самообучающихся кибернетических систем приехал в отпуск в родной поселок.
Его немного удивила непривычная тишина на вечерних улицах - подростки не
бренчали на гитарах, как в юности героя, не гоняли на велосипедах, не
сидели на скамейках у Дома культуры в ожидании фильма. Дети и подростки
куда-то исчезли. (Тут я начал читать очень внимательно - тема, сами
понимаете, была мне сейчас весьма близка.)
опустошив блюдечко с клубничным вареньем. - В наши времена вроде веселее
было, а?
сколько ты с Борькой Шелепиным лампочек побил? А кто гонки на мопедах по
ночам устраивал?
веселье у нас.
отмахнулась, продолжая счастливо улыбаться:
развлечения у молодых? Сидишь, понимаешь, в глуши сибирской, не успеваешь
за всеми этими веяниями, переменой нравов. Выходит, лампочки теперь не
бьют и собак дотемна по Бродвею не гоняют?
говорю, компьютеры теперь у каждого, у Кольки вон Чудинова, у Лариски
Осиповой дочки, да у всех. Как раньше магнитофоны. Внук, пятиклассник, от
горшка два вершка, а от компьютера не оторвешь. Прибежит из школы и к нему
- обедать не дозовешься. Нашли себе игрушки! На улицу не выгонишь.
по себе становится. Ни одного сорванца не видать, словно кто-то их всех
увел".
Кто-то уводит детей и подростков. Здесь, в рассказе - компьютерные игры. В
фантастическом рассказе. А на самом деле, в жизни? Не попали же Костя и те
остальные пять десятков, известных в горотделе, в плен к какому-нибудь
кибернетическому дракону? Не ворует же их инопланетный монстр? И не
продали же их в рабство в подпольные кооперативы? Хотя... Хотя времена
наступили такие, что ничему уже не приходится удивляться. Сил не хватает
удивляться...
представлял домики поселка, и домики соседнего райцентра, и солидные
здания областного города. В каждом доме жили дети, и в каждом доме стоял
компьютер, не дороже швейной машины, и перед каждым компьютером сидел
мальчик или сидела девочка. Вот экран, вот клавиатура. Вставлен диск с
программой, нажата кнопка - и заметался между ящиками на складе маленький
смешной человечек. Он хватает ящики, грузит на конвейер, а мохнатое
чудовище катится к нему, стреляя на ходу, и надо суметь убежать от
чудовища, уклониться от пуль и спасти, непременно спасти товар. Забыты
книги и даже всемогущий телевизор, валяются без дела футбольные мячи,
гитары и теннисные ракетки, и никто не сходится по вечерам у качелей за
школой, и не надо им никаких других развлечений. Наигрывают волшебные
дудочки современных крысоловов и дети уходят, уходят...
таких, как он, Дорохин, продолжателях дела отцов-основателей Раймунда
Луллия, фон Неймана, Винера, Шеннона, Колмогорова... И - побочный эффект.
Попытка наладить контакт с машиной - и разрыв контактов между людьми.
Такая вот получается раскладка?
земные проблемы. Она оттуда, сверху, навидалась уже столько всего, что ее
трудно было чем-либо удивить.
назойливо подчеркивая то, что и так вытекало из повествования. Да и
тема... Палка в колесо прогресса? Боязнь первых паровозов или автомобилей,
пагубно влияющих на нервную систему крупного рогатого скота, пасущегося
вдоль дорог? Передать ребятам из КЛФ, пусть обсудят, выскажут свое мнение?
обсуждался в редакции районной газеты и Анатолий Шевчук был бит за попытку
противостояния процессу поголовной компьютеризации, которую громко
объявили в не столь далекие времена спинным хребтом реформы школы.
Ага-ага, автор пытается скомпрометировать направление, призванное вывести
страну на передовые рубежи - это уже шел пересказ состоявшегося в редакции
разговора. Ату его, ретрограда!
ведь многое потом действительно выходит боком. "Мы не можем ждать милостей
от природы" - и не стали ждать, вытряхивать стали у нее эти милости, и
результат, так сказать, налицо. "Даешь химизацию!" - и дали, да так дали,
что не только мы - белые медведи не рады, пингвины - и те отведали нашего
передового ДДТ. Про мелиорацию вообще говорить не хочется. "Наш мирный
советский атом - на службу народу!" Хорошо послужил, спасибо ему, а
вернее, не ему спасибо, а тому, кто его, наш советский атом - бездумно на
службу... И примеров таких сколько угодно.
шкафу, перебирая журналы, просматривая закладки с надписями и нашел то,
что искал. Пробежал глазами короткую заметку. "Синдром видеоигровой
эпилепсии - так назвали японские врачи новый вид заболевания детей,
которые увлекаются современными компьютерными играми. Характерные признаки
его - головная боль, длительные спазмы мышц лица, временный паралич глаз,
а также ухудшение зрения. В общем видеоболезнь протекает доброкачественно
и не приводит к уменьшению интеллектуальных способностей. Однако
беспокойство у врачей вызывают те негативные черты, которые формируются у
подростков под влиянием видеоигр - в частности, подозрительность,
недоверчивость, горячность и враждебно-агрессивное отношение к родителям,
друзьям, знакомым и близким - собственно, типичные приметы эпилепсии". Вот
так-то...
грозит и при нашей разворотливости еще долго грозить не будет. Но долг
писателя, писателя-фантаста - уловить тревожные тенденции в настоящем,
экстраполировать в будущее и художественными средствами показать, во что
они могут воплотиться. И даже если опасения кажутся необоснованными -
кого-то ведь заставит задуматься такое предупреждение, кого-то натолкнет
на создание механизма страховки. Надо показать нашим "фэнам", решил я и
положил рукопись в особую папку, где накапливались материалы для
обсуждения.
Галка, когда наш тихий уголок посетил экс-учитель Волков. Мы с ним
перекурили в холле с фикусом, поговорили о жизни, обменялись последними
новостями с международной арены и из области внутренней политики, обсудили
итоги футбольного первенства и поделились известиями, касающимися наших
общих знакомых. И выяснилось, что Волков явился как исполнитель поручения
Залужной, которая звонила-звонила ко мне из своей психушки, да так и не
нашла, разыскала по телефону его, Волкова, и направила сюда, в редакцию,
чтобы оставить мне записку. Поскольку я оказался на месте, записка не
понадобилась. Дело в том, сказал Волков, что из столицы прибыл Юра Ботнарь
и Залужная по этому поводу устраивает раут в своей квартире. Сегодня после
работы, потому что Юра завтра утром уже отбывает.
поры, когда он развелся и, захватив все свои картины, переехал в столицу к
новой жене. Юру я оценил давно, еще по иллюстрациям к "Марсианским
хроникам". Поэтому я отправил Волкова в гастроном и тоже начал
закругляться.
отставная балерина Васильева, уроженка Тетюшей Люда Каледина, томная Ира
Жантария и мы с Волковым. Гришу разыскать не удалось - вероятно, укатил
куда-нибудь за идеями, такое с ним бывало. Залужная хлопотала на кухне,
бегала с тарелками и рюмками, то и дело прерывая светскую беседу. Вернее,
не беседу, а рассказ Юры Ботнаря, бывшего в центре нашего внимания. Юра
повествовал о своем участии в недавней выставке в Канаде, показывал
фотографии и красивые каталоги. И хоть и был он по-прежнему бородат и
носил, кажется, все тот же свитер, чувствовалась в нем некая удаленность,
некая отстраненность от провинциалов, от Степограда, из которого он
когда-то вырвался в горний мир.
тарелки, точнее, на их содержимое, потом начался общий разговор, позже
распавшийся на отдельные ручейки - по интересам; Гурьянов даже успел
задремать на диване, Карбаш принялся растолковывать Юре свои
семейно-бытовые проблемы, Лариса успевала общаться сразу со всеми, а мы с
Волковым, Людой и томной Ирой Жантарией удалились перекурить на кухню,
потому что травмированная бывшим мужем Оля Васильева не переносила
табачного дыма. У меня еще было время, в подвал я собирался прибыть к
половине двенадцатого, ограничив возлияния двумя уже выпитыми рюмками.
лондонского смога и прибежавшая Лариса начала разгонять газетой этот смог,
а потом, бросив ее на заставленный посудой столик, устремилась в комнату с
кличем: "Юрка, я тебе клевейший сюжет подскажу для картины, у ваших
умников глаза на лоб полезут!.." Я потянулся к пепельнице, взглянул на
газету - и увидел фотографию Кости. Газета была сегодняшней. Наклонившись
Прозоров Александр
Березин Федор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Белов Вольф
Суворов Виктор