поляны, левее баросферы. Передняя проскочила над деревьями и вдруг с нее
прыгнул коричневый человек - упал в траву.
вытянула крылья - Немигающий дробно застучал лапами. Последние метры Ахука
летел на мертвой Птице, как на планере, - Володя не узнает об этом
никогда. Он махал из люка, кричал - вот он, Колька! Мелькнула красная от
загара спина, светлая шевелюра, и вдруг его ударило по голове - люк
грохнул - Володя упал в кресло. Колька! - он вскинул руки, вращающийся
диск кремальеры отшиб ему пальцы, грянул звонок автостарта, и последняя
мысль, мелькнувшая в сознании, была страшная и простая - автостарт включил
Рафаил - дернул спросонок не в ту сторону.
высушивший живую и мокрую только что траву, швырнул за деревья мертвую
Птицу и свалил с ног Брахака. А яма, пыхнувшая багровым пламенем, была
пуста - валил густой пар от потрескавшейся глины. Остался отпечаток сферы
и глубокие вдавлины монтажных опор. Вот и вся память.
смотрела Нанои - она еще лежала на спине Птицы. И смотрела на него,
застывшего над ямой.
крышку он бы вырвал из гнезда. Десять секунд. Оттиски опор в сухой рыжей
глине. В ближней опоре была выемка, она отпечаталась как выступ - Колька
помнил, что выемку прорезал сварщик Чибисов для термометра, две недели
назад. Десять секунд! Синий черт с плаката поднимал палец: "У меня девять
жизней, у тебя - только одна". Вот и свершилось. Из-за десяти секунд.
Из-за чего? Он смотрел на носки своих ботинок, блестящих от ходьбы по
траве.
виноват сам.
его за плечо. "Ты опалишь ноги", - произнес кто-то на чужом языке, это был
он сам, Колька Карпов, в своей второй жизни. "Да, трава горячая, -
ответила девушка. - Они улетели совсем?" Он опустил голову. "Пойдем на
Пост, Колия?" Он стоял. Никто больше к нему не подходил. Охотники повели
загнанных Птиц по просеке.
сыпалась земля под ногами - кроты принялись за работу. Час, другой - и
следа не останется. Зарастет травою. Прощайте.
Колька вынес ее на траву. Она держалась за шею нежными, шершавыми руками.
Шея обгорела, пойдут волдыри. Он опустил девушку и пошел в лес. Потом, все
потом, сейчас надо быть одному.
с тупым наконечником. Николай Карпов подобрал ее, вырезал три зарубки, по
числу дней, подпрыгнул и оставил стрелу висеть в потолке. Он видел себя,
будто нарисованным на иллюстрации в книге - подпрыгивает, вешает стрелу с
зарубками.
пистолет, навощенный коробок спичек, складной ножик - малое лезвие
переточено на отвертку. Одежда сгорела на баросфере. Еще часы. Судорожно
тикали на гибком металлическом браслете. Шмякнуть бы их о дерево, чтобы не
тикали... На десять, на десять, на _д_е_с_я_т_ь_ секунд он опоздал.
нардиков, человека с черным жуком, черной мглы, качающейся под крыльями.
После ртутной капли металла, блеснувшей в зелени лесов, и отпечатков в
потрескавшейся глине. Вторую ночь пролежал с открытыми глазами. Листья
стен светились. Как в желтой воде, проплыла Нанои. Пристроилась напротив
входа, за Колькиной головой - он повернулся к стенке. Лежал, косился на
стрелу в потолке. Ночь шумела иными звуками, чем в поселении: кряканье и
стрекотанье покрывалось густыми мелодичными воплями, уханьем, кашлем.
Ближе к рассвету прокатился низкий рык, невыразимо-страшный, отдающийся
внизу живота. Ушла Нанои, проговорив: "Спи, Адвеста". Потом стрела
медленно втянулась в крышу и была по кускам сброшена на пол. Крысы
подобрали обломки. Больше рыканье не повторялось до утра. Какой же силы
рык, если в доме он был слышен так ужасно...
больше не вставал. Не замечал времени, не чувствовал вкуса пищи.
вымыться. А затем еще одно: посмотреть правде в глаза. Остался так
остался...
знал, как это будет: пойдет на рыканье, пойдет-пойдет... И он встал, снял
плавки, лег в ручей, вымылся с головы до ног. Выполоскал рот, почистил
ногти ножом. Стало почти терпимо. Он больше не видел себя извне -
иллюстрацией к скверной книжке. Зато видел ствол гонии, лиловый под
восходящим солнцем, а над головой - внимательную обезьянью рожу, голубую,
с оранжевыми баками. Обезьяна предлагала ему завтрак, кисть бананов.
Зеленые стволы с огромными светло-серыми листьями, за ними - чаща кустов,
вся в пунцовых лепестках. В кустах хрюкало, пыхтело, и оттуда прямо в ноги
выскочила собака. Подбежала молчком, грозно оскалилась.
Собака бросилась - он отшиб ее пяткой, из кустов высунулось огромное,
рогатое - хрюкнуло. Собака истерически взлаяла, а рогатый полез из кустов.
Носорог. Он тянулся, как грузовик с лафетным прицепом, огромный, серый,
складчатый, с внимательными человечьими глазами.
Колька метнулся за дерево - туша проскочила с топотом, развернулась и
атаковала снова.
убийства. Перебегать от ствола к стволу не удавалось, из пистолета его не
уложишь... Р-раз! Носорог кинулся в седьмой раз, и вдруг с дерева к нему
на шею прыгнула обезьяна и закрыла ему глаза руками. Колька, обмирая,
смотрел, - четырехметровый зверь грохнул об землю, перевернулся, вскочил.
В лапе обезьяны оказалась палица. Свистнул воздух - обезьяна влепила плюху
противнику между глазами - тот ухнул, развернулся как-то вяло и, сотрясая
землю, умчался за обезьяной в кусты... Подбежала, виляя всем туловищем,
собака - припадала к земле, просила прощения.
и наскочил на Брахака, тоже бегущего - навстречу.
покидать Пост без Охотников.
внешнем лесу с Наставниками. Если встретишь собаку без ошейника в лесу
Равновесия, знай, что при ней опасное животное из травоядных. Хищных
сопровождают крикуны. Нанои научит тебя голосам крикунов.
Дома-черепахи ползли навстречу. Затошнило. Четкий голос крикнул: "Голодны
вы, Николай Алексеевич!" Брахак подхватил его под мышки.
зеленый маину - он глотнул. Выпил один плод, второй, набросился на пищу.
Как-то он оказался в лечилище. Нанои сидела перед ним на корточках и
кормила из рук.
посоветовал быть поосторожней в СП, а он возразил, что здесь не СП, а
Индия, и он хочет прорываться на северо-запад, через Памир, в Среднюю
Азию.
рядом с ним слово "Дели", подчеркнутое, потому что столица, и красненькие
червячки железнодорожных линий, четыре? Нет, пять. И кругом города, дороги
- Равновесия здесь не спрячешь, нет...
крыс... Или гигантопитеков, именуемых "крии".
согласен, а потом требуешь осторожности, в карту носом тычешь... Ну чего,
чего привязался? Какой я тебе Николай Алексеевич? Земля это или СП?"
люблю - дело вкуса. Мы запутались, вот что. Это не может быть Землей, и не
может быть Совмещенным Пространством. Почему? А вспомните, что весь дух
современной науки запрещает нам постулировать СП, изоморфное с Землей,
Николай... х-м".