мне кажется.
игры. У вас же совсем другие козыри. Ваше дело писать. Изучать жизнь и
писать. И не бойтесь выходить на улицу. Никто вам ничего не сделает. Если,
конечно, мешать не будете.
Я это всем советую.
о заказной работе?
ничего не надо будет. Только выступить по телевидению.
Главное, чтобы вы говорили о нашем городе, о наших проблемах, о бедуинах,
если угодно. Ну, приблизительный текст вам, конечно, подготовят.
без соответствующей дозы хорошего джина.
двух немолодых людей, уставших до отупения к концу невыносимо жаркого и
невероятно бурного дня. В окно было видно, как над холмами садится солнце,
воспаленное, злое, почти вишневое в пыльном мятном воздухе. Прохладнее
станет только еще часа через два, но дышать будет все равно нечем. К этому
уже привыкли.
человека? Ну так что же вы задаете глупые вопросы?
кому совсем не надо будет пить. Воду здесь включают все реже и реже.
Естественные водоемы все пересохли, а напитки, сами знаете, дорожают
чудовищно с каждым днем. На огородах давно ничего не растет, яблони все
пересохли, собаки дохнут одна за другой, коты эти бедуинские, то бишь
сиамские, расплодились. Это же не может продолжаться вечно. Очевидно, мы
все уйдем отсюда, а останутся лишь те, кому не нужна вода.
относительно бедуинов. Это не они останутся.
содержимое своего стакана.
детей, они кажутся нам детьми, но они не дети.
однако по возрасту...
созревание, старение может протекать в самые различные сроки. Природа
предусмотрела здесь очень широкий диапазон. А само понятие "дети" скорее
социальное. Любой старик может считаться ребенком, если признает себя
сыном своих родителей. Наши - не признают. Как бабочка не считает гусеницу
своей матерью. Гусеницу, по странной и нелепой случайности оставшуюся жить
после рождения летающей красавицы.
Ведь они же, по определению, должны нарожать новых гусениц. Или сами
должны стать гусеницами? Честно говоря, плохо помню, что там происходит у
насекомых, но у людей-то по этой части, кажется, ничего не изменилось. Или
я не прав, Голем? Ответьте мне как врач.
бабочек. А умирать намерены молодыми.
впрочем, страха. Ему вдруг странным образом сделалось весело от того, что
он начинает понимать происходящее. Выпитое за день не лишило его
способности рассуждать логически, а только помогало не впадать в отчаяние.
Уродливая, искаженная картина "нового прекрасного мира" не представала
теперь перед ним в одном лишь черном свете.
наполненный коктейлем бокал и поглядел через него на бордовый закат за
окном. Желто-оранжевый напиток в этом зловещем свете казался
кроваво-красным, как гранатовый сок.
ни при чем. А с другой стороны, именно в них-то все и дело. Я только
боюсь, что вы этого не поймете, Виктор. Помните такую формулу: Бог - это
любовь? Ну конечно, помните. Формула по сути своей правильная. Да только
тот Бог либо отвернулся от нас, либо мы сами про него забыли. Либо вообще
не было этого Бога никогда, не существовало в природе, а была лишь идея,
что, впрочем, несущественно, потому что Бог и идея Бога - суть одно и то
же. А сегодня возник Новый Бог, и имя ему Ненависть. И новые люди молятся
Новому Богу. И они понимают толк в ненависти. Они знают, что ненависть
бывает разная. Ненависть бывает двух основных видов: пассивная,
порождающая равнодушие, презрение, жалость, снисхождение и даже
благотворительность; и активная, порождающая агрессию, насилие, убийства,
геноцид. В принципе, они молятся первой ненависти, но на пути к ней им
приходится проходить и через вторую. Большинство из них уже прошло через
нее. На Последней воине, как они ее называют. И теперь они убеждены, что
активная ненависть плавно перетечет в пассивную, а потом и вовсе исчезнет
навсегда. Бедуины, кстати, говорят еще и о Ненависти Созидающей. Впрочем,
бедуины - люди нездоровые, и наверно, нельзя относиться всерьез к тому,
что они говорят, тем более...
их лечить совершенно ни к чему.
просто оберегают от воздействия внешнего мира. А внешний мир оберегают от
них.
поинтересовался Виктор и допил последнюю дозу.
всего интересного. Например, мой приятель Вернон, медик, между прочим, по
образованию, знаете что мне поведал? Что скоро мы все мочиться перестанем,
потому что жидкость будет уходить исключительно через поры кожи. А вы
говорите, дети... Те, кого вы видели в сафари, - это члены Совета
ветеранов Последней войны, СВПВ. Только они и имеют доступ на территорию
Лагеря. Они ведут мирные переговоры с бедуинами.
переговоры под дулами танков за колючей проволокой между детьми и
бородатыми моджахедами, причем и те и другие поголовно вооружены до зубов,
и ни слова в прессе о том, что там происходит! Как это современно и
демократично!
это вам не фунт изюму... Хотите, расскажу?.. Религиозные предрассудки...
пресловутый фундаментализм... новейшая военная доктрина... прагматичный
подход к массовым психозам... новый виток все той же спирали, но уже
совсем в другом измерении... - Голем бубнил все это тихо, монотонно и
как-то невнятно, отрывочно. Голос его все больше и больше заглушался ревом
могучего двигателя, и Виктор вдруг обнаружил, что видный психиатр сидит
верхом на стволе танкового орудия, у самого его основания, и большими
кусками лопает сочный арбуз; холодный розовый сок стекает у него по
подбородку, а косточками Голем плюется, как мальчишка, во все стороны.
Одна из косточек попадает Виктору в щеку, и он возмущенно спрашивает:
тишине, как с кончика ствола падают в раскаленный песок тяжелые липкие
капли арбузного сока.