Чтение 13–й страницы книги ~К "последнему" морю~

веселым любопытством он вертел курчавой головой, стараясь все
рассмотреть.

Приведший их сотник Арапша ждал, преклонив левое колено.

- Объясни, что это за люди? - приказал хан Орду.

- Внимание и повиновение! - сказал, приглушая голос Арапша. -
Сюда приплыл двухмачтовый парусник, полный ценных купеческих
товаров. На нем я позволил воинам сторожевого поста немного
подкормиться, - они давно уже голодали, - и я оставил на корабле
охрану, а этих людей приволок сюда. Эти двое - знахари.
Краснобородый - арабский кятиб (писарь), ученый лекарь, резчик
печатей-талисманов и звездочет. Он слуга молодого арабского шейха,
который приехал, по его словам, как посол от святого и великого
халифа багдадского...

- А эта желтая, как собачья кость, женщина?

- Она клянется, что родом из великого Рума,* что она царского
рода, излечивает самые трудные болезни, а терджуман еще слышал от
владельца корабля, что эта румийка делает стариков молодыми.

- А негритенок тоже знахарь?

- Я притащил его на всякий случай, по просьбе нашего великого
шамана Бехи. Он сказал, что если другие лекарства не помогут, то
надо вытопить жир из чернокожего мальчика и этим жиром растереть
больного.

Негритенок, догадываясь, что речь .идет о нем, стал жалобно
всхлипывать. Рыжий лекарь вмешался:

- Не говори при ребенке того, что должны знать только
обросшие бородой.

Хан Орду медленно и величественно повернулся к женщине. Он
встретил ее смелый и уверенный взгляд.

- Кто ты?

- Я греческая царевна Дафни из Рума. Говори со мною
почтительно: я из древнего рода царей Комиенов...

- Садись ближе к огню, румийская царевна.

Подобрав длинное платье, Дафни грациозными движениями
приблизилась к огню и опустилась на колени.

Ее маленькие ноги, обутые в красные башмачки, были скованы
тонкой серебряной цепочкой.

- Как же ты, румийская царевна, попала к нам сюда, в дикую
степь? Где твои служанки, где евнухи и рабы и где военная охрана?

- Я ехала на корабле из Рума со свитой и охраной. Мой жених,
грузинский царевич, должен был меня встретить, чтобы отвезти в
свое царство. Буря разбила корабль, но святая матерь божья
сохранила меня. Я спаслась, ухватившись за сломанную мачту, и была
выброшена на берег волнами. Там меня захватили дикие, как звери,
курды и увезли к себе. Но мои хозяева не захотели меня держать,
потому что я, как царевна, не желала исполнять черной работы. Я
кусалась и не боялась плетей. Курды привезли меня в город Казвин,
на берегу Абескунского моря. Оттуда я бежала на корабле вместе с
арабским послом Абд ар-Рахманом, который тоже приехал сюда, в твою
ханскую ставку.

- Что же ты знаешь?

- Я понимаю книги мудрецов, в которых скрыто тайное. Мне
известно учение Гиппократа* о болезнях человека и способах их
лечения...

Хан Орду передвинул на затылок меховой треух и приложил
широкую ладонь к уху, чтобы лучше слышать. Но он не знал, как
поступить. Можно ли довериться румийской царевне?.. Он взглянул
нанес и снова встретил острый взгляд зеленых неморгающих глаз.

- Дзе-дзе! Чего бы ты хотела?

- Я устала от человеческой грубости. Я требую, чтобы со мной
обращались достойно, как с царевной. Тогда я согласна остаться
здесь, при дворе великого татарского полководца. Я буду лечить
страдающих, залечивать раны... Но я могу сделать еще большее: я
умею раскрывать прошлое и приподнимать завесу будущего.

- Это нам очень, очень нужно! - одобрительно кивал головой
Орду. Он обратился к Арапше: - Эта полезная женщина останется
здесь. - И, подумав, добавил: - Она будет жить около моего шатра.

Больной шевельнулся. Послышался стон.

Орду ткнул пальцем в сторону рыжебородого арабского лекаря:

- Можешь ли ты вылечить больного?

- Я не излечивал до сих пор только покойников.

- Если вылечишь, получишь большую награду, а если больной
умрет - посажу на кол и сожгу на костре. Лечи! Начинай!

Осторожными движениями рыжий знахарь подполз к неподвижному
Бату-хану. Юлдуз-Хатун встрепенулась, готовая своей грудью
охранять больного. Хан Орду вытащил из ножен тонкий блестящий
кинжал и тоже приблизился.

Арабский знахарь коснулся рукой щетинистого светлого темени
Бату-хана. Он взял его исхудавшую руку - она была беспомощна, эта
мускулистая рука, недавно натягивавшая могучие поводья всего
татарского войска.

Знахарь покачал головой, приблизил ухо к оскаленным зубам
больного, послушал биение сердца и резко отшатнулся. Снова
прислушался, сделался мрачным и стал дрожать.

- Я боюсь! - прошептал он.

- Не смей отказываться! Лечи! - прохрипел, отдуваясь, Орду и
ткнул в плечо знахаря острием кинжала.

- Я боюсь, что уже... Я боюсь... У меня нет с собой нужного
целебного зелья мудреца Сулеймана, сына Дауда, - да будет над ними
мир!

Дафни воскликнула:

- А византийская царевна Дафни лечить не боится! Я знаю эту
страшную болезнь, когда лицо больного покрывается золотисто-желтым
налетом. Это - "золотая лихорадка".

- Он не мудрый табиб,* а трусливый червяк! - пробормотал,
отдувая тубы, хан Орду. - Ты, румийская царевна, приступай к
лечению. Но помни: если джихангир умрет, то его погребальный
костер будет полит твоей кровью. Если же мой младший брат встанет,
то ты получишь девяносто девять подарков и косяк отборных кобылиц.

- И свободу?

Орду на мгновение задумался и добавил:

- Клянусь девять раз вечным синим небом, ты получишь также
свободу.

Загадочная улыбка скользнула по бледному лицу гречанки. Дафни
легко поднялась, притянула к себе ковровый мешок и достала из него
серебряную коробочку. Из нее она вынула девять темных шариков,
зажала в ладони и, приблизившись к больному, опустилась перед ним
на колени. Нежными, тонкими пальцами она отодвинула черную жесткую
косу Бату-хана и слегка прикоснулась к неподвижным векам закрытых
глаз... Затем резко повернулась к хану Орду:

- Теперь надо лечить быстро! Смерть надвигается! Пусть этот
краснобородый знахарь тоже мне помогает.

Рыжий лекарь замахал руками:

- Невозможно! Ты взялась лечить, ну, сама и лечи! - Он поднял
глаза кверху и стал бормотать заклинания на непонятном языке.

Орду, подняв руку с кинжалом, другой дернул знахаря за рыжую
бороду и грозно закричал:

- Помогай, рыжая лисица!

Лекарь замолк и быстро подполз к гречанке. Он внимательно
стал рассматривать темные шарики, лежавшие на узкой ладони.

- Что это?

- Будто бы ты не знаешь? - певучим голосом усмехнулась Дафни.

- С виду мускатные орехи... Но на каждом нарисован глаз
мудреца Сулеймана. Он один знал скрытое.

- Ты сказал истину. Теперь ты будешь исполнять приказания.
Поджарь в бронзовой чашке эти орешки. Истолки и разотри их в
порошок. Разведи в чашке воды. Дай больному отпить три раза:
сейчас, после полудня и под вечер. Мне, как дочери царского рода,
не подобает заниматься простой работой, какую исполняют такие
рабские лекари, как ты. Но я буду сидеть около больного,
неотступно следить и ждать. Скоро великий джихангир будет здоров и
силен, скоро сядет на боевого коня.

Дафни, подобрав под себя ноги, опустилась рядом с Юлдуз-
Хатун, сложила руки на коленях и скромно опусти. глаза.

Лекарь принялся за работу. В бронзовой чашке, на углях
костра, затрещали девять орешков. Они затем были растерты в
маленькой медной ступке. Высыпаны в чашку с водой. Костяная
ложечка долго размешивала лекарство.

- Это зелье ты сама попробуешь, первая! - свирепо прохрипел
хан Орду.

- Но и ты попробуешь тоже, со мной вместе! - воркующим
голосом пропела Дафни.

Лекарь дал отпить из чашки гречанке. Потом, сопя, отпил хан
Орду. Причмокивая, он сказал:

- Очень горько!

Лекарь нагнулся к лежавшему неподвижно Бату-хану. Повернул
его беспомощную голову с закатившимися полузакрытыми глазами.
Долго бился он, пока удалось раздвинуть крепко сжатые зубы, а
Дафни влила в рот лекарство, растекавшееся по щеке.

Все ждали, впиваясь взглядами в суровое лицо Бату-хана.

Дафни уверенно сказала: