горку, но уклон стал гораздо меньше, да и граница леса быстро отодвигалась
от обочины. Видимо, приближалась равнина - то, что лесные люди называли
Великими Лугами. Там шоссе уйдет в сторону, и придется снова идти по
холмам да по кустам до самого Приюта. Иван окинул взглядом небо: все
спокойно, юго-запад чист.
но это было еще не самое страшное. Самое страшное было в том, что теперь
он будет привязан к Приюту. Навсегда и безо всякой надежды на какие-либо
изменения. База оказалась пустышкой.
что Мэт теперь разоблачен; что Иван гораздо лучше, потому что он Зрячий
по-настоящему, а не с помощью какого-то там компьютера; что лес отходит от
дороги все дальше и дальше, и скоро станет жарко идти; и что давно уже
хочется есть, и неплохо хотя бы нарвать щавеля и пожевать его.
даже деревья не растут!
понял, что это просто разрядка после всех волнений и тревог.
Недалеко от дороги стоял серый, судя по всему, железобетонный столб. Стоял
он на границе небольшого пепелища, и на пепелище этом лежал странно
скрюченный человек. Как будто в охапку кем-то схваченный... Иван оглянулся
по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Тем не менее он
выключил предохранитель у лайтинга, и они с Наташкой побежали к пепелищу.
он так скрючен: руками и ногами он был привязан к жерди. Иван вспомнил
лесных охотников и снова огляделся по сторонам. Потом он подошел к
лежащему и остолбенел - это был рыжий Мозли. Он лежал с закрытыми глазами
и, казалось, был мертв, но когда Иван, достав нож, наклонился над ним,
чтобы перерезать веревки, Мозли открыл глаза.
чиркнул два раза ножом и отбросил жердь в сторону.
и растирая запястья. - А меня вот, видишь, приговорили к смерти. Из-за
тебя, кстати...
удовольствие видеть перед собой этого рыжего бородача. Как будто встретил
среди чужих недобрых людей давно знакомого человека.
угощение... А я еще дочку ему!.. Не знаю, чего это вчера со мной
произошло. Никогда такого не было. Уговорил девчонку и к тебе вел, и вдруг
страх какой-то напал... А Мюррей, собака, сам бежал как трусливый шакал, а
сегодня набросился. Ты, говорит, струсил, ты, говорит, пришельца упустил,
из-за тебя, говорит, моя Линда здорового внука мне не родит... И на тебе,
Рыжий, раз-два, и ты превращен в паршивого труса!..
пряча лицо, и говорил, и говорил, бормотал, грозился, и Ивану вдруг стало
понятно, что этот человек действительно пережил большой страх, но не
вчера, а сегодня, недавно, только что, да и сейчас не до конца еще ему
верится, что все уже позади, и что в лице Ивана к нему пришла жизнь....
Рыжий, приговор: к Огненному Столбу тебя, Рыжий, за то, что мальчишку
упустил... Ты не баба, Рыжий, бабу бы мы еще, может быть, и простили бы,
потому что баб у нас мало, а баба рожать может, ей только мужика
нормального дай, а без тебя, Рыжий, поселок переживет - охотников хватает,
да и дочка твоя без тебя скорее родит, а то ты все кого-то ищешь ей,
подбираешь все, и тот тебе не по нраву, и этот не подходит... Ну, думаю,
все! - принесли, положили, возврата уже нет, а тут ты, парень, как Бог
тебя послал... А это девка твоя? Ничего девка. Симпатичные вы ребята,
только бледные да хилые... Господи! - простонал он вдруг. - Неужели же это
правда?!
вдруг спросила Ивана:
слову...
отправить меня вчера Грант. Жертвенное место у них здесь... Если ты
провинился и если ты не женщина, которая может рожать, - к Столбу тебя...
И если ты только что появившийся на свет ребенок и вся твоя вина (и не
твоя даже!) - в том, что ты родился уродом - к Столбу тебя... И даже если
ты женщина, но в силу каких-то причин бесплодна - к Столбу тебя... Нечего
тебе хлеб даром есть, освободи место у стола...
по звериным законам, жили по каким-то другим, светлым и гуманным?.. Чтобы
черви жили по законам бабочек?.. А сам-то ты давно ли узнал эти светлые и
гуманные законы?.. Да и не узнавал ты их, а просто тебе о них рассказали.
По доброте душевной или по злому умыслу - даже этого ты толком не
знаешь... Может быть, ты просто заводная игрушка в руках двух людей,
знавших мир до катастрофы. Завели тебя ключиком, ты и побежал. И мчишься
ты, по разумению своему, куда глаза глядят. Но детеныш крота бегает по тем
ходам, которые вырыл в земле его папа...
человек... И уж если ткнули меня физиономией в грязь и сказали, что это
отвратительно, и понял я, что это отвратительно, то пусть будет хоть
миллион причин существования этой грязи, я все равно не скажу, что тут
хорошо. Даже если сам буду вынужден жить в ней...
катастрофы, ты так желаешь если не возвращения его, то хотя бы чего-либо
ему подобного... Но разве не мир этот виноват в том, что появился Черный
Крест, разве не он виноват в том, что уже второй век немногие уцелевшие
люди живут по звериным законам?..
что мир был плох. Потому что тогда у людей было право выбора...
Человечество всегда должно иметь право выбора. Это как зеркало, в котором
человек может увидеть себя: каков я... Вот почему я и хотел взорвать свой
мир - наконец-то, я это понял. Ведь только неправильный выбор привел к
тому, что человек перестал быть человеком и превратился в раба судьбы,
вынужденного ползать по раз и навсегда вырытым норам. И значит, надо
вернуть человеку право выбора...
(представилась в жизни такая возможность!), все равно остался рабом. И
пусть ты даже станешь властителем Приюта, но править тобой все равно будет
Черный Крест - злое дитя того времени, которое ты так любишь. Так нужна ли
такая жизнь и не лучше ли сразу?..
- выбор между равнодушием и ненавистью. И если до сегодняшнего дня я и не
любил Черный Крест, но воспринимал его как нечто изначально заданное, как
грозу, например, или как землетрясение, то теперь я его ненавижу, и буду
ненавидеть всегда, и детей своих воспитаю в ненависти к нему, и внуков, и
всех окружающих меня людей, и когда-нибудь эта ненависть знать себя
даст!..
рыжего охотника. Как потом помрачнел и согнулся, будто на плечи ему
взгромоздили непосильный груз. И как медленно, с трудом выпрямился и с
вызовом посмотрел в небо. Тут он вздрогнул, обернулся, и Наташка увидела
его расширенные от ужаса глаза.
Проклятое солнце!
на них мертвый глаз, острый, равнодушный, беспощадный, и даже не на них он
смотрит - не на нее, застывшую в оцепенении, и не на этого рыжего старика,
которого она вчера так сильно напугала и который так и не понял ничего,
как и сейчас ничего не понимает и все что-то бормочет - а смотрит он прямо
на Ивана, и понял уже все Иван, сумасбродный, равнодушный к ней человек. И
она тоже поняла, что этот мертвый беспощадный глаз - последнее, что она
видит в жизни, и не станет сейчас ее, и не станет сейчас рыжего, и не
станет сейчас его, сумасбродного, равнодушного, любимого человека...
случилось, и замолк, и попытался встать, но не успел, потому что в этот
момент упала с неба огненная молния, и в лицо ему полыхнуло беззвучным
пламенем. И Мозли зажмурился, поняв, что все-таки достала его рука
Господняя, и собака Грант будет сегодня удовлетворенно потирать руки... Но
смерти не было. Не было даже боли, и тогда он открыл глаза и увидел, что
они, все трое, находятся внутри какого-то пузыря, чуть обозначенного
неярким свечением. Снова упала сверху молния, и забесновался за пределами
пузыря серебряный огонь.
стиснув зубы, закрыв глаза, и только рычала, когда очередная
ослепительная, тонкая игла прошивала ее мозг.
широко раскрытыми глазами, не мигая, когда сверху обрушивался очередной
лазерный удар. Он видел, как окаменело лицо этого юнца, как поперек лба
его пролегла глубокая складка ненависти.
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Трубников Александр
Самойлова Елена
Кервуд Оливер Дж.
Афанасьев Роман