Видимость ухудшилась, и Александр Иванович сверял направление по компасу.
Открытых мест и ориентиров уже не было. Согласно карте, дальше до самого
эпицентра взрыва - пресловутого болота - должна быть только ровная
местность, без рек и холмов. Птиц не было. По такой местности они шли весь
день, и к вечеру Александр Иванович спросил Сальвадора:
Эта фотография в инфракрасных лучах - единственная зацепка. Да еще вы.
а деревья не такими густыми, по большей части чахлые сосенки. Вдобавок
погода стала портиться, небо заволокло тучами, луна скрылась, и стало
совсем темно. Ни фонаря, ни костра они не зажигали, и заснули на мокрой
земле в темноте.
собиралась меняться, низкие тучи проносились по небу. Ночью опять будет
темно, а свет привлечет внимание. Сальвадору не нравилось, что местность
становилась все более открытой, а деревья все более чахлыми. Спутник
Сальвадора тоже осматривался с недовольным видом. Они шли не более
получаса, и вот живые лиственницы кончились совсем, а впереди в небольшом
болоте остались только мокрые, без хвои, и наклоненные в разные стороны.
Сальвадор попробовал было пройти по болоту под подозрительным взглядом
своего спутника, но у него ничего не получилось. Там была открытая вода.
Александр Иванович достал фотографию и сориентировал ее по компасу.
Действительно, в указанном месте болотная почва как будто немного
повышалась, но прямоугольные очертания просматривались с большим трудом.
Сальвадор и его спутник в последний раз огляделись по сторонам - местность
просматривалась далеко - и принялись копаться в земле. Сначала они сняли
толстый слой мха и травы, потом пошли какие-то гнилые деревянные обломки,
потом зола и головешки. Сальвадор предложил расширить зону раскопок, и
через некоторое время поиски увенчались успехом: Сальвадор вытащил из-под
слоя золы старый, смятый и обгоревший железный чайник. Вокруг чайника
лежали обрывки чего-то, похожего на мокрую гнилую вату. Александр Иванович
посмотрел на чайник скептически и предложил раскопать все и до конца,
чтобы потом не было обидно. Очевидно, это и в самом деле были остатки
охотничьей или экспедиционной избы. А потом издали послышался характерный
прерывистый звук.
свист лопастей и нарастающий гул мотора. У них уже не оставалось времени,
чтобы скрыться. Через несколько секунд вертолет показался над самыми
верхушками сосен, выскочил на пустое пространство, вильнул корпусом и
развернулся лобовыми стеклами кабины к путешественникам. Это был армейский
вертолет с номером на фюзеляже и большой обведенной белой краской звездой.
На консолях ракеты - по четыре с каждой стороны. Вертолет висел на месте,
поднимая ветер. Сальвадор решил, что вряд ли он с такого расстояния будет
применять ракеты. Мафиози неподвижно стоял в стороне. С вертолета
выбросили трап, и по нему скатились трое в зеленых комбинезонах. Два
встали по бокам Сальвадора, один чуть спереди, другой сзади, а третий
подошел к любителю любви, корреспонденту "Best Express", и одним движением
отрезал ему голову.
скамье, расположенной вдоль борта, к скамье были прикреплены его
наручники. Отрезавший голову сидел против Сальвадора, на такой же скамье у
противоположного борта. Поведение его было каким-то возбужденным и
дерганым, большие серые глаза бегали, все время топорщилась щетинка рыжих
усов, и кожа на лбу собиралась в морщины. На вид ему было не больше сорока
лет. Ближе к пилотской кабине с деловым видом и не обращая внимания на
грохот мотора играли в карты еще двое. Из оружия у всех троих были только
пистолеты в кобурах, а у головореза еще и штык на поясе. Этакие красные
ганфайтеры. Они почти не обращали внимания на Сальвадора и не проявляли
видимой неприязни, но прикрепление к скамейке было прочным. Безголовый
труп с собой не брали, там его и оставили, как материал для исследований
будущих экспедиций. Все время, пока вертолет летел, Сальвадор оставался
прикрепленным к своей скамейке, был только грохот и ничего
обнадеживающего. Рядом в стене был круглый иллюминатор, против смотрения в
него никто не возражал, но за стеклом виднелись только облака. Полет
продолжался долго, и было похоже, что они летят обратно, в направлении,
откуда Сальвадор прибыл три дня назад на том замечательном самолете.
отцепили от скамейки. Потом с него даже сняли наручники, и все четверо по
шаткому дюралевому трапу вышли на бетонное поле аэродрома. Сальвадор
огляделся и увидел, что это аэродром "Центральный". Он не предназначен для
москвичей и гостей столицы, и не все знают, что рядом с метро "Аэропорт"
действительно есть аэродром. Большое бетонное поле находится прямо в
центре города, тесно окруженное домами. На этом роскошном плацу обычно
устраивают репетиции военных парадов. От Ленинградского шоссе аэродром
отделяют длинные зеленые здания из металла и стекла, так называемый
центральный аэровокзал. В свободное от парадов время тут летают важные и
просто блатные персоны: директора оборонных заводов, их жены, спортсмены,
члены правительства (хотя у них есть свой аэродром "Внуково-2"), доставалы
коньяка из анекдота, военные и военные доставалы коньяка и много, много
других. Видимо, Сальвадор тоже попал в разряд важных персон, тем более что
никто даже не пытался отбивать ему почки или хотя бы заламывать руки за
спину. К вертолету подкатили два автомобиля: первый - черный бронированный
"ЗИЛ" с зелеными стеклами, второй - военный фургон с кузовом, крытым
брезентом. Прибытие Сальвадора было роскошным, потому что посадили его как
раз в "ЗИЛ". Правда, рядом уселся один из головорезов. В остальном все
было тихо и пристойно. Место водителя было отделено толстым, не
пропускающим звуков стеклом. Сальвадор вспомнил морду Косыгина,
проезжавшего от кремлевской больницы вдоль парка на Мичуринском проспекте.
За зеленым стеклом морда тоже казалась зеленой, и выглядывала она с
тоской. Правда, тоска эта была от другого. Фургон так и двигался сзади, и
кавалькада выглядела в глазах Сальвадора весьма внушительно. Они поехали в
противоположном от центра Москвы направлении, без лишнего шума и мигалок,
и скоро оказались на кольцевой автодороге. По кольцевой поехали налево, к
Минскому шоссе, и Сальвадор стал подозревать, что его возвращают туда, где
он уже был. Так оно и оказалось. Машины обогнули знакомое здание, похожее
на соты, остановились сзади между оградой из проволочной сетки и кучами
строительного мусора, и сетчатые ворота со скрипом поползли в сторону.
Затем Сальвадора ввели в институт Криогенной техники, провели по
нескольким пустым широким коридорам и предложили пройти в кабинет. После
этого сопровождающие удалились.
соответствовал интерьеру. За просторным гладким письменным столом сидел
худой старик с длинными белыми волосами, какие бывают у музыкантов, в
толстом шерстяном пиджаке с торчащим уголком белоснежного платка, хотя сам
пиджак выглядел старым и мятым. Старик медленно поднялся из-за стола и
поплелся навстречу Сальвадору, и Сальвадор увидел, что у того на ногах
почему-то валенки с галошами. Длинные, до плеч волосы старика казались
вблизи зеленоватыми.
Акунин Борис
Корнев Павел
Юрьев Сергей
Херберт Фрэнк
Роллинс Джеймс
Витковский Евгений