конца пути своего, мы, без сомнения, успеем кое-что сказать о нем. Все
село, завидевши его, берется за шапки; а девушки, самые молоденькие, от-
дают добридень. Кто бы из парубков не захотел быть головою! Голове отк-
рыт свободный вход во все тавлинки; и дюжий мужик почтительно стоит,
снявши шапку, во все продолжение, когда голова запускает свои толстые и
грубые пальцы в его лубочную табакерку. В мирской сходке, или громаде,
несмотря на то что власть его ограничена несколькими голосами, голова
всегда берет верх и почти по своей воле высылает, кого ему угодно, ров-
нять и гладить дорогу или копать рвы. Голова угрюм, суров с виду и не
любит много говорить. Давно еще, очень давно, когда блаженной памяти ве-
ликая царица Екатерина ездила в Крым, был выбран он в провожатые; целые
два дни находился он в этой должпости и даже удостоился сидеть на козлах
с царицыным кучером. И с той самом поры еще голова выучился раздумно и
важно потуплять голову, гладить длинные, закрутившиеся вниз усы и кидать
соколиный взгляд исподлобья. И с той поры голова, об чем бы ни заговори-
ли с ним, всегда умеет поворотить речь на то, как он вез царицу и сидел
на козлах царской кареты. Голова любит иногда прикинуться глухим, особ-
ливо если услышит то, чего не хотелось бы ему слышать. Голова терпеть не
может щегольства: носит всегда свитку черного домашнего сукна, перепоя-
сывается шерстяным цветным поясом, и никто никогда не видал его в другом
костюме, выключая разве только времени проезда царицы в Крым, когда на
нем был синий козацкий жупан. Но это время вряд ли кто мог запомнить из
целого села; а жупан держит он в сундуке под замком. Голова вдов; но у
него живет в доме свояченица, которая варит обедать и ужинать, моет лав-
ки, белит хату, прядет ему на рубашки и заведывает всем домом. На селе
поговаривают, будто она совсем ему не родственница; но мы уже видели,
что у головы много недоброжелателей, которые рады распускать всякую кле-
вету. Впрочем, может быть, к этому подало повод и то, что свояченице
всегда не нравилось, если голова заходил в поле, усеянное жницами, или к
козаку, у которого была молодая дочка. Голова крив; но зато одинокий
глаз его злодей и далеко может увидеть хорошенькую поселянку. Не прежде,
однако ж, он наведет его на смазливое личико, пока не обсмотрится хоро-
шенько, не глядит ли откуда свояченица. Но мы почти все уже рассказали,
что нужно, о голове; а пьяный Каленик не добрался еще и до половины до-
роги и долго еще угощал голову всеми отборными словами, какие могли
только вспасть на лениво и несвязно поворачивавшийся язык его.
ест повесничать? И без того уже прослыли мы бог знает какими буянами.
Ложитесь лучше спать! - Так говорил Левко разгульным товарищам своим,
подговаривавшим его на новые проказы. - Прощайте, братцы! покойная вам
ночь! - и быстрыми шагами шел от них по улице.
с вишневыми деревьями. Среди тишины послышался тихий говор. Левко оста-
новился. Между деревьями забелела рубашка... "Что это значит?" - подумал
он и, подкравшись поближе, спрятался за дерево. При свете месяца блиста-
ло лицо стоявшей перед ним девушки... Это Ганна! Но кто же этот высокий
человек, стоявший к нему спиною? Напрасно обсматривал он: тень покрывала
его с ног до головы. Спереди только он был освещен немного; но малейший
шаг вперед Левка уже подвергал его неприятности быть открытым. Тихо
прислонившись к дереву, решился он остаться на месте. Девушка ясно выго-
ворила его имя.
человек. - Если я встречу его когда-нибудь у тебя, я его выдеру за
чуб...
чуб! - тихо проговорил Левко и протянул шею, стараясь не проронить ни
одного слова. Но незнакомец продолжал так тихо, что нельзя было ничего
расслушать.
лжешь; ты обманываешь меня; ты меня не любишь; я никогда не поверю, что-
бы ты меня любил!
пустяков и вскружил твою голову (тут показалось парубку, что голос нез-
накомца не совсем незнаком и как будто он когда-то его слышал). Но я дам
себя знать Левку! - продолжал все так же незнакомец. - Он думает, что я
не вижу всех его шашней. Попробует он, собачий сын, каковы у меня кула-
ки.
на три шага к нему, замахнулся он со всей силы, чтобы дать треуха, от
которого незнакомец, несмотря на свою видимую крепость, не устоял бы,
может быть, на месте; но в это время свет пал на лицо его, и Левко ос-
толбенел, увидевши, что перед ним стоял отец его. Невольное покачивание
головою и легкий сквозь зубы свист одни только выразили его изумление. В
стороне послышался шорох; Ганна поспешно влетела в хату, захлопнув за
собою дверь.
и обнявши голову; и с ужасом отскочил назад, встретивши жесткие усы.
лав от тяжелого толчка головы.
на шею.
топывая на них ногами. - Что я вам за Ганна! Убирайтесь вслед за отцами
на виселицу, чертовы дети! Поприставали, как мухи к меду! Дам я вам Ган-
ны!..
стороны.
дя вслед уходившему с ругательствами голове. - Вот какие за тобою водят-
ся проказы! славно! А я дивлюсь да передумываю, что б это значило, что
он все притворяется глухим, когда станешь говорить о деле. Постой же,
старый хрен, ты у меня будешь знать, как шататься под окнами молодых де-
вушек, будешь знать, как отбивать чужих невест! Гей, хлопцы! сюда! сюда!
- кричал он, махая рукою к парубкам, которые снова собирались в кучу. -
Ступайте сюда! Я увещевал вас идти спать, но теперь раздумал и готов
хоть целую ночь сам гулять с вами.
первым гулякой и повесой на селе. - Мне все кажется тошно, когда не уда-
ется погулять порядком и настроить штук. Все как будто недостает че-
го-то. Как будто потерял шапку или люльку; словом, не козак, да и
только.
как будто гетьман какой. Мало того что помыкает, как своими холопьями,
еще и подъезжает к дивчатам нашим. Ведь, я думаю, на всем селе нет смаз-
ливой девки, за которою бы не волочился голова.
Мы, слава богу, вольные козаки! Покажем ему, хлопцы, что мы вольные ко-
заки!
нуть!
песня про голову. Пойдемте, я вас ее выучу, - продолжал Левко, ударив
рукою по струнам бандуры. - Да слушайте: попереодевайтесь, кто во что ни
попало!
и хлопнув руками. - Что за роскошь! Что за воля! Как начнешь беситься -
чудится, будто поминаешь давние годы. Любо, вольно на сердце; а душа как
будто в раю. Гей, хлопцы! Гей, гуляй!..
денные криков, подымали окошки и крестились сонными руками, говоря: "Ну,
теперь гуляют парубки!"
лова уже давно окончил свой ужин и, без сомнения, давно бы уже заснул;
но у него был в это время гость, винокур, присланный строить винокурню
помещиком, имевшим небольшой участок земли между вольными козаками. Под
самым покутом, на почетном месте, сидел гость - низенький, толстенький
человечек с маленькими, вечно смеющимися глазками, в которых, кажется,
написано было то удовольствие, с каким курил он свою коротенькую люльку,
поминутно сплевывая и придавливая пальцем вылезавший из нее превращенный
в золу табак. Облака дыма быстро разрастались над ним, одевая его в си-
зый туман. Казалось, будто широкая труба с какой-нибудь винокурни, нас-
куча сидеть на своей крыше, задумала прогуляться и чинно уселась за сто-
лом в хате головы. Под носом торчали у него коротенькие и густые усы; но
они так неясно мелькали сквозь табачную атмосферу, что казались мышью,
которую винокур поймал и держал во рту своем, подрывая монополию амбар-
Свержин Владимир
Влодавец Леонид
Зыков Виталий
Роллинс Джеймс
Чернецов Андрей
Андреев Николай