Юг-речке. Наши охотники уходят с Русом.
смерти.
оружие и серебро.
женой старшего сына.
сказал Русу:
завернул Майту в шубу, как малого ребенка, и унес из юрты.
избе, зашлепали босыми ногами по глиняному полу. Какой уж тут сон!
Пришлось вставать и Кондратию. Встал он потихоньку, чтобы Гридю не
разбудить. Намерзся, намаялся парень. Ушли они из дому с утра, дождались у
засеки охотников из пауля и стали спускаться по речке к ольховникам.
кое-как к вечеру добрались, составили нарты к сосне. Кондратий показал
Золте лосиную тропу. Она пересекла речку и бежала по мелкому ольховнику к
лесу. Золта оставил своих охотников у речки, а их повел в лес. Не снимая
лыж, они встали за широкие елки шагах в десяти от лосиной тропы.
разжигать нодью, но Золта отговорил. Лоси, он сказал, недалеко где-нибудь.
Так и просидел всю ночь в снегу, под елками. И не зря: едва рассвело -
затрещали елушки, прошли перед ними широким метом лоси. Пропустив стадо,
Золта выскочил на тропу и закричал: "Тэхом!" Кондратий выбежал за ним и
увидел, что бегут от речки, навстречу лосиному стаду, оштяцкие охотники на
лыжах. Лоси остановились и сгрудились в кучу. Золта на ходу выстрелил из
лука, молодой лось прыгнул в снег и увяз. Кондратий добил его. Из темной
кучи вырвался самец и, утопая по брюхо в рыхлом снегу, стал пробиваться к
лесу. За ним бросились и остальные. Но вожак скоро выбился из сил, упал на
колени. Его сменил другой лось. Охотники легко бежали по насту, били лосей
из луков, кололи рогатинами...
девок заставила кланяться. "Видело ль, солнышко, красную весну, встретило
ль, ясное, ты свою сестру!" - причитала Татьяна.
последний раз и ушла с девками в избу.
просим. Охота мне по-вашему спеть, большой отец!
Придется мне до вечера без шапки стоять, песни ваши слушать.
березу оживить. Люди напьются соку березового, заравы, по-ихнему, и
перестанут хворать, забудут зиму холодную.
олочи для молодой жены. Кондратий взял у него оштяцкие коты, повертел в
руках.
бане жить!
о вас не вспомнила. Переходите в избу да живите по-людски.
обижает!
отец, князь Юрган, друг мой. А ты дочь мне, как Устя наша.
своему и убежала к каменке.
подкарауливали в ольховнике и свалили все стадо, согнав с тропы в глубокий
снег.
убродно. Еле дотащили с Гридней.
по-твоему, Прохор. Живите пока одни, до лета.
Нуми-Торума.
зашагал к овину. Летось привез Гридя соху с кулиги без приюха, да так и
бросил. Ругал его Кондратий, да что толку - приюх-то железный, из березы
не вытешешь... Пока до овина шел, вспомнил, что семенное зерно
перетряхивать надо, горит зерно. В прошлые годы выносили рожь из овина
зорить на сретенье, а нынче запоздали. Раскрыл Кондратий настежь широкие
овинные ворота, разбросал солому, раздвинул жерди. Пахнуло на него из ямы
хлебным теплом. Спускаться хотел, да Устя полдничать его позвала.
утра до позднего вечера вся семья на ногах. Отдохнуть некогда: то одно, то
другое. Семенное зерно спасли, телята обезножили, видно, святой Касьян на
них косо поглядел. Телят выходили, на лядину стали собираться - подсечный
лес теребить, растаскивать.
И не удержался, перешел речку.
парок поднимался, пахло прелыми листьями и банным теплом. Сел Кондратий на
валежину и как утонул... Звенит, качается над ним лес, желтоголовая птичка
вертится на кусту, хвостиком трясет. Проглядел ты, старый, говорит она, в
хлопотах да заботах красную весну.
земле:
приснилась ему птаха-вещунья.
синему небу, как тараканы.
девка-вешнянка. Погубить ведь она могла отца, закружить в лесу.
закладниками. Пошел монастырский мужик весной в лес. День такой же стоял,
теплый да ласковый. Ошалел мужик от весенней вони, от божьего тепла, от
птичьего звона и дорогу запамятовал. Видит, девка на поляне сидит, косы
зеленые чешет. Он к ней, хотел дорогу расспросить, а девка в птицу
оборотилась и поет на березе, разливается.
ветер, пришлось вставать, закрывать дверь, опускать волока на окнах. Будет
дуть теперь северяк неделю, не меньше, ломать старые ели в лесу, гнуть к