Чтение 13–й страницы книги ~Ведьмин век~

хотела что-то сказать - но не сказала, только глаза ее на мгновение
сделались узкими, как бойницы осажденной крепости.

- Номер семьсот двенадцатый, Магда Ревер, - сказал Клавдий в
пространство. - Режим содержания жесткий.

Два часа, отведенные ей на размышление, щит-ведьма Магда Ревер
проведет в стационарных колодках, в одиночной камере, где в каждую
стену вмурован знак зеркала. На узком пятачке, где даже помыслы отра-
жаются от стен и возвращаются, десятикратно усиленные, к своему источ-
нику...

Если Магда хочет выжить, ей придется думать о приятном. Клавдий
криво усмехнулся.

При мысли о кураторе округа Рянка его усмешка сделалась злорад-
ной; теперь он, по крайней мере, знает, что сказать человеку, проси-
девшему в его приемной много долгих неприятных часов. Теперь он знает,
чего ради унизил рянкского коллегу - не из врожденной гнусности харак-
тера и даже не в отместку за былые интриги; поимка щит-ведьмы принесла
бы рянчанину заслуженные лавры, если бы произошла перед эпидемией, а
не во время нее. Теперь бедняга-куратор не дождется похвал...

Клавдий подавил в себе желание курить. Передернулся, вспомнив
сладострастно набухшие груди Магды Ревер; сжал зубы и поклялся себе
доработаться сегодня до потери сознания. Так, чтобы вообще ничего не
хотелось. Как мертвецу.

- Дальше, - сказал он глухо. - Следующая.

Протяжный скрип несмазываемых петель. Вошедшая женщина, свобод-
ная, без колодок, зашипела сквозь зубы и осела на руки стражников.

Обыкновенная рабочая ведьма. Средняя по многим показателям; непо-
нятно, почему ее выделили из прочих задержанных и доставили к нему на
допрос. Хотя с "колодцем" тут явно не все в порядке. Странный какой-то
колодец.

- Поднимайся, - сказал он негромко.

Стражникам приходилось удерживать ее. Она безвольно висела на их
руках; защитных сил у нее хватало только на то, чтобы не лишиться соз-
нания.

- Давай не будем воевать, - он чуть поправил капюшон, удобнее ус-
танавливая прорези для глаз. - У тебя нет для этого сил, у меня нет
желания... В Рянке - что? "Удар" или "сеточка"?

- Не знаю, - прохрипела она с ненавистью, и в качестве наказания
за ложь он ввинтился в ее взгляд и замерял "колодец".

Ведьма закричала, не в силах выносить боль; Клавдий стиснул зубы.
Семьдесят четыре. У серенькой, обыкновенной рабочей ведьмы... Нечто
похожее испытывает огородник, на чьем участке изловили медведку вели-
чиной с королевского пуделя.

Женщина замолкла, погрузившись в глубокий обморок. Клавдий поко-
сился в протокол предварительных допросов. Ксана Утопка, по профессии
- учитель начальной школы.

Закрыв глаза, он в мельчайших подробностях вообразил себе рянк-
ского куратора. Мысленно взял его за грудки, встряхнул...

А ведь придется ехать в Рянку. Туда, где не сегодня-завтра во
множестве запылают костры самосудов. Пожирающие не щит-ведьм и не во-
ин-ведьм, и даже не рабочих ведьм - а просто глупых неинициированных
девчонок, вроде той, рыжей, похожей на лисичку...

- Номер семьсот девятый, - сказал он в темноту. - Ксана Утопка,
режим содержания - нейтральный... И быстренько врача.

Открылась и закрылась скрипучая дверь.

Следующая ведьма вошла в камеру с гордо поднятой головой, и Клав-
дий узнал ее. "Это еще начало! Это только начало, вы увидите!.."

- Привет, кликуша, - бросил он сквозь зубы.

Девчонке было лет пятнадцать. Присутствие Клавдия тяготило ее -
но не более; ее внутренней защите позавидовал бы тяжелый танк.

- Привет, палач, - отозвалась она невозмутимо. - Поленцев припас?

- Припас, - ласково успокоил Клавдий. - Так что же, говоришь, это
только начало?

Девчонка оскалилась:

- Сам увидишь.

Она была флаг-ведьма. Эти фанатичны до безумия, и, что самое неп-
риятное, владеют основами предвидения. Эдакие истеричные вещуньи,
прикрывающие кликушеством холодный расчетливый ум.

- Ты совершеннолетняя? - спросил Клавдий раздумчиво.

- Нет, - сообщила девчонка беспечно. - Мне нет восемнадцати...
Согласно своду законов о ведьмах несовершеннолетние особи не подлежат
допросу с пристрастием, ровно как и всем видам казней... Ага?

- Ага, - кивнул Клавдий и поймал ее взгляд.

