другие родовичи Беляя, люди, знавшие каждое дерево.
пятерых посыльных хазар. На допросе опять толмачил ромей Малх. После
отступления за Рось Всеслав взял его в конные. Когда первого молчальника
изрубили, четверо остальных, прося пощады, попытались говорить. Посещая
для торговли проток из Меотийского болота* в Евксинский Понт, они
чуть-чуть научились ромейскому наречию в Фанагории. Хан Эган-Саол,
владыка, наследственный повелитель рода-гнезда, который ныне взял росский
град, завтра пойдет брать другой. Можно было догадаться, что на очереди
был град князь-старшины Колота. Куда были посланы изловленные хазары? Из
поневоле сбивчивых объяснений удалось понять, что они направлялись к
градам Горобоя и Келагаста. Там, толковали посыльные хазары, находится хан
Шамоэл-Зарол. Росские грады малы и бедны. Ханы будут ходить порознь. Они
торопятся, пока все росские не убежали в далекие леса, как убежало их
войско.
сражений: души убитых не покидают места своей гибели, пока не совершится
обряд погребения. Над ручьем, который рассекал поле-поляну, белый полог
стоял стеной, скрывая погибший град.
в поле. Округ лес, коням уйти некуда, под копытами сытный корм созревающих
хлебов.
полторы сотни слобожан. Широко развернувшись между станом хазар и полем,
россичи без труда стронули с места пугливых степных лошадей, потеснили и
начали сбивать в табун.
с неба россичами. Слобожане секли степных коней мечами, саблями, кололи
копьями. Обезумев от боли, от медвежьего рева и волчьего воя, которыми их
пугали россичи, хазарские лошади, подобно листьям под вихрем, унеслись в
лес. За ними, раня и убивая несчастных коней, скрылись слобожане.
лошадей. Еще почти никто из них не понимал, что случилось. Каждый,
вооружившись кое-как, думал только о потере: хазар без коня не хазар!
Дорогие лошади хана и его близких выпасались в путах, под особой охраной,
около шатров, раскинутых для повелителя.
надеть латы, и тщетно созывал своих. Спешенные знали одно - найти лошадей.
Около хана собралось сотни две конных. Все совершалось с быстротой боя.
Солнце остановилось в ожидании битвы.
был поставлен почти в середине поляны. Много ли нужно времени, чтобы
проскакать полторы версты!
и отчаянно бросился на слобожан. Тяжелые, сомкнувшие плотный строй
слободские всадники с размаху столкнулись с хазарами. Сила сегодня равная,
один на один.
Поле вспенилось, поднялось в визге, стоне, вое. Конный бой сравнивают с
молнией. И верно. Только столкнулись, и уже дальше проносятся слобожане в
крепком строю, а сзади - тела, тела, тела. Как червями кишит земля, и нет
чистого места и нет стебля, не окропленного кровью, и воет хазарин, грызя
землю. Один на один!
всадники поворачивают. Лошади послушны железным коленям, конники знают,
что делать. Их уже не три тесных ряда, которыми они раздробили хазарскую
стаю, а один ряд. И строй не тесен, а редок. Кажется, они заняли все поле,
от леса до леса. Много обоеруких, им сейчас раздолье. Не люди - джинны,
которым Хавр отдал хазар.
овцами. Не окончена железная страда. Пешее войско пошло из леса навстречу
спешенным хазарам. Нужно торопиться, пока хазары не опомнились.
строем острым, как лезвие топора. Пешее войско охватывает хазар, их
сжимают, им тесно. Хазар все еще больше, чем россичей. Но росские бьются
два и три против одного. Только крайние хазары могут отбиваться. Сзади них
в тесноте мнется подобие стада, окруженного волками. Тот, кто опустит
руку, уже не может поднять ее. Сабля колет своих, копье, войдя в спину
друга, пронизывает его и убивает других, пока не опустится под тяжестью
тел. Извне россичи рубят, росские стрелы падают, как с неба, и каждая
находит цель.
в адских котлах Хавра.
Он сам тянет горло под железо. Поднимаются руки с ладонями, обращенными к
россичам. Этих рук много. Утомившись, россичи прекратили бойню.
на продажу.
живого, ни один волос не упадет без его воли. Живому псу лучше, чем
мертвому льву. Бросая оружие, срывая на ходу доспехи и шлемы, рабы идут
вереницей через строй победителей.
пути, а уже совершилась победа.
Хазары не удосужились убрать с улицы тела погубленных россичей. Там и сям
лежали они, как убили их. Одни будто спали, иные воздевали мертвые руки,
призывая Сварога и навьих взглянуть вниз и сжалиться над участью своих.
горелого дерева, кожи, мяса.
бревен и ломаных досок. Ударили в стену, и все развалилось. Только и
осталось целого - амбар, где на обрядовой постели из немолоченых снопов
воля матери Анеи сделала сына мужем Млавы. Неотвязно стучалась глупая
мысль: "Ты же видел, что нижние венцы подгнивали, не поправил..." Будто бы
из-за венцов рухнула жизнь двух женщин и сына.
блестящие. Выплески смолы стылой. И женщина! Ничком лежит, головой в золе.
Млава? Нет, соседка Севинья. Бились они. Не отбились. А ты, воин, жив...
звали:
спешить... Венцы были гнилые - вновь вспомнилось глупое.
луку, и смотрит на верного пса Анеи, лохматого, как медведь, изрубленного,
как доблестный воин.
что-то заслоняя. Ратибор взглянул и опустил голову, закрыл глаза, чтобы не
вглядываться. Женщины, дети. Все одинаковые, все связанные. У каждого
горло вскрыто от уха до уха. Кровь еще ярка, как краска марена. Пока в
поле бились, охрана пленников потешилась росской мукой. Наверное, Ратибор
это сказал вслух, так как кто-то ответил:
слова: "Всем собираться, все быть сюда! Всем поспешать, поспеша-а-ать!"
конные и пешие, оставляя тела своих, как нашли их. Лица живых россичей
были страшнее, чем у джиннов, выдуманных служителями свирепых Яхве и
Хавра.
общность, помогай бы друг другу не скупым подаянием воинами, как илвичи с
каничами нам помогли", - так запомнилось всем сказанное воеводой Всеславом
в кратких словах. Отдыхать было некогда, пировать было не к чему, да и
нечем. Ходит хазарин по росской земле.
пленных хазар, некогда было утешить сердца медленной местью. Только хану и
нескольким знатным оказали почесть размычкой. Согнули березы, к одной
вязали правые руку и ногу, к другой - левые. Понемногу отпускали стволы,
согнутые, как луки. И - сразу бросали...
Мережковский Дмитрий
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман