всего пять суток.
работала чуть не полгода.
Побывать на Кабенге и вернуться. Любой ценой. Хорошее задание, и всего
шесть суток на его выполнение. И я не имею права никого и ни о чем
предупредить. Зигмунд мог бы сказать мне, что этим займутся другие. Но он
не стал меня обманывать, я не нуждаюсь в том, чтобы меня так обманывали.
Этим, может быть, займутся другие. Если я успешно выполню свое задание. И
если у тех, кто работает на Кабенге еще останется время.
о том, чтобы мне была доступна вся ваша информация о Кабенге! Пойми, это
же абсурд, когда я здесь вынужден лететь на Туруу, чтобы узнать, на каком
основании Петров распорядился начать бурение новой скважины! Я, начальник
базы, узнаю чуть не обо всем самым последним! А ты хочешь, чтобы я тебе в
чем-то еще помог. Мне бы кто помог понять, почему они угробили уже
двенадцать скважин, и теперь еще требуют от меня пять новых робот-буров.
я, наверное, ничем себя не выдал. Я сидел и молчал, и он, наконец, сказал
- уже более спокойным голосом:
Но не рассчитывай на то, что у меня большие возможности.
на него. - Мне другое важно. Мне нужно знать, где, по твоему мнению, самое
слабое звено проекта? Из-за чего все может сорваться? Из-за задержки с
Резервуаром? Из-за химиков? Или еще по какой причине?
сказал: - Самое слабое звено здесь я, Алексей. Но тебя же не удовлетворит
такой ответ.
раздумывая, стоит ли говорить. - Если не слишком просто, то тебе следует
лететь на Каланд.
Вездеход резко повернул, ударился обо что-то и встал. Совсем рядом
послышались какие-то повизгивания, и почти тут-же - потрескивание
разрядников в излучателях. Через секунду я уже приподнялся на руках и
готов был вскочить, но чей-то, кажется Валента, резкий выкрик "Лежать!"
остановил меня. Что-то сильно ударило снаружи в борт вездехода, потом
послышалось еще несколько ударов послабее, а потом где-то совсем рядом
загрохотал камнепад. Я перевернулся на спину и сел.
излучателя. У него под ногами сидел Крис. Он раскачивался из стороны в
сторону, обхватив голову руками, и монотонно мычал. Из-под пальцев у него
сочилась кровь. Излучатель со снятым предохранителем лежал у него на
коленях. Дальше, у заднего борта, стояла, широко расставив ноги, Берта и
тоже палила куда-то вверх, в направлении склона, который только что был
слева от вездехода. Я обернулся - Рашида за рулем не было, дверь кабины
была раскрыта. Потом потянулся вперед, взял излучатель с колен Криса и
осторожно высунулся над бортом рядом с Валентом. Но к тому моменту все уже
закончилось.
к Берте. - Перестань палить, дура. Лучше помоги Крису.
передразнила она его, потом, заметив Криса, изменилась в лице.
мой вопрос, шагнул мимо присевшей рядом с Крисом Берты, перекинул ногу
через задний борт вездехода и спрыгнул на землю. Помедлив секунду, я
двинулся следом.
клубился густой туман, так что уже в полусотне метров ничего не было
видно, было тихо и пустынно. Я обогнул вездеход и увидел их обоих. Они
стояли в десятке метров перед вездеходом на краю какого-то провала и
разговаривали. Я подошел ближе.
вон возвращался...
оглянулся. Вид у него был виноватый.
Дорога, по которой мы ехали уже километров двадцать, была когда-то
прорезана бульдозером в склоне горы. Но это было давно, да и строилась она
не на века - лишь на период осуществления проекта - она была вся разбита,
не столько колесами вездеходов, сколько осыпающимися камнями и дождевыми
потоками, так что ехать по ней местами было сущим мучением. Слева уклон
уходил круто вверх и терялся в тумане. Справа был такой же крутой спуск к
невидимому ущелью глубоко внизу. Растительности здесь не было - только
беспорядочно набросанные камни, из нагромождения которых иногда
показывались зелено-черные скалы. Вообще не было никаких признаков жизни -
жизнь на Кабенге появляется лишь там, где есть источники бета-треона.
дороги больше не было. По пути сюда мы два или три раза наталкивались на
подобные места - дорога, только что вырезанная заново бульдозером, на
каком-то протяжении казалась совершенно гладкой в сравнении с соседними
участками, и было понятно, что она восстановлена или отремонтирована
совсем недавно. Сюда тоже на днях придет бульдозер и будет неспешно
вгрызаться в каменистый склон под неумолкающий грохот скатывающихся вниз
камней, закрепляя пройденные метры пластиформовой пеной. Но все это
произойдет позже. Сегодня же впереди была сплошная осыпь, противоположный
край которой терялся в тумане.
Рашидом уже шли назад, к машине. Когда я перелез через задний борт, Валент
вполголоса разговаривал по рации, надев наушники и отвернувшись к борту,
Рашид устраивался за рулем, а Берта обматывала бинтом голову Криса. Сквозь
бинт проступала кровь. Я решил отложить свои расспросы на потом.
был так и так идти транспорт с Галлау, и совсем не имело смысла, уверял
он, трястись часов шесть в вездеходе ради сомнительной экономии времени.
Но пока я летел с базы на Галлау, где находилось управление группой
контакта, я успел понять, что транспорт может и не полететь. Здесь такое
случалось, и довольно часто. Я, правда, пока что не понял, чем это было
вызвано. Рисковать я не мог, времени и так было в обрез, а на Галлау
делать мне было совершенно нечего. По крайней мере, до тех пор, пока я не
повидал онгерритов. И людей, которые работают рядом с ними. И потом, если
уж отправляться на Каланд, то тем путем, который подвернется. Не дело
наблюдателю выбирать наилегчайший путь.
вынуждавшее меня побывать на Каланде. То, о чем я думал, направляясь туда,
было маловероятным, но вполне возможным. По крайней мере, оно многое бы
объяснило. Природе не чуждо повторение, и то, что в принципе возможно, чья
возможность доказана хотя бы одним прецедентом, рано или поздно может
возникнуть вновь. О том случае на Агьяре в 350-м, когда шестеро членов
группы контакта попали под полный ментальный контроль группы аборигенов,
сегодня по дипломатическим соображениям мало кому было известно, но даже
если бы Зигмунд не напомнил мне о нем во время подготовки, как об одном из
маловероятных вариантов, я вспомнил бы о нем сам. Проверка была
необходима, тем более, что заодно могли раскрыться другие обстоятельства.
Рашиду:
теперь устраивала его на сиденье. Бинтов она не пожалела, и теперь голова
Криса напоминала огромный кокон. Или, скорее, раз в десять уменьшенное
гнездо льяга с Тсасуры-2. Я даже поежился от этого сравнения.
фиксатора. - Объезжать будем?
безопасность наблюдателя его не беспокоила - мой фиксатор что-то заело, и
я едва успел справиться с ним и выдвинуть подголовник, как мы поехали.
и двинул его вверх по склону. Псевдоколеса легко, не сдвинув с места ни
единого камня, забрались на бортик из крупных булыжников, уложенных сверху
для защиты дороги от мелких осыпей, на какое-то мгновение вездеход застыл,
а затем плавно, как по равнине поехал вперед. Мне еще не приходилось так
ездить. Если бы не поза - почти лежа на спинках кресел с ногами,
задранными выше головы - если бы не медленная, не больше пяти километров в
час скорость, если бы не стук иногда срывавшегося вниз из-под псевдоколеса
камня, то могло бы показаться, что мы едем по равнине - настолько ровной,
почти плоской была поверхность склона, видимая в очерченном стеной тумана
круге в полусотне метров радиусом. Если бы не замотанная бинтами голова
Криса, если бы не серьезные, сосредоточенные лица Валента и Берты, которые
сидели у бортов, держа наготове излучатели и внимательно оглядывали
окрестности, если бы, наконец, не постоянное ощущение тревоги, которое ни
Флинт Эрик
Буркатовский Сергей
Конан-Дойль Артур
Верещагин Олег
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей