Чтение 13–й страницы книги ~Тайные волхвы~

праздношатающиеся, бряцающие оружием гуляки.

- Зх... ничто без мук не рождается.

- Не хотелось бы стать великомучениками, хоть это и в чести!

- Да, - согласился Николай, - лучше быть живыми грешниками. Всегда
остается шанс покаяться, стать святым... Говоришь, за нас только невры и
склоты?

- И урюпинцы, - напомнил Радар. - Правда, это такие соратники...
Говорят, умный спорит с собой, а урюпинец с друзьями: урюпинца по голове
били, а он: где это стучат? Дай урюпинцу волю, сам беду найдет...

Аварис прервал досадливо:

- Все они - огородники, халупники. А воинов у нас почти нет.

Николай обвел их отчаянными глазами:

- Помощи ждать неоткуда?

Радар наморщил лоб, сказал с неуверенностью в голосе:

- М-да, туговато... В лесу медведь, дома мачеха. Поневоле захохочешь
по-волчьи... Впрочем, есть еще вояки. Правда, одноглазые. Хотя, нам же их
не женить?

Аварис скептически поморщился, а Николай спросил с надеждой:

- Кто это?

- Аримаспы. Одноглазое войско, как его назвал еще тот заезжий рапсод
из Эллады, как его... имя такое чудное... Ага, Аристей!

- Аристей Проконийский? - ахнул Николай. - Который написал поэму
"Аримаспея"? Учитель Гомера?

- Не знаю, чей он там учитель, но за битвой аримаспов с грифами
наблюдал все лето. Вдохновлялся! Детвора ему есть носила, а он все больше
по девкам... Говоришь, написал все же поэму? А мы думали, брешет. Больно к
меду нашему пристрастился да за молодыми девками ухлестывал...

- Он написал гениальную поэму, - заторопился Николай. - О вечной
битве за золото аримаспов с грифами! Аримаспы, сыны Арея, а по-нашему
кривичи, ибо закрывают один глаз при стрельбе из лука... Ученик Аристея,
Гомер, перенес их в свои поэмы и назвал циклопами... Так мы попробуем
склонить их на нашу сторону?

- Попытка не пытка, а спрос не допрос. За спрос не бьют в нос.
Деваться нам все одно некуда, искать подмогу надо.

Он высунулся из окна, оглушительно свистнул. Послышался конский
топот. Аварис сказал вдогонку:

- Езжайте, а я тут попытаюсь... Честно говоря, в вашу затею не верю.

У крыльца их уже ждали оседланные кони. Николай, который никогда и
близко не подходил к лошади, сумел все же взобраться на конскую спину,
Радар посматривал с удивлением, но умный скифский конь знал свое дело:
вихрем вынес всадника за ворота..

Он не помнил, сколько минут, часов или недель продолжалась неистовая
скачка. Они неслись через темный лес, миновали степь, снова дремучий лес,
пронеслись по горному перевалу, и вот уже навстречу мчится ровная
безжизненная равнина, где клубится сухая пыль, где нет зелени...

По всему огромному полю огромные, закованные в железо воины яростно
сражались с грифами: странными зверями, в которых природа соединила
мускулистое тело, укрытое чешуйками рогового панциря, с могучими крыльями,
однако оставила и четыре могучие львиные лапы...

Аримаспы неутомимо рубили мечами, наступали, прикрывались щитами,
некоторые герои прорывались далеко вперед в хищную стаю, и там, став
спиной друг к другу, яростно и азартно отражали бешенные атаки.

Николай придержал коня. Радар с загоревшимися глазами наблюдал за
боем, вдруг азартно закричал:

- Эй, вас же обходят!.. Эх, от непорядка и сильная рать гинет...
Ломайте, ломайте им рога!

Рогов не было ни у аримаспов, ни у грифов, так что Николай не понял,
за кого болеет Радар. А тот уселся в седле как на трибуне стадиона,
возбужденно комментировал:

- Ого удар!.. С дурной рожи и нос долой... Ха-ха, выше лба ухи не
растут, а рога - еще как!.. Во-во, одно дело олень, другое дело -
рогатый... Так его, так! Смирного пса и петух бьет!.. Бей, урюпинцев на
сто лет припасено!.. Что медлишь? Лося бьют в осень, а урюпинца -
всегда!..

Вдали запела боевая труба. Конь под Николаем дернулся в схватку.
Николай с трудом отвернул его в сторону. Конь покосился на него огненным
глазом, разочарованно вздохнул. Николай прочел по выражению лошадиной
морды, что он думает о таком всаднике, покраснел и сказал, оправдываясь:

- Незачем керосина подливать... Мы ж не знаем, за что они дерутся,
кто имеет больше прав на золото.

Радар услышал, хмыкнул:

- Какая тебе нужна правда? То люди, а то какие-то крылатые жабы.

- Я не расист. Надо быть справедливым ко всем.

- Ну тогда подеремся за грифов? - предложил Радар, не задумываясь. -
Они тоже молодцы, вон как бьются!.. Ну хоть самую малость. Всего пару
молодецких ударов...

