая в цветочек. Меня и то вгоняет в пот.
же спасли не все. У Веры уплыла куртка, у Питера - лук, и рация таки
утонула. Питер нырял, но не смог ее найти.
просохнет.
невредим, а ссадина на спине не в счет. Даже когда лодку кувыркало в
потоке, как глупое бревно, и несло на гранитный зуб, а он помешал,
подставив себя, все обошлось, хотя ударило крепко и могло бы сломать
спину. И еще потом, когда за водоскатом пенный котел хотел его утопить,
он не дался и выплыл, выдернув из котла и Йориса. Того ударило головой,
но не сильно - отойдет.
перелома нет, но рука все равно распухла и не гнулась в локте. Руку
пришлось подвязать, и все равно было больно, а на весло не хотелось и
смотреть. Вера успокаивала себя: до озера осталось всего ничего, Питер
справится один, а на озере можно поставить парус...
развед-ракет "Декарта" выдерживали, как следовало из документации, до
тридцати "g", однако предпочитали равномерно распределенные нагрузки.
страстно урчал и хлюпал в болоте за бугром, то ли опасный, то ли нет. На
плесе вода сделалась темнее и холоднее на вид: здесь была глубина.
Крупные прозрачные насекомые, неопасные для человека, гонялись за
мошкарой, стараясь держаться подальше от воды. Там их ждали. Шумно
плеснула, выпрыгнув на мгновение, крупная рыбина и снова ушла в глубину,
несъедобная тварь.
осталось? Крошки какие-нибудь...
Обещаю.
выздоравливай. Ты, Вера, прости: сосульку - Йорису. Мне гребец нужен.