Секундная пауза; девчонка резко побледнела, но боли не выдала.
Клавдий отпустил ее - и устало откинулся на спинку кресла.

"Уровень колодца" - семьдесят шесть и пять. Либо куратору округа
Рянка следует выдать премию за отлов трех самых сильных ведьм в стра-
не, либо...

Либо в Рянке с недавних пор родятся эдакие ведьмачие монстры. Как
грибы. На ровном месте.

Клавдий прикрыл глаза. Курить хотелось невыносимо.

Флаг-ведьма. Предчувствия, предсказания, потаенные надежды и
страхи...

- Никаких допросов с пристрастием, - сказал он сквозь зубы.

Его правая рука вытянулась по направлению к собеседнице, так, что
кончики напряженных пальцев оказались на уровне ее зеленых нагловатых
глаз. У флаг-ведьм есть преступная слабость - они слишком любят прори-
цать.

- Убе... рите! - выдохнула девчонка; пальцы Клавдия сжались.

...Вряд ли она сказала бы что-нибудь даже под пыткой; однако про-
рочества лезли из нее сами, и она не могла, да и не слишком хотела
удерживать этот сумбурный мутноватый поток. Зеленые глаза вдохновенно
горели:

- Она... идет! Она уже идет, она... - неразборчивое бормотание. -
ОНА возьмет нас к себе, и.. - бессвязные выкрики. Блаженная улыбка.

Клавдий скосил глаза в ящик стола - да, диктофон работал. Он
возьмет этот текст на заметку - кое-что может оказаться интересным,
хотя теперешний, сиюминутный смысл предсказания таится, без сомнения,
в одной только фразе:

- Одница! - выкрикивала девчонка, запрокидывая голову. - Округ
Одница, да, да, да!!

Слово "Одница" для множества людей звучало как музыка. Округ-ку-
рорт, приманка для туристов всего мира, бесконечные полосы пляжей,
красивая жизнь, священная мечта, вынашиваемая долгие месяцы осени и
зимы, деньги, откладываемые и припасаемые специально "на Одницу", для
Одницы и во имя ее...

Округ Одница граничил с Рянкой. И куратором там был как раз чело-
век Клавдия, проверенный, верный, и, ясен пень, в Рянку ехать уже
поздно. Одница, округ Одница...

Девчонка закончила пророчить через десять секунд после того, как
он снял принуждение и отвел руку. Криво умехнулась, пытаясь восстано-
вить утраченное достоинство; как-никак, а она поддалась насилию. Сде-
лала то, чего от нее требовали...

Месть не заставила долго себя ждать:

- Ты закончишь свою жизнь на костре.

Клавдий поднял брови:

- Ой ли? Ты ни с кем меня не перепутала?

- Ты умрешь на костре, - повторила девчонка с нажимом. - Жаль,
что я этого не увижу.

- Нашла, о чем жалеть, - сказал он искренне, но девчонка не уго-
монилась, и, уже уводимая по коридору, продолжала звонко вопить:

- На костре!.. Великий Инквизитор разделит участь ведьм, на кост-
ре, на костре, на ко...

Скрипучая дверь закрылась, проглотив конец ее фразы; Клавдий ре-
шил, что для перекура уже слишком поздно.

Четвертая из задержанных была худа и крючконоса. Темный плащ бол-
тался на ней, как на вешалке; при виде Клавдия - черная фигура, подс-
веченная факелом, черный капюшон, пристальные глаза в узких прорезях -
женщина затряслась и закрыла лицо руками.

Некоторое время он смотрел на нее несколько оторопело. Привыкший
доверять профессиональному шестому - или уже седьмому? - чувству, он
пребывал на этот раз в затруднении; "Диара Луц, - говорил предвари-
тельный протокол. - Администратор танцевального ансамбля. Предположи-
тельно воин-ведьма, классификация затруднена в связи с..."

Пробежавшись глазами по тексту, Клавдий соскользнул к нижнему
краю листа, к подписям. Прочитал и испытал нечто вроде облегчения;
значит так, дорогой мой рянкский куратор. Теперь тебя можно отстранять
легко и без всяких колебаний - потому что такого промаха не прощают
даже близким друзьям. Надо же, "воин-ведьма"...

- Я не ведьма, - прошептала крючконосая, все еще закрывая лицо
руками. - Это ужасная ошибка... Кланусь жизнью, я не ведьма, я...

- Я знаю, - отозвался Клавдий со вздохом.

Женщина на секунду затихла. Оторвала от щек мокрые пальцы; подня-
ла на Клавдия опухшие от слез глаза:

- Вы... Я не... За что?!

- Верховная Инквизиция приносит вам свои глубочайшие извинения, -
сказал он официальным бесцветным голосом. - Виновные в трагической
ошибке будут строго наказаны.

Она всхлипнула:

- Меня... как... вместе с... ними... как же мне теперь... жить...
что я скажу...