женой тоже вышел непринужденный и короткий. Резус-отрицательная Тамара в
ярости вылетела за ним во двор и за калитку:
стороны! Ее высокая прическа сбилась набекрень, как папаха. Это ж надо, на
старости лет в босяки подался! И не вздумай вернуться... чтоб я тебя больше
не видела!
растерянности, а также для впечатления на соседей, чтобы была видимость, что
не сам ушел, а она выгнала. И когда через полквартала услышал за спиной
плачущее:
сердце. Он замедлил шаги. Но мотнул головой, снова наддал. "Нет, ничего
хорошего здесь не будет ни мне, ни ей".
Пройдя с километр, успокоился. Солнце садилось. Пряно пахли тополя, их
просвечивающая молодая листва казалась золотистой. Чемодан не тяготил руки.
асфальту каблуками-шпилями, задорно скосились в сторону скульптора: что,
пожилой, слабо приударить за нами?.. Григорий только усмехнулся им вслед.
Удаляющееся кастаньетное цоканье сразу вызвало из памяти музыку фламенко, а
затем и "Арагонской хоты". Он сам зашагал более упруго, насвистывая отрывок
из "Хоты". Встречный старик неодобрительно глянул, пожевал запавшими губами,
покачал головой:
и есть бедный, дедушка. Дома нет, жены нет, работы нет. И самый богатый тоже
я!"
нем после импульса в пятьсот ампер вспышка держалась в трубке не менее
четырех секунд.
громыхая щеткой о ведро, пришла мыть пол. Она так понимающе взглянула на
Зосю, что та засмущалась и стала собираться. Закруглился и Передерий.
этом году гроза. Она захватила их на полпути к Зосиному дому; пришлось
укрыться под широким кленом. В шуме дождя и орудийной пальбы молний ничего
не было слышно, и, когда Зося что-то сказала, Юрий Иванович придвинулся к
ней. Их снова притянуло друг к другу. Они обнимались и целовались, пока не
кончился дождь, пока не стало невмоготу только целоваться.
Юрий Иванович глазел по сторонам, критиковал вывески.
платье красит человека". Или вот: "Таращанская контора загса", фи, как
скучно! Назвали бы: "Брачная контора имени Сократа и Ксантиппы", была такая
милая супружеская пара. А это? "Магазин головных уборов"... надо бы "Дадим
по шапке"! Он был в ударе. Зося смеялась и соглашалась. Потом Юрий Иванович
читал ей стихи любимых поэтов: Блока, Есенина, Маяковского а напоследок, не
назвав автора, и свои, которые написал еще студентом и до сих пор никому не
прочел.
гроза сделала второй заход на город. Снова полыхали сиреневые молнии,
озаряли темные лужи, мостовую, над которой поднимался пар. Сладко пахли
расцветающие маслины. Юрий Иванович спокойно посматривал на молнии: сегодня
он видел кое-что поярче.
сдвоенный храп тестя и тещи в спальной. Прозаическим был вопрос жены
Передерихи: "Это где ж ты пропадал до такой поры? Уж не сгулял ли налево?"
сегодня, воспрял:
вспышке, послесвечении.
теперь и диссертацию сделаешь хорошую.
Странно, что он сегодня ни разу не вспомнил о своей заветной мечте. Да,
конечно, еще бы сгрохаю под первый сорт!
уедем отсюда хоть в Харьков. Вот бы славно!.. Она обняла инженера, чмокнула
его в лоб. Давай-ка спат-ки, Юрчик.
Кушнира. Хотя деть был будний и неполучечный, в зале было людно, шумно,
дымно. Оркестр наяривал вовсю; дядя Женя, выпятив живот и лучезарно сияя
побагровевшей лысиной, выделывал на своем саксофоне и вариации, и синкопы, и
хриплые отрывистые форшлаги что душа пожелает. С ним соперничал ударник,
который давал работу и тарелкам, и треугольнику, и колокольчикам; а уж
главный его инструмент, большой барабан гахал посетителям в самую душу, в
бога... словом, во все. Действие оркестра усиливала заезжая певица Глафира
Потомак; когда Федор Ефимович вошел, она как раз исполняла "Червону троянду"
и голос ее, усиленный микрофоном, был похож на начинающееся землетрясение:
заказал к шницелю только бутылку минеральной воды. Мы обращаем внимание на
это незначительное обстоятельство, чтобы подчеркнуть, что намерения Федора
Ефимовича были самые трезвые, а в том, что он вел себя не так, повинен лишь
выпитый им днем чистый спирт. Дело в том, что эта жидкость, будучи
употребленной человеком внутрь, ведет себя странно: выпивший может
проспаться, быть, что называется, ни в одном глазу... но стоит ему хлебнуть
даже через сутки простой воды, как процесс начинается по новой. Теоретически
это еще не объяснено, пока идет лишь накопление экспериментальных данных. Во
всяком случае этот факт хорошо известен тем, кто, подобно автору, бросил
пить и призывает других.
основательно развезло.
мужской компании. Андрея Степановича поздравляли, пили за его будущее, за
искусство вокала; он соглашался и не отставал. "Готов, спекся", понял Федор
Ефимович. Досада и минеральная вода так разгорячили его, что он, не
раздумывая, втиснулся в компанию со своим стулом, сел напротив Кушнира. Ему
тотчас налили. Андрей Степанович дружелюбно смотрел на Дробота посоловелыми
голубыми глазками.
то? Ведь не то, а?
Та-лант!
теперь во, рукой не достанешь. Как грится: коший пенному... не, не так поший
кенному... нет, понный кешему... тьфу ты, господи! Он отхлебнул из бокала,
сосредоточился. Ага, вот: конный пешему не товарищ!
было меньше. Ведь дураков много?
тебе углы от морды не поотбивали!
я извиняюсь, оставьте нас по-хорошему. У нас своя компания, мы вас не знаем,
вы нас не знаете. А то вы, я извиняюсь, пьяны как сапожник.
сапожник!
зеркале, приподнял шляпу, извиняясь, посторонился и вышел вон.
впечатлением того, что произошло днем, все ждал, когда снова накатит волна
понимания и грустной силы, от которой само пелось. Сейчас, после выпитого,
ему грезилось, что она накатывает, эта волна: все казались милыми,
взволнованными, необычными и в то же время понятными. Но это было всего лишь
опьянение.
благо, оркестр и девица ушли на перерыв затянул ту же "Ох, да не шуми ты,
мати зелена дубравушка", то получилось у Андрея Степановича громко,
немузыкально, непристойно как у всех пьяных.
убытие и возле входа увидел Лицо. Хоть Федор Ефимович и не был искушен в
изобразительном искусстве, но понял, что видит еще один всплеск таланта в
городе, и что всплеск этот случился вчера. Он принялся расспрашивать о
скульптуре, так добрался до замдиректора Гетьмана. Тот сообщил, что знал.
заключил он свой рассказ. Собирался сделать статую в полный рост, образцы
показывал... а изваял вон что. И от договора отказался, от вознаграждения.
Но, главное, хорошо сделал, девчатам нашим нравится... Гетьман задумчиво
улыбнулся, но тут же нахмурился. Вот только как мне теперь этот договор
закрыть, ума не приложу!
сделал в ЦЗЛ инженер Передерий: яркое послесвечение газа в трубке после
сильноточного разряда. Одни уверяли, что Передерий давно над этим работал,
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Конан-Дойль Артур
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия