Чтение 13–й страницы книги ~Мечта Пандоры~

- Пошли.

Между нами в зеленом стекле аквариума совершенно бесшумно появилась
аккуратная круглая дырка - вода мгновенно хлынула оттуда струей.

И сразу же рядом возникла вторая - такая же круглая. Я толкнул Элгу в
бок, подставил ногу. Мы упали. Я старался прикрыть ее сверху. Кобура была
под мышкой. Элга барахталась, мешала. Я ждал новых выстрелов, их не было.
Наконец, я вытащил пистолет, дулом фиксировал дверь. Спросил:

- Где включается свет?

- Там, - слабо показала она, так ничего и не поняв.

Свет вспыхнул неожиданно резко. В дверном проеме никого не было.

- Вставай, - сказал я.

Элга с трудом поднялась, дико посмотрела на аквариум: на обнажившемся
золотом песке били хвостами, растопыривали жабры толстые, уродливые рыбы.

Я велел Элге ехать домой и молчать. Она только кивала. Ушла,
оглядываясь.

Затем я вызвал Боннара. Он явился элегантный, веселый, в облаке
пряных духов. Увидел дырки, присвистнул.

- Забавная история. Ты видел, кто стрелял?

- Нет.

Боннар дугой поднял бровь:

- Это точно?

Я не стал отвечать. Меня мутило все сильнее. Бровь опустилась на свое
место. Боннар ощупал края аквариума потрогал влажный песок, сказал
задумчиво:

- Стреляли из "кленового листа", в крайнем случае - "Элизабет",
армейская серия.

Я не спорил.

- И стрелял лопух: промахнулся с десяти метров.

Я опять согласился. Он соизволил обратить внимание на мой вид:

- Тебе плохо?

- Подсыпали какой-то дряни.

Боннар сочувственно причмокнул. Спросил:

- Великие Моголы?

- Да! - уверенно ответил я, хотя только что был также уверен в
обратном.

- Значит, мы ходим где-то близко, - сказал Боннар. - Вероятно, тебе
имеет смысл постоять здесь - он вернется.

Я показал на дверь:

- Иди, пока нас не засекли вместе.

- Я мог бы приказать, - напомнил Боннар.

- Мог бы.

Боннар прищурил южные глаза, черные, как маслины. Казалось, сейчас он
воспользуется своим правом, но он сказал:

- Хорошо. Работай сам. Контроль через "блоху". - И ускользнул в
темный проем.

Я больше не мог терпеть. Меня выворачивало. Горло запечатал комок,
отдающий желчью. Натыкаясь на стулья, я проскочил зал, где слабый свет
серебрил головы и плечи неподвижных Дар, в коридоре пошел медленнее: я
чувствовал себя сосудом, до краев наполненным водой, - боялся расплескать.

Чем меня напоили - "сыворотка правды"? Или что-нибудь вроде роценона,
который вызывает неудержимую болтливость? Надо будет тщательно
проанализировать разговоры - кому это было надо? Но все-таки хорош этот
Боннар - оставить меня как подсадного, пусть стреляют. Впрочем, винить его
трудно: так принято работать у нас в МККР - если для успеха операции надо
пожертвовать сотрудником, то жертвуют, не задумываясь. Считается, что мы
знаем, на что идем, и нам за это заплачено.

Я столкнулся с этим уже в первый год работы, когда меня направили на
Орбитал Венос - станцию во Внеземелье, где исчезли контейнеры с геофагом.
Там в меня стреляли три раза в день - утром, днем и вечером. Ночью я
отсыпался, замкнув свою каюту личным шифром. А по окончании операции
выяснилось, что меня еще до прибытия на Орбитал сознательно засветили,
рассчитывая, что группа Эрлаха, вывозящая геофаг в малые страны для
использования в локальных войнах, постарается меня убрать и тем самым
обнаружит себя. В конечном счете так оно и случилось, но я получил два
пулевых ранения и вдобавок недоверие к оперативному отделу МККР на всю
жизнь.

Так что Боннар был не так уж и неправ. Включенный фантом нацелен на
реализацию программы. Стрелявший действительно мог вернуться. Но нам нужен
был не он. Брать рядового фантома не имело смысла. Кузнецов каким-то
образом вышел на Великих Моголов. Это - ключ. Но мы не знаем, как этим
ключом пользоваться. Работаем вслепую. Фантомы проявляют себя только в
действии. Значит, нужно вызвать их на действия. А это может лишь старший.
А он не будет этого делать, пока не получит реальных шансов захватить
власть. Да, конечно, я бы на его месте так и поступил - сидел бы очень
тихо, затаился, забился в щель, ждал бы, пока подчиненные фантомы не
пройдут наверх достаточно далеко, в МККР, например. Да, затаиться и ждать.
Никакой активности.

