как при свете. А потом я услышал Голос.
дальний звук боевой трубы. Он родился вкрадчивый, еле слышный, а потом
вдруг обрушился на меня - громом, болью, холодом и огнем.
забрал: огонь и холод, и боль, но голос Тьмы просочился сквозь стену,
такой прекрасный, такой зовущий, он обещал, он упрашивал, он молил, и я не
мог... я пошел за ним.
он всей силой своей, всей своей волей не властен был меня задержать.
мог, голос Ночи был сильнее меня.
огромное, темное рухнуло на меня...
раскаленной злобы - стены дрогнули и качнулся пол; жрица рухнула на
колени, прижимая ладони к лицу.
Он был черное пламя, он был средоточие тысяч смертей, он разил прямо в
сердце Великой Тьмы, и она исходила болью от страшных ударов, корчилась,
поддавалась, отступала назад...
она, - смирись, он тебя убьет!
Подыхайте все, - сказал бог. - Не стоит моего мальчика ваш поганый мир...
Боже! - кричала она. - Торкас не умер!
разделила вас. Твой сын будет жив, если ты сумеешь уйти!
тело!
что это значит. Слова лишь приходят ко мне, и я повторяю их. Мера за меру,
- сказала она. - Мир спасенный за мир убитый. Ты - свой судья и палач,
отдай же свой долг и отпусти себя на свободу. Ты получишь свободу, -
сказала она, - а сын твой получит жизнь.
обрывок ткани.
Тяжелая, душная, темная сила сдавила ее, как огромный кулак.
это длилось так долго. У Вечности нет часов.
всякой боли. Века одиночества - и коротенький миг теплоты. Лучше бы сотня
смертей, чем эта потеря. Это я виноват, подумал он горько, это я его
погубил...
страшна. Я просто забыл, что есть и другая боль. Боль вины, боль потери,
боль последней разлуки... Я его потерял, горько подумал он. Даже если
старуха не врет, я никогда его не услышу. Никогда мы не будем вместе -
только я или только он...
стоял и ждал, когда она чуть притупится, пока можно будет терпеть. И когда
стало чуточку легче, он сказал себе:
надеясь. Всей тоской своей, всей болью своей потери он пытался пробиться
туда, где скрыт от него Торкас. И на миг ему почудился отзвук! Словно
что-то вздрогнуло рядом, словно кто-то шепнул:
надежды. Он один - и теперь навсегда...
Горячая духота наполняла спальню, густая и черная, совсем, как ее страх.
прошла в поминальный покой.
берегла, но один еле тлел - ведь Энрас ушел, ушел навсегда, и след его
затерялся на черной дороге. А второй огонь сиял ровно и ясно, потому что
Другой всегда был здесь. Здесь - за душной стеной раоли. Здесь - на тропах
горного края. Здесь - в ее материнском сердце.
лучик лампадки - факел, рвущийся на ветру.
кричали в ней, но она зажимала руками рот, не пуская на волю крик. Только
жгучие слезы, только боль...
запертой от людей, были только память и боль, и совсем немного надежды. Но
надежда была, словно хилый росток, что пронизывает земляную глубь и
раскалывает самый твердый камень. И надежда шепнула ей: погоди! Может, это
еще не конец, может быть, ты что-то сумеешь...
руки, заклубилось, словно смеясь, прикоснулось, не обжигая, и опять
отлетело прочь.
прошептала:
взбежала по лестнице в башню.
в глазах его, золотых, словно у хищной птицы, удивление стало радостью, а
надежда тоской.
блеск.
и Вастас кивнул угрюмо.
мир, но теперь в ней не было пустоты. Страх и горе - но рядом жила
надежда. Страх и горе - и темная смутная радость, потому что я снова увижу
его. Этот взгляд, где жгучая гордая тьма и угрюмая гордая сила. Эта
горестная насмешка и безжалостная доброта...
гневе. Мне снился Торкас, - сказала она. - Он лежал окровавленный на
земле, а бог стоял над ним, охраняя, и вся земля была залита кровью, и
горы трупов гнили на ней. Мне снилось, - тихо сказала она, - как вышел из
моря огонь, пожирая и землю, и небо. Но бог сражался с огнем, и огонь
отступил. Тут Торкас позвал меня, и я пробудилась. Брат! - сказала она, -
я въяве видела бога! Испуганная сном, я пошла в молельню. Огонь бушевал,
он был словно факел в бурю, и в пламени я увидела бога. Он стоял у портика
Верхнего Храма в обличье Торкаса, но это был _О_н_. Плащ его был прожжен и
панцирь изрублен, а в руке обнаженный меч.
его даже богу!
черной дороге.
уголке темноватой харчевни, где было грязно и чадно, но зато не бывало
чужих.
еще пятерых и отправлюсь в Заннор - за обозом с солью.
теперь. И не только его, - сказал он угрюмо. - Может быть, внуки твоих
внуков увидят свет, если все будет сделано так, как надо.
Корнев Павел
Круз Андрей
Самойлова Елена
Прозоров Александр
Земляной Андрей
Шилова Юлия