исполнено мое последнее желание?
о помиловании.
имеет ничего общего с юридическими уловками - оно гораздо прозаичнее,
я всего лишь прошу назвать имя настоящего убийцы! Того, кто заплатит
сегодня вечером!
мом Человек в Черном.
родное слово, ты мне нравишься! Мои автоматические снайперы прострели-
вают каждый кубический дюйм в этой комнате и могут поражать живую ми-
шень на звук биения сердца, тепловое излучение, запах пота, стоит
только нажать кнопку. В свое время мой предшественник Пли Вумниц весь-
ма неосмотрительно поручил именно мне оборудовать свой кабинет подоб-
ными сюрпризами на все случаи жизни - покойный слыл большим
шутником...
меня не убедит, что шеф уважаемого в деловом мире предприятия способен
спокойно преступить основной закон... Нет, никогда не поверю!
Фингала с Подсветкой зазвучала нескрываемая гордость. - О каком, изви-
ните, законе идет речь?
печатным словом в пестрой обложке, как будто этот сомнительный довод
мог послужить доказательством его правоты.
та, - такого закона нет в уголовном кодексе?!
щих в детективе лиц, - убежденно заявил охотник, - а с момента аудиен-
ции в Президентском дворце нет никаких сомнений в том, что мой товарищ
и я - главные герои заправского детектива, в котором есть все: погони
и перестрелки, драки и покушения, а главное, без чего не может обой-
тись ни один детектив, - жгучая тайна Человека в Черном... Тайна, ко-
торую не могли приоткрыть даже вы! Основной закон детективного жанра
гласит (Виктор скромно потупил глаза): герой не должен погибать в се-
редине повествования! Иначе получится не захватывающее чтиво, а ба-
нальный производственный роман с хэппи эндом в виде успешного заверше-
ния вашим синдикатом финансового года!
вования?
платить вечером, а сейчас, - Джонг посмотрел на часы, - далеко не ве-
чер!
беседовать с тобой совсем необременительно. Напротив. Не поверишь,
иногда так и тянет плюнуть на все и завязать! А посоветоваться не с
кем, - разоткровенничался Фингал. - Кругом шакалы и смотрят на тебя
волком! Разве понять им мятущуюся душу? Ни-ко-гда. Ни за что. А ты,
мой крестничек, человек свежий, с пониманием... Вот я и говорю, уста-
нешь, как собака, от всех этих дел, выкручивания рук и копания ям,
закроешь глаза - хочется резко и круто изменить статус-кво! А ведь
как я начинал... Хочешь послушать?... Тогда вот тебе
торговал на черном рынке. Правда, к этому времени он связался с дурной
компанией и стал выдавать пирожки с зайчатиной за патентованное сред-
ство против зачатия. Все шло хорошо - пирожки пользовались повышенным
спросом у широких слов населения до тех пор, пока одна любознательная
дамочка не поинтересовалась, когда пирожки надлежит принимать: до или
после? Папа возьми да и ляпни: "Не до и не после, а вместо!"
ячменного пива... Мама стала часто болеть, фортепьяны пришлось про-
дать. До сих пор перед моими глазами маячат папины костыли, которыми
он преподавал основы этики и почтение к родительским наставлениям
тогда еще неокрепшему организму своего единственного отпрыска. После
папиной скоропостижной кончины мама перестала болеть, потому что день-
ги кончились. А в долг подпольный тотализатор не позволял играть нико-
му, даже вдовам.
отправиться на ускоренные курсы извлечения ценностей. Стипендии нам не
платили - перебивались на пододежном корме. Успевал я хорошо: от мамы
мне достались музыкальные пальцы, от отца - умение лезть в чужой
карман не за словом, а за чем-нибудь более материальным... Вскоре я
очутился в колледже, готовящем кадры для замещения вакансий в
исправительных домах, туда меня приняли без экзаменов за выдающиеся
успехи на курсах и умение быстро уносить ноги - колледж гордился своей
легкоатлетической командой. У меня где-то сохранилась даже полосатая
майка, эх, юность, юность... Я без задержек брал один барьер за
другим, но когда преодолевал звуковой, услышал в непосредственной
близости полицейскую сирену и понял: пора завершать учебу и поступать
в синдикат простым заместителем директора. Потянулись годы упорного
труда, наполненные одним желанием: прочно утвердиться на самом верху
административной лестницы. Потом и это было достигнуто, но сердце не
успокоилось... Видимо, так уж мы устроены - ничто не дает полного
удовлетворения: ни власть, ни слава, ни деньги... Потом все надоело.
Одно время хотел уйти в родной колледж на преподавательскую работу,
звали на кафедру прикладного вымогательства... Но как подумаю, до
какого маразма бездарные помощнички без меня синдикат доведут - сердце
кровью обливается! Вот и приходится тянуть лямку, несмотря на искрен-
нее сопротивление души. Одна радость в жизни - общение с интересными
людьми. Вроде тебя. Заманишь такого в ловушку, наговоришься всласть,
потом, конечно, извини, пришьешь! Кстати, зачахли мы здесь, на Полин-
те, без свежих анекдотов! Уж не обессудь, уважь старину Фингала! Раз-
ные там байки - все равно что целительный бальзам для души...
выбирать не приходилось - Виктор принялся "травить"! С ловкостью про-
фессионального фокусника охотник вытаскивал из памяти одну заниматель-
ную историю за другой, думая только о том, что минуты бегут и спасение
приближается...
зубопротезными. Фингалу особенно понравилось про вставную челюсть и
каминные щипцы. Он чуть не рыдал от смеха, так что динамики задребез-
жали, и все повторял:
о-хо-хо!..
на сдвинутые стулья, хоть на дубовый и, наверное, очень жесткий эша-
фот, хоть на ковровую дорожку с вытканной на ней картиной крестного
пути на Голгофу. Запас анекдотов давно истощился. Глаза смыкались, но
язык продолжал машинально поддакивать Фингалу, который беспрестанно
толковал за жизнь и очень обижался, когда его не слушали.
ве. Наверное, бандит решил, что отсрочка приговора закончилась. Виктор
глянул сквозь жалюзи - рассвет еще не наступил... Вот-вот заговорят
автоматические снайперы... Почему-то в эту минуту охотника больше все-
го заботило, повредят ли они при обстреле псевдо-Константу, у которой
два часа назад, видимо, что-то испортилось в микросхемах. Она давно
перестала щебетать и только качала головой, словно раскаивалась в
содеянном...
Мережковский Дмитрий
Бажанов Олег
Прозоров Александр
Юрьев Сергей
Якубенко Николай
Афанасьев Роман