наутро проснувшийся и ничего не подозревающий учитель Жан-Пьер Тулузец
обнаружил бы рядом с собой безумца.
церковные иерархи, как старший брат Ян; стать примерной женой удачливого
краковского купца и рожать ему детей, как Тереза; жить тихой и сытой
мышкой при дворе знатной покровительницы, как Марта - ну что, что мешало
Михалеку избрать себе простую и понятную дорогу, на которой для легкого
существования вполне достаточно время от времени обчищать внутренние
карманы нужных людей, выбирая ту мелочь, что поднимается на поверхность?!
состряпать подложные королевские грамоты с настоящими печатями, а потом
явиться с ними к последнему из рода Райцежей, глубокому старику, впавшему
в детство, и спустя некоторое время окончательно превратиться в пана
Михала Райцежа, внучатого племянника этого самого старика!
пробиться в ученики к кому-нибудь из известных мастеров клинка было почти
невозможно.
этом уверен.
когда-то в обучении младшему брату венецианского дожа, взял к себе в дом
юного шляхтича из неведомых земель только потому, что рассмотрел в нем
незаурядные способности - Михал никогда не поверил бы этому.
сделать это - и не замечал собственного.
мог выкрасть и крал без зазрения совести. Но лишь тогда, когда это знание
становилось действительно знанием или хотя бы осознанным ощущением, а не
глубинными навыками и памятью чужого тела, не раздумывающего и зачастую
даже не понимающего, что оно делает! Иначе же любая попытка вторгнуться в
сокровенное... нет, Михал помнил Стражей, охраняющих талант учителя
Шаранта, и не рисковал повторить попытку. А если твое собственное тело не
готово принять чужое знание - краденое или полученное от учителя; если
месяцы, а то и годы изнурительных занятий не отточили твои собственные
возможности до остроты толедского лезвия; если ты взял, присвоил, но не
можешь сделать на самом деле своим...
любой из них, теряя какое-либо знание, украденное их проворным учеником,
восстанавливал потерю почти мгновенно, практически не замечая этого, как
дерево не замечает потери листа, если цел ствол, или даже потери молодого
побега. Новые отрастут, не сегодня, так завтра. Зато Михал старательно
приращивал полученные побеги к себе, добиваясь в конечном итоге нужного
результата и не задумываясь над тем, что для подобного дела нужно по
меньшей мере иметь свой ствол - пусть неокрепший, пусть дикий, но он
должен быть.
Ивонича; десять лет он воровал все, до чего мог дотянуться, и не щадил
себя там, где не мог украсть; вор из семьи Самуила-бацы плакал по ночам от
боли в суставах и мазал снадобьями кровавые мозоли на ладонях - когда он
покинул Флоренцию, строгий Антонио Вазари вдруг напился допьяна, когда он
ушел из Тулузы, скупой на слова Жан-Пьер Шарант покачал головой и тихо
бросил: "Дурачок..."; бывший драгунский полковник барон фон Бартенштейн,
не отличавшийся щедростью даже в отношении близких родственников, на
прощанье подарил ему палаш без единого украшения, ибо клеймо на клинке
само по себе стоило целого поместья...
сменив на этой должности прошлого воеводу - старого рубаку, показавшего
восхищенному Михалу, что такое настоящий сабельный бой.
прошлого воеводы, кроткую девушку по имени Беата.
на бойницу монастырского окна. Отсюда, от западного крыла отлично - если
бы не слепящие лучи солнца - просматривалась краковская дорога, и даже
сквозь невольные слезы Марте еще издалека удалось разглядеть крохотную
фигурку всадника, неспешно приближающегося к монастырю со стороны Тыньца.
карета, а по бокам кареты ехали верхом двое гайдуков.
брата.
после слов аббата Яна о смерти отца. Скачущий Михал непонятным образом
превратил отвлеченную и странно недостоверную смерть Самуила-бацы в
свершившийся факт, в реальность, и Марта призналась себе, что лгала Яну,
когда говорила: "К кому мне еще идти? Отец стар..." Там, где сейчас было
пусто и горько, еще день назад крылась тайная надежда, что в самом крайнем
случае можно будет сбежать в Шафляры, пасть в ноги батьке Самуилу, тот
встопорщит жесткие седые усы, даст подзатыльник и после этого все будет
хорошо.
очень удивился, обнаружив на глазах у женщины слезы.
залюбовалась уверенной посадкой Михала. Отчего-то на ум пришло сравнение с
удирающим от Жабьей Струги конокрадом Друцем. Юный цыган почти лежал на
спине гнедого, всем телом припав к конской шее, а Михал сидел в седле
подчеркнуто прямо, с небрежностью поигрывая зажатыми в правой руке
поводьями, и левая ладонь его рассеянно поглаживала рукоять драгунского
палаша, с которым Михал по слухам никогда не расставался, беря с собой
чуть ли не на супружеское ложе.
Марту поначалу ничуть не заинтересовали.
- Почитай, у ворот. Ты б сказал своему привратнику, чтоб не лез с
расспросами, а то Михал его длинный нос мигом укоротит. С него, драчуна,
станется...
в келью отдать все необходимые распоряжения отцу-келарю, подошел и встал
рядом с сестрой.
было от происходящего внизу, мигом глянула в окно.
Михала, разглядывающего монастырь. Самый первый из них, пышно разодетый
вельможа, показавшийся Марте смутно знакомым, спрыгнул с коня и
предупредительным жестом распахнул дверцу кареты. Он учтиво поклонился,
переждал короткую заминку и подал руку выходящей из кареты молодой женщине
- жене Михала Беате Райцеж, в девичестве Беате Сокаль. Когда смущенная
Беата оказалась на земле, вельможа отошел на шаг в сторону и еще раз
поклонился, приложив руку к сердцу.
особенного не происходило, а задевать без нужды вежливого шляхтича в
присутствии четверых его людей им явно не хотелось.
подойти к жене. Только что придворный воевода графа Висничского с коня
глядел на монастырские стены - и вот он уже стоит рядом с Беатой и что-то
ей выговаривает. Марту и аббата Яна удивило поведение Михала: если уж кому
и стоило выговаривать, так это прискакавшему невесть откуда вельможе, чья
учтивость и впрямь граничила с наглостью. Видимо, Беату это тоже удивило,
она попыталась возразить мужу - слов не было слышно, но зато было отлично
видно, как пан Михал грубо сжал плечо жены, силой развернул ее лицом к
монастырю и мотнул головой в сторону ворот.
следом, а в окружении вежливого шляхтича громко засмеялись - смех этот
донесся даже до ушей стоящих у окна. Сам вельможа приблизился к пану
Михалу, подбоченился и бросил несколько коротких резких фраз.
из кельи - аббат Ян, не мешкая, последовал за ней - и по лестнице
помчалась вниз. Спустившись во двор, Марта свистнула дремлющего в
холодочке Джоша, обогнула только что вошедшую в монастырский двор Беату
(беременность последней лишь сейчас бросилась Марте в глаза) и выскочила в
распахнутые ворота наружу. Карета по-прежнему стояла неподалеку, сонный
кучер дремал на козлах, забыв выпрячь лошадей, но больше никого рядом с
монастырем не было.
речки Тихой.
Маккефри Энн
Березин Федор
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Пехов Алексей