- Воевода, князь... Какой же ты ребенок! Подраться, пару ударов...
Разве за этим приехали? Давай думать, как бы склонить на свою сторону.

- Аримаспов или грифов?

- Какая разница? Лучше бы и тех, и других.

Радар пустил коня вскачь. Неподалеку сражались двое рослых аримаспов
с тремя могучими грифами. Гремело железо, в стороны разлетались костяные
пластинки, но падали на землю и разбитые щиты, обломки оружия... Радар на
ходу крикнул, один из аримаспов неохотно вышел из схватки, подошел с
Радаром к Николаю.

Дышал он тяжело, воздух с хрипами вырывался из его широкой груди. На
Николая смотрело суровое лицо немолодого человека. Железный шлем был
надвинут по самые брови, единственный глаз блестел как слюда.

- Это один из племенных вождей, - пояснил Радар торопливо. - А это
царевич Коло... то бишь, Колоксай. Мы прибыли из дружественной Скифии...

- Если она дружественная, - перебил племенной вождь, - то почему не
вышлет военную помощь? Мы бы стерли с лица земли этих гнусных чудовищ...

- Мы не так понимаем помощь, - ответил Николай мирно. - Мы могли бы
выступить арбитрами, посредниками... Все-таки худой мир лучше доброй
ссоры.

Единственный глаз вождя яростно сверкнул:

- Нет!!! Добрая драка всегда лучше худого мира. Мы рождены для битв.
Мы аримаспы, дети неистового Арея! И мы это докажем, когда уничтожим эту
помесь жаб, сычей и крыс!

- Все понятно, - вздохнул Николай. - Простите, что отвлек вас от
такого привычного и необходимейшего дела. Разрешите откланяться.

Племенной вождь, успев отдохнуть, поспешил к месту схватки. Николай
видел, как он ворвался в самую гущу противника, меч заблестел как молния.
И снова жестокая улыбка заиграла на мужественном лице воина...

Николай тронул поводья, но конь заворожено наблюдал за схваткой и
делал вид, что не заметил команды. Его мускулы подрагивали, словно он
повторял прыжки сражающихся на поле воинов.

Рванув поводья, Николай заставил коня повернуть обратно. Рядом ехал
Радар, его конь тоже с сожалением оглядывался на поле схватки.

- Даже кони с ума посходили, - сказал Николай сердито. - Романтика!..
Воинская доблесть!.. Пасть за честь оружия!.. Не посрамим!.. Ладно, коням
простительно, они меньшие братья, сами еще не шурупают. А это ж люди!

- Может, одним глазом плохо видно? - предположил Радар.

- Ты с двумя и то... - уличил его Николай. - Сколько они так уже
дерутся?

Радар пошевелил губами, посчитал в уме, сказал осторожно:

- Да не меньше, чем полвороны... Хотя вру, с ворону будет! Когда
Горакл проходил по этим краям, уже тогда дрались. Тогда сражение шло и по
всем окрестным полям.

- Люди и грифы гибнут за металл, - вздохнул Николай. - Конечно, за
тысячи лет истребительной войны популяция уменьшилась здорово... Если не
помирятся, то вовсе истребят друг друга.

- Разве такие помирятся?.. Нашим внукам их уже не зреть. Только по
песням, по легендам... А нам с тобой искать других союзников.

- Где?

Они вернулись в город. Усталые кони, чуя кормушки, рысцой понеслись к
терему. Когда ехали через двор, вдруг раздался страшный звериный вопль,
чем-то удивительно знакомый.

Радар с подозрением покосился на Николая:

- Это не ты?.. Тогда это другой дракон. Доподлинный.

- Дракон? - не поверил своим ушам Николай.

- Что удивляешься?.. Может, не дракон, кто-то перекинулся драконом, а
назад не смог. Или не захотел.

- Н-но... какой дракон? Змей Горыныч?

- Не-а. Горынычи дикие, а этот натаскан для больших драк, потому и
кличут его драконом. Я этого сам, помню, отлавливал по молодости... Я ведь
из простых, при твоем деде Скифе в ловчих хаживал!

- Пойдем посмотреть дракона, - сказал воспрянувший Николай.

- Пойдем, - согласился Радар все тем же безнадежным тоном.

Он привел Николая на заднюю часть двора. Еще издали Николай услышал
зловоние. Возле забора был небольшой котлован, стены выложены валунами.
Николай опасливо подошел к краю, заглянул вниз.

Дракон лежал на дне. Мордой и размерами отдаленно напоминал носорога,
только сзади туловище утончалось клином и переходило в короткий мощный
хвост. Голова и вся спина покрыты толстыми костяными пластинами, довольно
потертыми. Лапы тоже в панцире, как у ящерицы, зато брюхо серо-розовое, с
редкой как коровы шерстью.

- Теперь, - сказал рядом Радар, - драконов заводят больше для того,
чтобы стравливать друг с другом. Простой люд тешится петушиными боями, кто
побогаче - бычьими, а князья - драконьими...