и заканчивалось, поскольку хвосты имели они не пушистые, а голые и снабженные
небольшими крючками. Головы же у них, насколько Даниил сумел раз- глядеть, были
непропорционально маленькими и вроде бы птичьими. О чем-то они там, в кронах
деревьев, оживленно перещелкивались и перекрикивались высокими, пронзительными
голосами, что-то обсуждали, о чем-то сговаривались. И это, конечно, было их
сугубо личное дело, в которое вникать не стоило.
ростов веники. Легкий ветерок шевелил их ветки, от которых безостановочно
отваливались и падали, падали вниз, вычерчивая в воздухе замысловатые фигуры,
остроконечные, снабженные шестигранными хвостиками семена. Трава под ногами
слегка пружинила и негромко поскрипывала.
Словно подошвы его ботинок были смазаны толстым слоем красной краски.
выследить. Вот только кому и зачем это могло понадобиться? Если точнее, тот,
кому это нужно, найдет его и без кровавых отпечатков подошв. А значит, обращать
на них внимание не стоит. Тем более что трава, благодаря которой эти отпечатки
остаются, наверняка скоро кончится. Или он наткнется на очередную туманную стену
и, миновав ее. окажется в новой ячейке. И там...
покрытую мелкими осколками камней равнину. Следующая туманная стена теперь была
как на ладони. До нее оставалось не более нескольких сотен шагов.
следующей ячейке. Вот только слишком уж оно было открытое, слишком на первый
взгляд безопасное.
завоевать это пустое пространство? Отсутствие плодородной почвы и камни или
нечто другое, более серьезное?
стало быть, если на пустыре есть нечто опасное, он об этом сейчас узнает. Хотя
лучше J6bi там ничего неожиданного не было. Один раз он уже прокололся. И
наверняка это когда-нибудь случится вновь. Но хорошо бы не в ближайшем будущем.
произошло, спокойным, уверенным шагом двинулся к туманной стене.
она ли требует от него надолго не задерживаться на открытом пространстве?
пытается преследовать, и даже потратил полсекунды на разглядывание дерева,
оказавшегося точно на границе между лесом и пустырем. Та самая неведомая сила,
так четко прочертившая между ними границу, не пощадила и дерево, отхватив у него
половинку ствола, словно помешанная на бережливости хозяйка, решившая расколоть
спичку, для того чтобы ее можно было использовать два раза.
ветки даже вполне убедительно зеленели.
Даниил продолжил свой путь и даже потихоньку начал насвистывать довольно
веселенькую мелодию, привязавшуюся к нему лет пятьдесят назад в одном из миров,
относительно похожем на его собственный, и с тех пор время от времени и чаще
всего совершенно не к месту всплывавшую в его памяти.
розовый в крапинку, чем-то смахивающий на гигантскую земляничину камешек. Тот с
шорохом прокатился шагов десять и наконец остановился. Не было ни вспышки, ни
исчезновения, и камешек даже не попытался с ним заговорить.
можно смело идти и идти, пока не окажешься возле туманной стены.
которую надо преодолеть, умудрившись не влипнуть в неприятности. И вполне
возможно, это ему удастся. Возможно, и нет.
ревели моторы, где сверкали золотом гребенчатые шлемы безумных мотоциклистов и
поднимались огромные клубы пыли, взбитые усеянными шипами колесами.
крюк, для того чтобы обойти эту ячейку стороной. Встречаться с безумными
мотоциклистами сейчас ему совсем не хотелось. Толку от этой встречи не будет
никакого, а вот неприятностей, вполне возможно, не оберешься.
тратящих все свое время на попытки доказать друг другу собственное бесстрашие и
лихость, способных ради этого на любую идиотскую выходку.
подобных занятиях какой-то смысл? Невозможно, чтобы обретение свободы прошло для
него бесследно. Наверняка, получив ее, он в чем-то изменится, станет другим. И
можно предположить, что занятия, кажущиеся ему сейчас попросту идиотскими,
приобретут тот смысл, которого он в них сейчас попросту не находит.
ведут, знал, о чем они разговаривают. Но может ли ощутить себя по-настоящему
свободным тот, кто никогда этой свободы не терял, кто так толком и не осознал,
чем обладает?
Может, как раз они-то и осознают. Возможно, именно поэтому они себя так и ведут.
осознавать не собираются. Просто им нравится так жить, а на остальное совершенно
плевать. И на свободу в том числе.
что на нее никто покушаться не собирается.
моторов и яростные, бессмысленные крики постепенно удалялись, становились тише.
Кое-где попадались островки зеленой плесени и даже небольшие, слегка
вибрировавшие стеклянные лужицы. Между ними медленно и важно ползали старые и
поэтому удивительно крупные, здорово смахивающие на зубные щетки шуршуры.
Птица-врушка, резко спикировав вниз, схватила одного из них и, тяжело хлопая
единственным крылом, снова поднялась в воздух. Шуршур извивался и шипел, пытался
дотянуться до схвативших его лап кривыми, мощными жвалами, но было совершенно
ясно, что его песенка спета.
перечеркивая склон холма, вдруг возникла огненная полоса. Она мгновенно
расширилась и приобрела объем. Цвет ее стал ярче, сочнее, словно бы внутри
полосы разгорался жаркий костер. Зашипело и занялось черным дымом случайно
ткнувшееся в полосу пятно зеленой плесени. Полоса? Ну да, огненный полоз. Он
самый. Безымянный ошарашенно почесал затылок. И что теперь ему надлежит делать?
Через огненного полоза не перепрыгнуть и не перелететь, поскольку тот запросто
может сшибить прямо в воздухе. Стало быть, остается только возвращаться обратно.
Отрастить крылья и сигануть с обрыва. Пока безумные мотоциклисты сообразят что к
чему, он уже будет вне пределов их досягаемости.
Не ждать же, пока огненный полоз вздумает убраться. Возможно, это будет еще не
скоро.
полоз тем временем все более наливался жаром и вроде бы даже начал слегка
пыхтеть.
удушливый дым. Там, похоже. уже горела почва и плавился песок.
мгновением позже подняли дикий вой. Один даже соскочил с мотоцикла и выхватил
из-под кожаной куртки, усеянной рядами заклепок размером с пятак, плоское,
смахивающее на небольшую фляжку гнездо смертельных шершней.
понеслись к Безымянному. Тот отчаянно заработал крыльями, набирая высоту, благо
ячейка попалась большая и было где развернуться.
преследовали, а медленно, видимо, не очень торопясь вернуться в гнездо,
спускались вниз.
спускаться вниз. Следующая ячейка, вероятно, окажется не такой опасной.
на землю, а лететь из одной ячейки в другую.
ловить восходящие потоки, чтобы слегка отдохнуть, преодолевать одну за другой
стены тумана. А еще можно время от времени поглядывать вверх, на светило,
изменяющееся в зависимости от того, над какой ячейкой он будет находиться. Можно
даже подняться еще выше, туда, где туманные стены исчезают окончательно. И
оттуда, наверное, поверхность мира здорово смахивает на пчелиные соты.
Высмотреть сверху мага он не сможет, не сумеет отличить его от других жителей
ячеек. А стало быть, ничего не остается, как забыть про полеты и продолжить путь
пешком.