отличен: глазки - узенькие, косенькие, нос - пяткой. Однако вот
пришелся ко двору. Оценил князь сволочанский Всеволок свирепость его и
преданность - в дружину взял...
не емлет. Да еще и визжит вдобавок...
гулял?..
высматривая юркнувшего в толпу обидчика.
он по-своему. Что это значит, никто не знал. Что-то, должно быть,
обидное...
поджавшимся храбрам, перебрал их задумчивым взором, и в этот миг
переплевах в двух от задорно гарцующего Ахтака земля дрогнула и
зашевелилась. Заржал с завизгом, вскинулся на дыбы чубарый конек, едва
не сронив седока. На глазах у попятившихся ратей зеленый пригорок
откинулся вдруг наподобие крышки колодца, явив дощатый поддон, и из
черной сырой дыры полез на белый свет некто чумазый с большой кочергой
в руке. Точь-в-точь как рассказывал в кружале курносый храбр Нахалко.
Выходец из преисподней огляделся, болезненно щурясь, увидел Ахтака и
разинул на него широкую, как у Шумка, пасть.
берендеями.
кочергой. Железо звучно, тяжко легло поперек тугой кольчужной спины, и
Ахтак, разом лишенный, видать, сознания, стал медленно заваливаться
набок. Чубарый богатырский конь оскользнулся и прянул в галоп, унося
продолжающего крениться всадника.
лучинки, хрустнули. Кабы не зубы - кажись, и душа бы вон...
криком сволочанская рать, побежала с криком и теплынская.
полные рыхлого, мокрого снега овраги, чуть не утопли... А может, кто и
утоп - весна покажет... Когда же перевели дух, то обнаружили, что
вокруг - развалины мертвого города и что от воинства теплынского
осталось всего два ратника - Кудыка с Докукой. Куда делись прочие -
неведомо.
сели, отдыхиваясь.
кто осмелился назвать красавцем. - Уж лучше бы выпороли...
быть, отгонял жуткое воспоминание о лезущем из черной дыры жителе
преисподней.
расселся, говорю?.. Тут погорельцы ватагами бродят, а ты расселся...
горсть бисерного подтаявшего снега, умылся, развел пальцами брови и
вновь похорошел.
Капало с него, как с утопленника.
выжимая шапку. - Был грех, да заспан...
из-под земли лезут... Неужто все, а? Неужто до самого до конца
дожили?..
потащил с плеча мокрый полушубок. Порки на боярском дворе ленивый
красавец боялся куда больше, нежели конца света.
перемрем, а не доживем - так живы будем...
правый...
люди носить будут...
подняло. Обернулись. В каком-нибудь переплеве от тесаного камня стояли
и насмешливо смотрели на них четыре рослых погорельца.
дырявым коленкам. - Ай да воины!.. Ни сабельки, ни копьеца - все
побросали!..
древорезов кругом.
отшутиться Докука.
Балагурит...
нахлобучил свою.
Думаешь, приятно мне будет в мокром ходить?
Шубейка, шапчонка - ветхие, так и так сносились... А вот сапоги - да.
Сапоги жалко. Еще бы зиму прослужили... Да что там про сапоги-то!.. Не
убьют - и ладно... Хотя почему не убьют? Как раз сегодня-то убить и
могут. Народу в битве на речке Сволочи полегло несчитано. Так что -
Кудыкой больше, Кудыкой меньше...
землянки им поразвалили... А вот главарь у них смешливый - это
хорошо... Хотя иной раз в преисподнюю и с прибаутками отправляют...
бы, чай, и принарядиться!.. Товарищ-то вон твой, гляди, красную рубаху
надел, порты клюквенны... Да-а, с этого леща чешуйку стоит
поскрести... А зипун-то, зипун! Боярину впору!..
невзначай правду молвил. Скорее всего, зипунец этот был извлечен
Шалавой Непутятичной из дядюшкиных сундуков.
оглянулись и сочли за лучшее убраться куда подальше.
и подталкиваемые погорельцами древорезы двинулись извилистым путем меж
развалин. Да, попались, как вошь во щепоть...
на них зенки.
сорвал со свалявшихся косм неправедно добытую шапку и что было сил
шваркнул оземь. Брызнула во все стороны снежная слякоть.
ендовой!.. Да это ж те самые, кого волхвы ищут!
погорелец. - Докуку вроде...
рад. - А я-то думал, тут кроме шкурки и поживиться нечем!.. Волхвы-то
ведь вязчее сулят!..
отпустят...
Пепелюга! Если к волхвам поведем, одежку-то с них снимать нельзя...
сымем, оденем в наше - и скажем, что так поймали... Прятались-де в
развалинах, за честных беженцев мыслили сойти...
омерзительные сальные лохмотья, светлое и тресветлое наше солнышко
успело налиться алым и уже готовилось кануть в далекое Теплынь-озеро.
Вести пойманных к волхвам на ночь глядя погорельцы не решились - после
того, что стряслось на речке Сволочи, даже для беспутных и отчаянных
беженцев из Черной Сумеречи Ярилина Дорога была страхом огорожена. А
уж капище - тем более...
ломанными ребрами землянке стояла промозглая угарная темь. Похрапывали
лежащие вповалку погорельцы. Кудыку с Докукой уложили поближе к
очажку, где светлее, а то еще не ровен час попробуют освободиться от
уз. Хотя где там! Что-что, а руки-ноги вязать беженцы из Черной
Емилина Ника
Белов Вольф
Василенко Иван
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Прозоров Александр