направление. Без компаса в ночном лесу моментально начнешь кружить. Так и
пробегаешь всю ночь, высунув язык. В школьном турклубе им это объяснили в
первый же день, вдолбили, что такое азимут и с чем его едят. А здесь
компаса нет. Жаль, он по звездам ориентироваться не научился. Вообще-то
Большую Медведицу и Полярную звезду он может отыскать. Но здесь, в лесу,
небо закрыто кронами сосен, и еле-еле виден десяток слабеньких звездочек.
Хорошо хоть, от сосны до Ведьминого Дома идти всего ничего.
низкая луна. Теперь она стала совсем красной. Серега знал, что это к
перемене погоды. Жаль. Он любил жару.
выглядел мертвым. Не дом, а труп дома. А вообще - все как тогда. Те же
разбитые стекла, та же болтающаяся на ржавой петле ставня...
дверь. Она почему-то показалась Сереге кривой трещиной в теле Дома,
изогнутой, словно недобрая улыбка. А кроме того... Приглядевшись, Серега
понял, что в Доме не так уж и темно.
какой-то слабый зеленоватый свет.
оказывается, вовсе не умер, он только притворялся, чтобы заманить его,
Серегу, в свои бездонные пространства. А на самом деле он живет своей
колдовской, потусторонней жизнью. Может, сейчас там ходит бледная тень
студента с обугленными дырами глаз, ходит с вытянутыми руками, ищет
девушку, которую когда-то любил, а она обманула его, отдала на расправу
черту.
запрыгало теннисным мячиком, а к горлу подступила тошнота.
сдавила его, сжала череп, но все же пульсировали в голове какие-то
искорки. Понемногу эти искорки разгорались ярче, сливались друг с другом -
и вот вспыхнул огонь. Серега вспомнил, что у него есть оружие. Специальное
оружие от нечисти. Он сунул руку за пазуху и вытащил скрученный в трубочку
листок. Медленно развернул его и при свете фонарика не спеша стал читать,
шевеля губами, словно первоклашка.
Многих слов Серега не знал вообще, а другие знал, но не понимал, зачем они
тут. И все это должно помочь от дьявола? Вот он прочел все, что было
написано на листочке крупными Лехиными буквами - а что изменилось?
По-прежнему Ведьмин Дом злобно глядит на него провалами окон, по-прежнему
льется из-за двери зеленоватое сияние.
стало легче дышать. Сердце еще прыгало, но не так бешено, как раньше.
Впрочем, наверное, дело не в молитве. Просто должен кто-то в конце концов
сдаться - или ты, или твой страх. А теперь что ж, надо идти.
руку, юркнул в приоткрытую дверь.
свет. Светилась плесень на гнилых бревнах. Обыкновенные гнилушки! И этого
он так боялся! Не было в доме никакого мертвеца-студента, не было ни
скелетов, ни ведьм.
был даже не стол, а просто сбитые вместе доски, приколоченные к толстым
ножкам-чурбакам.
кроме этого убогого стола, нескольких заплесневелых бревен и груды битого
кирпича ничего не было. Середину комнаты занимала здоровенная, до потолка,
печь... Заслонка открыта, несколько кирпичей выломано. Казалось, кто-то
специально поработал над ней ломом.
консервных банок, обрывки старых газет, четыре папиросных окурка.
даже сердце дернулось, словно по нему ток пропустили. Тут же, с фонарем,
он обшарил весь дом, ползал по полу, изучая каждую дырку, каждую трещинку.
Полез в печку, вымазался в саже и паутине, но ничего не отыскал. В полу
имелось несколько щелей, но все они были слишком маленькие - книга не
могла в них провалиться.
Санька, неумело размахнувшись, бросил ее в окно, и она упала, шмякнулась,
звук еще какой-то был. Может, Санька все же не добросил, и книга валяется
под окном?
окнами. Все без толку, книги не было и там. Он вернулся в дом.
растаяли в воздухе - и с концами. Может, и впрямь нечистая сила орудует?
Домовой, к примеру? А, ерунда! Сколько раз он сам себе доказывал, что не
бывает ничего такого, а вот опять же! Не надо валить на домового. Тут
должна быть настоящая причина.
кто-то взял. Может, случайно забрели в дом, увидели и утащили? Хорошая
ведь книга, интересная...
забрал тот, кому она и в самом деле нужна. А такой человек всего
один-единственный - Санька!
Серега едва не подскочил на месте. Вот оно что! Санька специально тогда,
швырнув книгу в окно, заорал, сделал зверские глаза. Специально всех
наколол, чтобы одному здесь остаться.
не искать - Санька, скорее всего, выбросил ее где-то в лесу. Теперь фиг
найдешь.
животом подмел.
доказывать, будто книги здесь не было, будто ее Санька утащил? Кто ему
поверит? Ну, пускай даже Леха расскажет, что Санька позже всех из лесу
вернулся. А мало ли почему, ответят.
И заблудился, искал дорогу... А может, он просто малину жрал? Или к речке
ему погулять захотелось? Да, доказательств у Сереги никаких. Выиграл
Санька, не придерешься. Неужели до конца смены теперь ему подчиняться?
вытащить Саньку из постели и устроить ему "Варфоломеевскую ночь". Но слово
есть слово. Хотя теперь, после Санькиной подлости, стоит ли его держать?
Не жирно ли Санечке будет? Но попробуй не сдержи - ясно же, что будет.
Может, плюнуть на них? Да разве на весь лагерь плюнешь?
слезы. Он сидел на сыром бревне, смотрел на груду битых кирпичей и шмыгал
носом. Ни о чем ему не хотелось думать - будто из черепа мозги вынули.
никто его сейчас не видел. Ничего себе картиночка - ревет Серега Полосухин
как малышня.
слезах засыпать будешь..." Так оно и вышло. Ладно... Пускай эти слезы
будут последними. Деваться некуда, ночь тут отсидеть надо, а там
посмотрим.
Сереге сейчас даже хотелось бы, чтобы она появилась. Может, и помогла бы
чем-нибудь. Но, к сожалению, никакой такой силы на свете нет. Ни чистой,
ни грязной. Есть лишь гниющий старый дом и желтые Санькины глаза, что
встретят его завтра.
сказках говорится - утро вечера мудренее... Сказки обычно хорошо
кончаются, но сейчас-то все по правде. А спать, однако же, хочется.
Сколько сейчас времени? Небось, уже полночь миновала...
разве что на столе. Пол холодный, да и мусор всюду навален, а идти во
тьму, в холод, ломать веник и подметать - нет уж, спасибо! Хватит с него
уборок.
сцепленные пальцы.
черные волны, подхватили его и понесли куда-то вверх.
высокий и худой, шел спереди, освещая дорогу факелом. Второй, похожий на
огромного медведя, втиснутого в черную кожаную форму - сзади. А Серега
шагал между ними, прижимая ладони к бедрам.
лопнет совсем, и тогда... Он старался не думать об этом.
было сосчитать повороты. Зачем так строили? - вертелась у него в голове
надоедливая мысль. Впрочем, он понимал, что у создателей Замка была
Мацумото Сэйте
Березин Федор
Березин Федор
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Апраксина Татьяна