Чтение 13–й страницы книги ~Но ад не вечен~

дружков чувствовали себя немногим лучше.

-- Сопротивление бесполезно! Предлагаю сдаться!.. -- тяжело падали
с неба хлесткие слова.

-- Пошел ты, коз-зел вонючий!.. -- прошипел рыжий и выпустил по
вертолету автоматную очередь.. Резкий, лающий звук разрезал утреннюю
мглу. Вертолет качнулся влево и взмыл вверх.

-- ...откроем огонь! -- донеслось с неба.

-- Смотрите: старик! -- вдруг остановился "Семен-Семеныч",
бежавший впереди. Скипидар налетел на него и чуть было не сшиб с ног.

На тропе, круто свернувшей вправо, неподвижно стоял дед Мартын.
Вся его фигура едва заметно светилась, взгляд был грозный, с заметной
примесью укоризны. Суеверный страх сковал движения бандитов. Но уже
мгновение спустя двое из них -- те, что были вооружены автоматами --
крест-накрест прошили грудь несчастного лесника огненными очередями.

-- Получай, падаль, -- процедил рыжий сквозь зубы.

Дед Мартын остался недвижен, ни один мускул не дрогнул на его
суровом лице -- лишь только глаза гневно сверкнули.

-- Призрак! -- в исступлении завопил рыжий и выпустил по старику
остаток магазина. Но старый лесник все также продолжал стоять на тропе.
Тогда Меченый схватил автомат за ствол, размахнулся и с ревом обрушился
на старика. Вороненая сталь прошла сквозь видение, а бандит, не
ожидавший подобного эффекта, потерял равновесие и свалился в куст
бузины.

-- У-у-у!.. -- завыл он, выпучив глаза от ужаса и зарываясь лицом
в снег.

Лес корчился, изнывая от боли, скулил, словно стая голодных псов,
вопил о помощи, снисхождении и смерти...

Обезумевшие бандиты метались по тропе, натыкаясь друг на друга,
сыпля проклятиями и угрозами, окончательно теряя человеческий облик и
уподобляясь диким животным. А вертолет тем временем все кружил и кружил
над тропой, и все тот же голос твердил те же слова о добровольной сдаче
и бесполезности сопротивления -- только дверца в кабину была теперь
закрыта.

Тайга стонала....

Дед Мартын воздел к небу руку, и тут же ослепительная вспышка
осветила все вокруг, огненный смерч пронесся над лесом, сжигая верхушки
сосен, обдавая нестерпимым жаром вековую тайгу. Смерч пролетел -- и тут
же исчез, и только трое бандитов, замершие в самых невообразимых позах,
сделались белыми, как луни. Нет, они все еще были живы -- но они уже
видели смерть.

Вертолет, отброшенный жгучей огненной волной к озеру, тем не менее
не потерял управление и теперь набирал высоту. Он кружил над Медвежьим,
поднимаясь все выше и выше; призывы офицеров прислушаться к голосу
рассудка больше не были слышны. Едва машина оказалась над самой
серединой озера, случилось нечто странное.

Небесный свод вдруг изогнулся, сжался в точку, тут же распрямился
и затрясся в жутком грохоте. Вертолет камнем полетел вниз, словно
попавший в зону мощного гравитационного поля; лед на озере заходил
ходуном, затрещал, захрустел, заскрежетал, пошел волнами... Когда
обреченный вертолет оказался буквально в метре от поверхности озера,
ледяное покрытие вдруг провалилось, мгновенно превращаясь в мельчайшие
обломки, и стремительно понеслось вглубь. Подо льдом образовалась
пустота -- мрачная, жуткая, бездонная, -- пустота, во мгновение ока
поглотившая и вертолет, и тонны озерного льда... Таежный воздух со
свистом устремился в пропасть, затягиваемый неведомым вакуумом. Тайга
словно сошла с ума. Столетние дубы, кряхтя, с корнями вылезали из
смерзшейся земли и, уносимые упругим ветром, исчезали в разверстой
пасти исполинского подземного чудовища, бывшего некогда озером
Медвежьим. Длинноствольные сосны, ломаясь словно спички, неслись следом
-- гигантский смерч пожирал все, до чего могли дотянуться его незримые
щупальца. Трое бандитов, зарывшись в снег и судорожно ухватившись друг
за друга, выли по-волчьи и тряслись от ужаса. И лишь один дед Мартын
продолжал стоять на том месте, где еще недавно была видна тропа, -- с
высоко поднятой рукой, с гневом и укоризной в потемневших глазах. Огни
Святого Эльма выплясывали безумный танец на кончиках воздетых к небу
перстов.

Кошмар длился не более минуты. Потом ураган сменился мертвой
тишиной. И только откуда-то из недр гибнущей планеты доносились слабые,
едва различимые скрежещущие звуки, -- словно кто-то огромный копошился
в бездне озера.

...Когда рыжий поднял голову, деда Мартына уже не было. Быстро
осмотревшись, он выбрался из-под наметенного ураганам снега и,
спотыкаясь, побежал к сторожке. Уже почти добравшись до нее, он вдруг
обнаружил, что двое его дружков неотступно следуют за ним.

-- Берем шмотки -- и в лес!.. -- прохрипел рыжий -- и сам не узнал
собственного голоса.

Рыжий и Меченый ворвались в дом и кинулись собирать вещи, а
Скипидар замешкался у порога. В рюкзак полетели теплые вещи, еда и
водка.

-- Быстрее! -- торопил рыжий.

Про Игоря никто из них так и не вспомнил...

Оставшись в одиночестве, Игорь подобрал брошенную впопыхах дедову
двустволку, опрокинул стол набок, отволок его в дальний угол комнаты и
затаился за импровизированной баррикадой. "Теперь-то уж я смогу за себя
постоять", -- думал он, крепко сжимая ружье.

Мальчик слышал, что в тайге творится что-то неладное, но выходить
из дома не решился. "Буду ждать деда Мартына". В худшем случае придется
отстреливаться от бандитов.

Последние отсутствовали не более четверти часа. Когда двое из них
вновь появились в доме, Игорь едва узнал их. Волосы стали белыми, как
мел, лица посерели, щеки ввалились, глаза горели, словно у безумцев,
руки тряслись, -- словом, они походили на выходцев с того света.

Меченый, ввалившись в сторожку, первым делом влил в себя полторы
бутылки водки, и лишь после этого принялся за сборы.

-- Шевелись, Меченый! -- орал Плохой (ибо рыжим он больше не был).
-- Дорога каждая секунда. Того и гляди, призрак лесника объявится,
тогда нам всем каюк.

За дверью послышался чей-то топот.

-- Это он!! -- завопил Меченый, хватаясь за автомат.

Дверь отворилась, и на пороге появился Скипидар, трясущийся от
холода.

-- Чтоб тебя... -- выругался Меченый и отвернулся.

Плохой, выкатив глаза, не отрываясь смотрел на ноги вошедшего.

-- Ты что, Плохой, совсем спятил? -- спросил тот. -- Чего зенки
пялишь?

-- Стоять! -- крикнул Плохой, вскинув автомат. -- Стоять, сволочь!
Еще шаг, и пристрелю как собаку!

-- Что с тобой, парень? -- удивился Меченый, оборачиваясь. Но,
проследив глазами за взглядом сообщника, он все понял. Понял это и
Скипидар. У всех троих волосы встали дыбом.

Правый сапог Скипидара отливал яркой желтизной. Страшная зараза
медленно ползла вверх, от подошвы к голенищу. Желтый след тянулся за
ним от самой двери.

-- Влез все-таки, коз-зел! -- процедил сквозь зубы Плохой.

Скипидар было дернулся, пытаясь стряхнуть пораженный сапог, -- но
опоздал.

Словно придавленный невидимым прессом, он вдруг сплющился,
сгорбился, раздался вширь, оброс лопухообразными ушами, сморщился в
глуповатой ухмылке -- и в миг пожелтел. Кожа на лбу мутанта
разъехалась, и прямо над переносицей прорезался третий глаз.

Автоматная очередь тут же скосила его. Мутант упал замертво,
засучил ногами и затих. Желтое пятно начало медленно растекаться по
полу.

С перекошенными лицами, Плохой и Меченый вылетели в соседнюю
комнату, забыв прихватить туго набитый рюкзак с барахлом. Панический
страх гнал их прочь от желтого трупа. Из смежного помещения разнесся
звон разбиваемого стекла, затем глухие удары по неподдающейся раме -- и
наконец все стихло.

Игорь просидел в своем укрытии, так и не замеченный бандитами. Те
две-три минуты, пока беглые зэки суетились вокруг рюкзака, и позже, в
течение трагического эпизода со Скипидаром, все трое находились под
прицелом охотничьей двустволки лесника. Один неосторожный взгляд,
одно-единственное опрометчивое слово, грозившее безопасности бедного
мальчика, и палец Игоря, побелевший от напряжения, вдавился бы в
спусковой крючок. К счастью, судьба, не посмела взвалить на душу
ребенка тяжкий груз смертоубийства -- она распорядилась жизнями
негодяев сама.

Лишь только оставшиеся в живых бандиты покинули сторожку лесника,
воспользовавшись окном -- путь через дверь был отрезан расползающимся
желтым пятном, -- Игорь выскочил из укрытия. Нельзя было терять ни
секунды. Нужно было срочно уносить ноги из обреченного дома. Желтизна
поглощала сантиметр за сантиметром, медленно надвигаясь на мальчика.
Следует отдать ему должное: он не растерялся, не поддался панике,
подобно сбежавшим бандитам, не заметался по комнате, словно грешник на