Меня все-таки вытошнило. Прямо на пол. Я едва успел согнуться -
кашлял и давился, выталкивая изнутри горчайшую зеленую пену. Нет, это не
"сыворотка правды" и не роценон, от них, как я знаю, не бывает
последствий. Это что-то другое. Желудок содрогался в болезненных спазмах.

- Стоп! - сказал я себе. - Но ведь кто-то же убил Кузнецова? И
стрелял в меня. Значит, активные действия они все-таки ведут. Почему?
Может, потому, что Кузнецов нашел ключ? Нет. Чихали они на этот ключ. Он
ничего не отзывает.

Концы не связывались. Я зашел в тупик. Оставалось последнее: а если
Кузнецов нашел не ключ, а ниточку от клубка всей этой истории - слабую
такую ниточку - а теперь и ее стараются оборвать. Что тоже проблематично:
они не могут не знать, что имеют дело с государственной организацией - все
факты, добытые мной или кем-то другим, немедленно передаются в центр. Нас
просто не имеет смысла убивать. И все-таки нас убивают.

Во рту жгло так, словно язык обсыпали перцем. Неимоверно хотелось
пить. Я двинулся в конец коридора, к душевым. Звонко щелкнула дверца лифта
- и сразу же за поворотом кто-то побежал.

Я нащупал под мышкой рифленую рукоятку пистолета.

Шаги приближались. Бежал пожилой человек, и это ему давалось нелегко:
он тяжело дышал. Вылетел из-за угла, остановился в растерянности.

Это был советник.

Я шагнул к нему, не убирая руки из-за пазухи:

- Еще раз здравствуйте, господин Фальцев.

Радужная оболочка его глаз пропала от испуга.

- Куда-нибудь торопитесь? - заботливо спросил я.

- Я... я искал вас, - срывающимся голосом сказал советник.

- Пожалуйста.

- Мне очень нужно сказать вам, - так, чтобы никто не знал. Тайно,
понимаете, тайно.

Я оглянулся. Коридор был пуст. Я убрал руку. В конце концов, даже
если он фантом, то за моей реакцией ему не успеть: пока он вытаскивает
пистолет, я его голыми руками положу четыре раза.

Советник загадочно покивал лицом в красных пятнах:

- Я хочу вам сказать, что я ничего не знаю.

- Очень содержательное сообщение. А о чем именно вы ничего не знаете?

- Ни о чем. Честное слово? Мое дело - финансовое. Я перевожу деньги,
я оплачиваю счета и больше ничего. Они все решают сами.

- Кто они?

- Бенедикт и Витольд. И еще этот... Краб, техник.

- У вас в Доме есть волновой генератор? - пошел я напрямик.

- Не знаю, - испугался он. - Похоже, что есть. Наверное есть. Знаете,
ощущение очень близкое...

- Господин Фальцев, мы же все равно установим, если вы имели дело с
волновыми наркотиками.

Советник выпустил воздух со свистом, как проколотая надувная игрушка.

- Я пробовал "веселый сон", - обреченно сказал он.

Я недоверчиво посмотрел на него. История с "веселым сном" была мне
известна. Эти аппараты предназначались для общей анестезии. Считалось, что
они должны полностью снимать болевые явления при операциях, вызывая вместо
них ощущение легкой радости. Но уже в процессе испытания опытных образцов
было обнаружено, что они обладают наркотическим действием с длительным
привыканием к наркотику. Аппараты вернули на доработку - меняли спектр,
резонансную частоту - деталей я не помнил. Пострадало человек двадцать - в
слабой форме.

- Почему сразу не заявили? - спросил я.

- Я... мне сказали, что во второй раз не излечивается... - упавшим
голосом ответил советник. - И ведь я контролировал Дом через городской
совет. Мог быть скандал. Но я хотел прекратить, я серьезно говорил с
Бенедиктом...

- А "саламандры" дали вам понять, чтобы вы не вмешивались?

Советник осекся и, как черепаха, втянул голову.

- Смелее, Фальцев, - сказал я. - Вы же сообщаете мне это не из любви
к согражданам. Вы хотите, чтобы мы избавили вас от "саламандр". Так? Кто
конкретно вас доил?

- Краб, - еле слышно ответил советник. - Но наверное, есть и другие.
Я не обращался к местным властям, потому что...

- Понятно. Это все?

- Все! - Он впервые поднял на меня затравленные глаза. - Чистая