ребят видели в Тушине, в ресторане "Радуга", с ними был еще один грузин и
две девушки, похоже, немки. Ищи, ищи их, сказали звонившему, ты должен их
найти! Найду, я напал на след... Звонили с такса из Тушина, от
турколлектора, а вот по какому номеру - сказать трудно, стоит защита,
раухер дал только три первые цифры: 1-7-1, это Замоскворечье... Понятно,
сказал я, очень хорошо, они тоже молодцы, будем надеяться, что их поиски
будут успешными. Обижаешь, Пан, сказала Саша, мы набросали на тропинку
столько цветных камушков...
подвале был тяжеловат, и теперь я никак не мог преодолеть чугунную тяжесть
во лбу и висках. От этого, а может быть, и от не до конца нейтрализованной
вечерне-ночной выпивки, настроение было... о, именно в таком настроении
господа гвардейские офицеры обожают пускать себе пули в благородные виски.
Нам, к сожалению, такая роскошь недоступна, но помечтать - именно как о
роскоши - почему бы и нет? Конечно, глоток коньяка смягчил бы мои
страдания, но в быстрых ночных сборах я совсем забыл о своем переносном
погребе, а среди всевозможных запасов, которыми был набит склад фирмы
"Юп", спиртного не было ни капли. Душ не помог, из обоих кранов вяло
сочилась тепловатая жидкость, из горячего - чуть более теплая. Тогда уж -
ничего не поделаешь - пришлось лезть в аптечку за эфедрином. Я уколол себя
под язык - и скоро застучало в висках, похолодели пальцы, зато кто-то
внутри меня решительно содрал липкую паутину с мозгов, с глаз, чугун
куда-то вытек, вернулись силы. Я готов был к дальнейшему использованию...
и есть, никуда не денешься... горькая, последняя гордость солдата,
знающего, что им затыкают губительный прорыв и что долг... Эй, там, сказал
я себе, без патетики, пожалуйста. Разберемся позже.
"КРК" - сверхмощным раухером, не чета переносному "Алконосту", который был
у него на турбазе. Теперь Яков мог, наверное, все на свете.
него было черное, глаза ввалились. - Началось. Объект видел девочек,
вызвал помощь. К нему едут еще двое. И знаешь что - я допер, что это за
171 и прочее. Это "Алазани".
машиной...
этаже. Здесь все было как надо: стол, шкафы, масса всяких бумаг, диван...
Сейчас мне навстречу попались бэшники Говоруха и Мальцев, волокущие
куда-то огромный деревянный ящик с иероглифами на боку. В конторе сидел
Венерт, старший группы Б, и Кучеренко с Герой.
успели оформить доверенности на вождение.
знаю, что происходит.
своеобразный эфедриновый привкус. Не приятный и не противный -
своеобразный. Так... сейчас важно не обмануться в своих ощущениях. Не
принять ненароком ту легкую эйфорию, которую дает наркотик, за чувство
удачи. Успеха. Да, и вот это... Я еще раз просмотрел составленный Яковом
портрет человека, говорившего по телефону с номером 171-и-так-далее...
Рост выше среднего, худой, лет двадцать восемь-тридцать, курит, родной
язык грузинский, по-русски говорит свободно и почти без акцента, немецким
владеет слабо, передние верхние зубы металлические... Н-да. С одной
стороны - ничего существенного, а с другой - только по голосу... причем,
сказал Яков, если он поговорит еще минут пять-семь, можно будет дать
основные черты лица и кое-что из характера. Жаль, не получился второй
собеседник, слишком скупые реплики... ну да ладно.
правильно, разложили приманку и притаились в кустах... и вообще не о
близящемся контакте с неким грузином тридцати лет, владеющим русским
свободно и имеющим металлические зубы, мне следовало беспокоиться, а о
зависшей в неясном положении совсем другой игре...
хмурясь, так вот вышло, сказал Панин, вышло, проворчал Командор, вечно у
вас выходит что-нибудь не то, ты просто не видел, что они с ней сделали,
сказал Панин, ты думаешь, есть что-то, чего я не видел, возразил Командор,
не знаю, сказал Панин, есть или нет, а я в себя пришел, только когда
патроны кончились, понятно, сказал Командор, душа у нас нежная, и тут
Панин взорвался, таким я его еще не видел, я думал, он бросится на
Командора, и Командор тоже, наверное, так думал, стоял и ждал, белый, как
костяной, но я не дал им драться, выгнал Командора на улицу, и через
двадцать минут, отдышавшись, мы уже говорили о другом, а потом вдруг
Панин, закрыв глаза, повторил: вы просто не видели, что они с ней сделали,
ты хоть ее добил, спросил Командор, да, конечно, сказал Панин...
Черт знает, что это все может значить. Ладно, поработаем. Будет день,
будет пища...
одинокие женщины...
резал ножом?
танцевала в библиотеке.
нельзя, потому что...
У них мистическая связь.
представления. Вечером сам у нее спросишь. Придешь?
- и еле успел остановить свою занесенную руку: хотел вмазать по аппарату.
Стоп, машина. Начинается отходняк. Надо повторить, иначе будет скверно.
Колоться не буду, просто высосу...
когда-нибудь в порядке - но без нас. Без нас.
Княжна улыбнулась и села. Сели и мы. - Княжна, позвольте представить вам:
Игорь Валинецкий, Вахтанг Петиашвили. Господа: княжна Дадешкелиани.
Поверьте, такое бывает не каждый день.
неодобрительно. Но я просто не мог удержаться. О, как красива была княжна!
Тревожно, я бы сказал - трагически красива. Бледное тонкое лицо, огромные
темные глаза, нервный излом бровей. Тонкие пальцы, которым если что и
держать, так гусиное перо. Между тем в материалах по "Пятому марта" имелся
словесный портрет девушки-снайпера, составленный одним из немногих, кто
уцелел после встречи с ней. Двадцать лет, волосы темные, вьющиеся...
Возможно, это она и есть. Иосиф сидел по левую руку от нее, прямой, как
шпага. Я еще раз восхитился мастерством Якова: Иосиф полностью совпадал со
своим портретом. Единственное, чего Яков не мог уловить, был цвет волос:
пегие, полуседые кудри Иосифа делали его значительно старше, чем он был на