вычисления по всем разделам высшей математики. Включите, Алексей... э-э...
Евгеньевич!
Герман... э-э... Игоревич) включал. Лязгал контактор. Вспыхивали сигнальные
лампочки. Прыгали стрелки. Видавшие виды оперуполномоченные замирали.
немудреное, вроде квадратного уравнения по курсу средней школы.) Вводим
нужные числа... (Пассы. Я нажимаю еще клавиши.) Считываем решение!
шеренге цифровых индикаторов. А! Да-а!.. Тц-тц-тц!
сизым дымом. Грузный мужчина со скульптурным профилем римлянина и
скептическими еврейскими глазами сразу замечает нас:
направляется к нам. Пойдемся. Ах, опрометчивый человек Павел Федорович! И
зачем он поставил "мигалку" на баланс? Так бы списали по мелочам туда-сюда.
А теперь... ведь сорок две тысячи новенькими, чтобы вы мне все так были
здоровы! Еще утвердит ли акт главк, этот вопрос.
и "мигалка".
приемочная комиссия, пять дядей из головных организаций. Дяди быстро
согласовали набор испытательных заданий для "Эвы" посложнее квадратного
уравнения, опечатали дверцы и панели автомата, включили его на длительную
работу; составили два стола глаголем и принялись задавать вопросы,
выслушивать ответы, знакомиться с чертежами, вести протокол.
вместо правильных цифр вспыхивали ненужные нули. Дальше хуже. На пятый день,
в разгар заседания комиссии, когда Павел Федорович со слегка перекошенным от
неприятных предчувствий лицом обосновывал выбор именно такой схемы и такой
конструкции, ЭВА совсем перестала отзываться на команды с пульта. Числовые
индикаторы то с бешеной скоростью меняли цифры, то гасли; потом стали
зажигаться все цифры сразу: сначала правая сторона (положительные числа),
потом левая отрицательные. Казалось, что на плоской бежевой морде автомата
растерянно моргают красные узкие глаза.
брюнет, огляделся на предмет отсутствия женщин, почесал подбородок и спросил
у Паши:
среди разломанных ящиков, погнутых каркасов и битых раковин стоит "мигалка".
Точнее, то, что от нее осталось.
приборных гнезд. Даже крепеж поснимали, скажите пожалуйста! Он пнул коробку,
листы с облупившимся лаком жалко задребезжали. Как после пожара.
обширный пучок вариантов (в том числе и с пожаром в лаборатории) ; в них
осталось ровно столько от нашей "Эвы", электронной собаки, угодившей под
самосвал судьбы: одно шасси. Все по теории, по Тюрину.
просвечивающий на солнце разбивается, налетев на берег, на гейзеры брызг и
изукрашенные пеной водовороты, так и "вал" наших трудов, мечтаний, замыслов,
эмоций, творческой энергии раздробился после провала, разделился на
множество ручейков-вариантов. Среди них есть и сильно отличающиеся, и
пустячные да я все, честно говоря, и не знаю. Но грубо их можно разделить,
как пустыню со львом, на две части: а) варианты, в которых у нас опустились
руки (льва нет), и б) варианты, в которых они у нас не опустились (лев
есть). Последние, разумеется, интересней.
выясняла, что подвело в "ЭВЕ" и почему. Подвело многое: густо залитые смолой
модули плохо отводили тепло, от этого менялись характеристики микросхем;
сработались кустарные переключатели; местами даже отстали наспех подпаянные
проводники. Общий диагноз был: надежность.
Стадник. Микросхемы изготовлял кто? Стрижевич и Тюрин. Блоки проверял кто?
Кепкин... Не умеют работать! Над нами нависло разгневанное начальство. Но
Уралов все замял: ничего, они молодые, на ошибках учатся и т. п. и потом еще
ходил в благодетелях.
бесстыдства и ушел (а здесь-сейчас он все-таки вынес и не ушел колебался,
значит), а также и те, в которых мы, предварительно сняв с "мигалки" все
ценное, выставили ее в коридор, а затем и вовсе, чтобы не возбуждать
насмешки соседей, сволокли на задний двор. Но ответвились и те, в которых мы
в самом деле решили научиться на ошибках, попробовать еще раз, уже не
полагаясь на "гений" Уралова. Новаторы Стрижевич и Тюрин предложили не
повторять зады, а использовать самые новые технологические идеи с пылу, с
жару, из журналов и свежих патентов. "Если и будем делать ошибки, то хоть
такие, на которых вправду можно научиться", высказался Сашка.
Деморализованный Уралов согласился: авось кривая вывезет!
поэтом-инженером, мастерством своим и идеями воспевавшим Технологию, Науку
Как сделать пообширней математики: без нее все остальные и посейчас
находились бы на уровне Древнего Египта. Тюрин его хорошо дополнял. Прочие
были на подхвате.
техники в многослойных пластинах кремния, напыления на них в вакууме через
маски связующих контактов, увеличенные быстродействия... словом, см.
авторские заявки и научные статьи. Из всего этого можно было собирать не
только автоматы типа ЭВА-1, но и многое другое.
устройства, приносят они и сейчас пользу науке и народному хозяйству; нам
там хвала, премии и повышения в чинах. Но я знаю не эти варианты, а лишь те,
которые, переплетаясь и сходясь, вели к Нулю. А путь к Нулю шел через
Сашкину гибель.
теперь нас разгонят! Закроют лабораторию... Большого страха нет, без работы
не останемся, терять нам здесь, кроме мудрого Пашиного руководства, нечего.
В городе немало интересных институтов и КБ. Куда податься: в бионику, в
кибернетику, в физику, в химию?.. Начали примеряться к тем проблемам,
читать, спорить помешали себе зонтиком в мозгах. Ассоциативно вспомнились и
разговоры в моей времянке, статьи об "южноамериканском эмоциотроне" тоже
ведь лихой бред, не лучше теории информации или релятивистской
электродинамики. Дальше больше: а чего мы будем прислоняться к чужим идеям,
почему бы нам не создать и не возглавить новое направление в науке! Разве
Альберт Эйнштейн, когда придумывал свою теорию относительности, не был таким
же сопляком и житейским неудачником, как мы?
освобожденность необходимую предпосылку далеко идущих умствований. И начали
сначала для веселья души, а чем далее, тем серьезней.
наставника. Он выслушивал наши суждения, не смея слова вставить, а затем
отходил со смятением во взоре. По-моему. он опасался, что его могут
арестовать вместе с нами, а с другой стороны, если донести, так вполне могут
самого упрятать в сумасшедший дом.
опростоволосившейся "Эвы", ее хлипкость, ненадежность на самом деле
достоинство, которое позволяет преобразовать ее в персептрон-гомеостат,
сиречь эмоциотрон. Ведь все кибернетические устройства такого типа,
обосновывал Стрижевич, обобщенно чутки к внешним изменениям, к веяниям среды
именно в силу внутренней шаткости, переменчивости. Такую "ненадежность в
заданных пределах" обычно организуют искусственно, хитроумными схемами
обратной связи из надежных промышленных элементов.
это достоинство "мигалки" усилить.
сбрасывать со шкафа.
свободу действий (выбора-то не было: либо тащить "Эву" на задний двор, либо
попытаться что-то сделать из нее), отбыл в длительный отпуск: для поправки
здоровья и написания диссертации
со шкафа я сказал так, для куражу; это не метод. Да и по уровню сложности
"мигалке" было далеко до эмоциотрона. В ход пошли технологические
импровизации Стрижа и Тюрина те, да не те, что в смежных вариантах, ибо
предназначались для иной цели. Для поимки "льва".
попытками довести "мигалку" до толку в одном простом решении: надо не
тужиться самим с изготовлением множества разнообразных микросхем, а отдать
кремниевые пластины-заготовки и все сопутствующие материалы на
полупроводниковый завод, в экспериментальный цех. Там по нашему заказу
исполнят всю черную работу, подготовительные операции, а мы затем сделаем с
ними то, что чужим рукам доверить нельзя.
и лядащая лаборантка; и ампулы с тетрабромидом бора сизо-коричневым
мелкокристаллическим порошком, применяемым для вакуумной термообработки
кремния, для образования в пластинах многослойных структур.
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Перумов Ник
Маккарти Кормак
Никитин Юрий
Куликов Роман